Андреа Кремер - Тайна Хранителей

Эдна сняла с пояса один из кинжалов и нанизала на его тонкий конец кольцо. Закрыв глаза, она задышала медленно и размеренно. Я стояла, не двигаясь, и старалась не шуметь. Вдруг мне показалось, что воздух вокруг Эдны уплотнился и стал похож на кисель. Вокруг нее появилось странное сияние — как будто кто-то осыпал девушку золотой пылью.

Эдна взялась за кольцо и стала медленно снимать его с острия.

Веки Эдны затрепетали, и она улыбнулась.

— Вот оно что.

Лишь в этот момент я заметила, что практически не дышала, пока Эдна была занята с кольцом, и шумно вздохнула. Эдна посмотрела на меня.

— Все в порядке. Калла, я знаю, что делаю. Цепь, ведущая к человеку, которого мы ищем, тоже своего рода портал. Только он больше похож на окно, чем на дверь. Мы не сможем войти через него, зато можем увидеть, что происходит там, где находится другой конец цепи. Так мы его и найдем.

Я кивнула, чувствуя, как у меня подгибаются ноги.

— А что, если он не один?

— В этом нам предстоит разобраться, — сказала она. — Цепь приведет нас туда, где он находится, и у нас будет время, чтобы понять, можем ли мы открыть дверь, чтобы войти, или нужно подождать. Хорошо?

— Ладно, — ответила я, испытывая облегчение оттого, что Эдна не настаивает на сражении с целой волчьей стаей.

Эдна подняла руку с кинжалом и начала описывать в воздухе круги. Я увидела золотую цепь, которая становилась все длиннее и длиннее, складываясь в ровную спираль.

— Хочешь посмотреть?

Я придвинулась ближе и перегнулась через плечо Эдны. Сверкающая спираль растягивалась, превращаясь в длинный конус. Вдалеке я увидела другой конец цепи, он уходил все дальше и дальше от нас. Он не был неподвижен, а описывал в воздухе круги, — видимо, ему передавалась энергия вращения руки Эдны. Вскоре дальний конец цепи высветил какие-то неясные размытые образы. Он двигался слишком быстро, чтобы можно было сфокусироваться на чем-то конкретном. Я вглядывалась изо всех сил, стараясь найти что-нибудь знакомое. Спираль светилась все сильнее, тут и там на всем ее протяжении появлялись очаги яркого света, похожие на протуберанцы. Мне показалось, что я вижу дерево, потом фрагмент крутого скалистого склона. Внезапно спираль вздрогнула и остановилась, и картина прояснилась. Я увидела поросший соснами склон горы. Среди первозданного леса зияла делянка, на которой деревья были недавно вырублены.

— Ты узнаешь это место? — спросила Эдна.

Я с трудом кивнула, чувствуя, что все тело занемело и стало твердым как камень.

— Он там, — сказала Эдна, вглядываясь в изображение, высвеченное спиралью, — но я не знаю, есть ли там еще кто-нибудь. Сейчас в Вейле ночь, и все спят.

— Он один, — тихо сказала я.

— Ты уверена? — спросила она, внимательно глядя на меня. — Если ты уверена, я могу открыть дверь прямо сейчас.

Я не могла оторвать глаз от окна, созданного Эдной. Там, за этим окном, был Рен.

— Да, я уверена.

Эдна закрыла портал и повернулась ко мне:

— Что это за место?

Мягкое сияние исчезло, и нам пришлось довольствоваться тусклым светом месяца, висевшего над вырубкой. Недостроенные дома окружали мощеную дорожку, ведущую к неработающему фонтану. Строительные работы были прекращены. Кое-где в земле зияли заброшенные котлованы, из которых торчали деревянные балки разной высоты. Перед нами было наследие стаи Халдис: остовы домов, останки жизни, которой так и не суждено было начаться. У меня было ощущение, что кто-то набил мне рот ватой. Пришлось несколько раз откашляться, прежде чем я смогла говорить.

— Здесь должны были жить члены моей стаи. Мы собирались переехать сюда после церемонии.

— Серьезно? — спросила Эдна хмуро. — Эх…

Я закусила губу и кивнула.

— Где он может быть? — спросила она, осматривая заброшенную строительную площадку.

Я показала на единственное достроенное здание, стоявшее на гребне небольшого холма.

— Там.

— Ты уверена?

— Да. Мы должны были поселиться в этом доме, — сказала я, не поднимая глаз.

— Боже мой… — пробормотала Эдна, кладя руку мне на плечо. — Калла… Я не знала.

— Все нормально, — сказала я, чувствуя, что внутреннее смятение резко контрастирует с уверенным тоном, которым я пыталась говорить. — Здесь никого больше быть не может. Строительство заморожено. Стаи, для которой строили дома, больше нет.

— Понятно, — согласилась Эдна. — Так что мы теперь будем делать?

Я удивленно посмотрела на нее:

— Я думала, у тебя есть план.

— У меня был план. Я хотела найти брата. Я его выполнила. Все.

— Но мы должны убедить его пойти с нами! — сказала я, силясь не кричать. Шептать было все труднее — в душе росла паника.

— Так я тебя за этим и позвала, — пояснила Эдна, разглядывая заброшенную стройку. — Я что-то неправильно сделала?

Я обнажила острые клыки и хищно посмотрела на нее, но сдержалась. Чтобы унять гнев, я отвернулась и стала смотреть на дом, стоявший в нескольких десятках метров от нас.

— Если бы мне пришлось разрабатывать план, — сказала Эдна медленно, — я бы предложила тебе поговорить с ним. Ты пойдешь туда. Если попадешь в беду, дай знак. Закричи или завой, все равно.

— Спасибо, — сказала я, окидывая ее суровым взглядом.

— Я бы пошла с тобой, — сказала она, складывая руки на груди, — но он меня не знает. Но ты ему небезразлична, Калла. Только ты можешь вразумить его, если он верит в то, что говорят Хранители. Никто другой этого сделать не может.

— Я знаю.

Представив себе предстоящий разговор с Реном в мельчайших подробностях, я задрожала так, что даже кости заломило. Мне предоставился единственный шанс искупить вину перед Реном. Если, конечно, это возможно.

Морозный ночной воздух накрыл нас, как толстый грубый плащ. Струйки холода проникали под кожу, стараясь погасить и без того слабый огонек надежды, теплившийся в душе. Прошло совсем немного времени с тех пор, как я присоединилась к лагерю Ищеек, а я уже успела познать на собственной шкуре, что такое Колдовская война. Ее жертвы больше не были для меня ничего не значащими инициалами. Я знала людей, принимавших в ней участие и погибших при разных обстоятельствах: Лидию, Коринну, Монро, мою мать… Даже Анселя можно было счесть жертвой — его потеря была так тяжела, что тянула мою душу тяжелым якорем на дно моря страдания.

Заброшенная строительная площадка напоминала смиренное кладбище, на котором покоились души погибших на этой войне. Торчащие тут и там остовы домов были похожи на скелет моей несостоявшейся жизни. Зловещие перекрестья балок отбрасывали на землю уродливые, искаженные тени. В них не было никакой реальной угрозы — просто немые кресты, скрывавшие под собой останки прошлого, воспоминания, липкие, как обрывки паутины.