Иулсез Клифф - Одна сотая секунды

Я провела пальцем по блестящим граням.

Знаешь, Арвелл, а ведь до сих пор меня преследует ощущение, что я что-то упускаю. И я, и Рада, и мальчишки. Что-то мы недопоняли, во всем этом лабиринте не заметили прямой дорожки только потому, что не поверили, что таковая может быть. Или я накручиваю себя, придумываю того, чего нет?

Запустилась операционная система, даже не потребовав пароля. Беспечно? Очень, когда имеешь в руках вещи, способные изменить мир. Или я не найду ни в твоем компьютере, ни в твоих дневниках, разноглазый, этих записей? Ведь я собранный материал, способный уничтожить нас с Андреем, запрятала так далеко, что ни одна живая душа найти не сможет. С другой стороны, кто-то не просто записи стащил, сам образец нагло упер.

Я с тоской оглянулась на выход, но все же переселила себя, все свои стонущие желания, села за стол, нацепила манипулятор на пальцы и уже более уверенно, чем когда-то ранее, запустила Скрибер, выбрала почтовую сеть и зашла на свой «ящик». Среди некоторого числа пришедших за последнее время писем, почти одним из самых последних было отправленное Радой. Я жадно впилась глазами в текст.

«Здравствуй, подруга! Если ты жива, то, подозреваю, что догадаешься сделать такую глупость, как выйти в почтовый ящик Арвелла. Увы, несмотря на все защиты, существует риск утечки информации, так что будь осторожна в словах, особенно выходя в Скрибер в общественных местах. Теперь же позволю немного тебя утешить: есть надежда, что все выжили. По крайне мере, я уже скоро встречусь с Далимом, также отписался Ридик. Ридика выбросило сильно севернее, сообщил, что его спас какой-то шаман, показавший путь к недействительному порталу. Сейчас он, хотя и далеко, в конкретной глуши, но в сеть выходить может. Правда, пожаловался на нестабильную работу Скрибера. Короче, денег я ему переслала, скоро к нам должен будет присоединиться. От ушастого нет никаких вестей, ничего сказать не могу. Но, подозреваю, что также оказался в не самом населенном месте. Я вылетела в пустыне, в северной части Катры, почти сутки к цивилизации добиралась. Примерно так. Теперь о делах. Времени на размышления у меня было достаточно, чтобы сопоставить некоторые факты. Наверное, ты и сама догадалась, что наш противник допустил ошибку, убив Вервольфа. Я, в общем-то, сообразила, кто за всем стоит, но пока не могу понять мотивов. Я написала королю Равиду, надеюсь, он хотя бы задумается и повременит со своим собранием. Тебе тоже пишу: кто-то из Старших — либо вампиров, либо драконов. Я знаю только троих. Кто именно из них — пока указать не могу, все они очень хитры и умны, а также, как выразился Кеан, „пахнут ужасом“. Конкретно же разгадку могут дать именно мотивы. Сообразим, в чем выгода, тогда поймем, кто это может быть. Так что, подруга, листай дневник и излагай свои мысли, вдруг снова не промажешь. О прототипе. В записях Арвелла можешь ничего не искать, они у меня. Не при себе, в тайнике. Если прототип действительно у одного из Старших, то, извини, но мы эту войну не выиграем, ни я, ни даже сам Арвелл не способны победить их в прямом противостоянии. Поэтому я, допишу тебе письмо, встречу Далима и рвану за данными, которые мне придется отправить Беренгу. Может, разберется, сможет со своими подчиненными что-то придумать. Короче, надежда на них только. А, еще. Мы проверили портал Реслуфа. Увы, ничего интересного. Тот, кто унес прототип, не стал пользоваться порталами. Пока все, Карма. По возможности, буду выходить в Скрибер, но ненадолго».

От сердца отлегло, и даже будто бы вся тяжесть стала менее ощутимой. Только неизвестность о судьбе Уэлла тревожила, теребила внутри. Выжил ли этот славный отважный мальчонка? Или просто застрял где-то? Что видел Ридик? А что видела я его глазами, тогда, на Айли-Ивижских островах? Немногое, водный путь…

Мои пальцы рухнули на клавиатуру, дернулись и все же стали набирать ответ.

«Здравствуй, Рада. Я была в одном из Мертвых Городов, но сумела выбраться. Сейчас я дома и очень рада, что вы выжили. К твоим рассуждениям мне добавить, увы нечего. Про Уэлла — он, скорее всего, на каком-то корабле. То ли сейчас, то ли будет. Мне сложно объяснить, откуда я это знаю, но об этом лучше спроси Ридика. А еще…»

Я задумалась над тем, как оформить какофонию мыслей в голове в понятные предложения. Могу ли я без опаски писать обо всем том, что узнала? Или действительно, на противной стороне есть свой гениальный Палач, который всего в пару минут расшифрует мое послание? Но ведь же Рада написала мне. А здесь, в компьютере Рутхела, неужели нет достойной защиты? И что теперь имеет большее значение — риск или шанс получить новую подсказку?

«…я знаю, почему дракон был именно в Мертвом Городе. Вернее, подозреваю, что причиной была не безопасность, а именно особенность находящегося там портала. А что касается мотивов, то меня тут вообще бесполезно спрашивать. Вот мои идеи, тем не менее. Первая причина, разумеется, сама власть. Вторая — месть. Третья — его разработки. Ну и четвертую, совсем уже безумную, лови — кому-то выгодно, чтобы война случилась. Например, чтобы продавать оружие или же, как у вампиров было, когда к ним шли люди, как твой отец. Вот и все, что могу предложить. Жду от тебя сообщения, напиши, что мне делать дальше. Карма».

Написала, отправила, отвалилась на спинку кресла. Только что теперь? Даже несокрушимая Рада признала, что мы на грани поражения. Почему же я должна верить? И во что теперь я могу верить? В то, что суетливый и дерганный Беренг за несколько дней соберет хитрое устройство и вместе со своей командой вернет дракона?

Но у меня же больше нет выбора.

Я медленно взяла со стола бриллиант, побрела к выходу.

Передо мной раскрылась металлическая дверь, и несколько мгновений мы просто удивленно пялились друг на друга. А потом я не выдержала, бросилась навстречу, повисла на шее и завыла, зарыдала в голос, как маленький брошенный ребенок.

Старческая иссушенная, но сильная рука провела успокаивающе по моим волосам. Так отец успокаивает свою испуганную дочку, без слов обещая разобраться со всеми обидчиками.

— Ну чего ты, Карма, девочка? Успокойся, милая…

— Га… рор… не вышло… украли… он слишком… — выталкивала в напряженную шею, пахнущую мылом и чем-то сладковатым, вязкие и неподъемные слова, — а Арвелл… он… теперь не можем… не… не успели чуть… прототип… и там еще…

Душили всхлипы, топили собственные слезы, и так болезненно сжималось горло, когда я пыталась бессвязными обрывками охватить все случившееся — и собственную смерть, и множество догадок, и бесплодные потуги, и страх перед Мертвыми Городами, и тревогу за друзей, и пережитые мгновения таинственного единения с миром, и сомнения в своих силах, и злобу на врага, и гордость от собственных поступков, и горячий стыд от ошибок, и желание, чтобы все закончилось. Но лишь отдельные звуки вырывались, терялись в новой волне рева, и ничего мне так и не удавалось сказать.