Огнева Евгеньевна - Барон-дракон

Вадим взял конверт, раскрыл, наскоро просмотрел бумаги. Ни фига, между прочим, не видя.

— Строение частное?

— Да. Загородный дом с сауной.

Понятно. Чета Радзивилолов вьет гнездо. Да мне-то какое дело! Сделаю я ей проект. И делать буду медленно и печально. Не раз еще увидимся.

Зазвонил телефон. Вадиму, как когда-то давно, захотелось долбануть голосистую конструкцию о стену. Однако послушно пошел и снял трубку.

— Слушаю.

— Заказ привезли?

— Да, - он подпустил в голос пьяной протяжности.

— Сколько они заплатят?

— Нисколько. Это мои старые знакомые.

— Какая разница!

— Есть разница, - веско оборвал он, готовую взорваться возмущением Марго. И она отступила.

Она хорошо всегда чувствовала, когда надо отступить.

— В магазин второй раз успел сбегать? - она сменила тему, но тон оставался напряженным.

— Нет. Собираюсь. Пока.

Вадим положил трубку. Ольга смотрела мимо него в угол. Знает, кто звонил, догадался

Ангарский. И хрен с ним. Разговор с Марго остался за кадром, будто выключили телевизор. Только что мельтешил, привлекал внимание, и уже нет, забылся.

— Пиво будешь?

— Я за рулем.

— Бросишь машину тут. Уедешь на такси.

— У вас не самый спокойный район.

— Забыла? Говори мне - ты. Мне так удобнее.

Она вдруг улыбнулась, как старому знакомому, как другу даже. Так легко и весело ему давно никто не улыбался.

Она немного похудела за прошедшее время. Фигурка - класс. Не плоскодонка с подиума, но женщина! Темные волосы спускались на плечи. Она щурилась, переводя взгляд прозрачных серых глаз с предмета на предмет.

— У тебя как со зрением? - спросил Вадим.

— Хреново, - совершенно неожиданно отозвалась женщина нормальным, бытовым сленгом. Он то думал с ней придется вспоминать русский письменный, на котором классики изъяснялись, а тут оказывается - нормальный человек.

— У меня тоже стало не очень в последнее время. Что делать?

— Наверное, идти к окулисту. Я все собираюсь, ни как не могу себя заставить. Хотя читать стало совсем невмоготу.

— Ты еще и читаешь?

— Иначе сдохну. Сначала рехнусь, потом сдохну. Своеобразный уход от действительности.

— Странно, - протянул Вадим.

— Что?

— Что ты мне это говоришь.

— Мне кажется, ты можешь понять. В нашем городе не так много людей, которые способны понять, с которыми вообще есть о чем говорить. Не болтать, кто что купил и куда собираешься в отпуск, а говорить.

— Пожалуй. Пиво будешь?

— Я за рулем.

Теперь она улыбнулась вполне по-женски, кокетливо. Вадима что-то толкнуло в грудь.

Оп-па! Так, детка. Только не торопись. Все у нас получится. Ты же не торопишься? Или тебя дома ждут?

— Тебя дома не потеряют? - на всякий случай спросил он.

— Нет. Муж укатил в командировку. Но мне действительно пора.

Она вдруг засобиралась. Встала, пошла к двери.

— Уходишь?

— Надо ехать.

Никуда тебе не надо. А ведь ты боишься. Не играешь, не кокетничаешь, действительно боишься.

И вроде большая девочка. Ну, же! Брось ты эту дверь. Не нужна она тебе. Отпусти. Пальчики побелели, так ухватилась за косяк.

Его самого уже закрутило. Внутри стало тепло.

— Не уходи. Мы еще и не поговорили толком.

Она услышала, отцепилась от спасительной железки, нерешительно потопталась и качнулась обратно.

— Пиво будешь?

— Наливай.

— Садись рядом, тянуться к тебе через стол неудобно.

Она пересела. Вадим уловил пряный сладковатый аромат ее духов. Нечто необычное, редкое. Он втянул воздух. Еще запах чистого тела и… возбуждения.

Тонкая черная майка полетела в угол, за ней лифчик. У нее была прекрасная тяжелая грудь. Она вся была тяжелая, настоящая. Джинсы, трусики… Когда сам успел раздеться? Или она его раздела, да не заметил? Старый стал, не контролирую ситуацию. А ведь действительно не контролировал, потому что рванулся в нее как мальчишка, не умеющий вовремя остановиться. И двигался, гнал вверх до звона в ушах, до стона, до полета в пустоту. И только ее руки… У нее были совершенно невозможные, волшебные руки. Ее руки высекали искры из его кожи. Он не хотел останавливаться.

Он не мог, чтобы это когда-нибудь кончилось.

И это не кончалось.

До утра.

Дракон взмахнул перепончатыми крыльями, разгоняя темноту.

Она ушла рано утором чуть позже шести… А он остался рано утром, где-то чуть позже шести и…

Выпил все, что нашел в квартире. Достал даже захоронку, что стояла на крайний случай.

Встречаться с Марго на трезвую голову было просто опасно. Алкоголь создавал таки какой-никакой буфер между ним и ее интуицией. Может, проскочим?

И вроде проскочил. Наслушался, конечно, втрое против обычных выговоров; все принял как должное и, изображая пьяный трудовой энтузиазм, уселся за комп в непосредственной близости от телефона. Ольга должна была позвонить около одиннадцати. С приближением времени звонка,

Вадим начал если не дергаться, то подергиваться. Хватал трубку, но в ней каждый раз обнаруживался кто-то другой. Марго злилась, но молчала. Около двух, Вадим понял, Ольга не позвонит. Не понял, почувствовал. Не позвонит. Нечего хвататься за трубку, нечего волновать близкую, уже не на шутку насторожившуюся, женщину. Да пошло оно все! Жил как-то раньше и дальше проживет без чужой бабы. Своей хватит.

Хотя, за пять лет с Маргаритой другие женщины так или иначе проникали в его жизнь. Но ни одна не оставила следа. Как лампочка: смеркается - включил, пропала надобность - выключил до следующего раза. Дракон даже головы не поднимал. Они неощутимо скользили мимо.

А эта не хотела выключаться. Заело что-то в реле. Сбился ход времени.

Вадим вышел на кухню, нащупал в шкафчике последнее, что осталось - глоток на дне бутылки - и выпил, не очень даже таясь от Марго. Та как раз приехала - отлучалась по делам фирмы не на долго. В коридоре что-то упало, Марго ругнулась, своротила ящик в дверях и пролетела в кухню.

— Почему ты мне не сказал, что вчера приезжала Ольга?

— Ты не спрашивала.

Вадима качнуло. Марго уже не просто подозревала, она была почти уверенна:

— Ты ее трахнул?

Ангарский прямо, холодно и непроницаемо глянул ей в лицо. Она же буквально вцепилась в него глазами. А на него накатило нешуточное раздражение. Такого пожалуй между ними еще не случалось. Обычно он, щадя ее нервы, врал с опережением. До серьезных объяснений дело не доходило. Верила Марго или нет, его, вообще-то не очень и волновало. Делает вид, что верит, значите, ее такое положение устраивает. Если верит в действительности - еще лучше. Ей - меньше головной боли, ему - легкий укол совести, похожий на комариный укус: почесал - прошло.