Любовь Черникова - Защитница. Киррана-1

Просто не может заставить пальцы разжаться и выпустить узкую ладошку. Он осмотрел

сбитые в кровь костяшки, легонько погладил. Судя по их виду за последние сутки

девочке пришлось несколько раз драться. Это стало для Хепт-тана открытием. Может

она в беде? Не стоит ли самому этим заняться?

От мысли присмотреть за Кирраной его собственная сила закрутилась где-то в

животе. Ощущение было странным, но приятным. Будто ласковый котенок с усилием

трется мордочкой о его нутро. И вдруг Райхо понял, что эта самая сила возросла и скоро

потребует выхода, появилось ощущение, будто он может свернуть горы.

– Хайшшат-вассор! – вновь выругался Хепт-тан.

Как же все навалилось, нужно срочно заняться медитацией и перестроить схему

потоков, чего много лет с ним уже не случалось. Вдобавок, он не может отказаться от

взятого заказа –это пятно на репутации клана. Да и Кирране нужна помощь, причем

прямо сейчас.

– Думай, тан, думай!

Мысли понеслись с удвоенной скоростью.

Выплеск непроизвольный, значит она просто потеряла сознание, когда придет в

себя – неизвестно. Тут он сможет кое-что сделать, а заодно и присмотрит. Райхо быстро

обыскал Киру, но, кроме нескольких медяков, денег не обнаружил. Вряд ли девчонка

отправилась в город без средств, скорее всего этот кошель принадлежит ей, из-за него

на девочку напали. Он положил кошель рядом, затем извлек из внутреннего кармана

пару пузырьков. Взглянув на просвет, посомневался немного и выбрал один. Приподняв

Кире голову, не удержался, провел рукой по гладким как шёлк волосам.

– Ну вот, а уж я думал, что после задания в гареме меня уже ничем не пронять.

Хепт-тан усмехнулся своей шутке, но тут же посерьезнел и, чувствуя себя

распоследним распутником со странностями, легонько поцеловал пухлые чуть

приоткрытые губы.

– Так все!

Удивленный и раздосадованный собственным поведением, он мысленно

отвесил себе затрещину. ещё не хватало, чтобы его тут кто-нибудь застукал – прощай

легенда, прощай Грейл тин Аллария.

Зубами открыв пузырек, Райхо влил содержимое в рот девушки. Не сдержав

порыва, осторожно стер грязь со щёки, наслаждаясь прикосновением к нежной

бархатной коже, и вновь ощутил волнение силы.

– Да что ж это?! – Райхо чувствовал себя весьма глупо. ещё чуть-чуть и он, Хепт-

тан Пятнадцатого клана, начнет, как мартовский кот об неё обтираться?!

С сожалением уложив девушку на прежнее место, Райхо скрылся в ближайшем

проеме между домами.

– Вовремя, – прошептали он беззвучно.

Киррана пошевелилась.

Глава 24

Кира, вопреки обыкновению, неожиданно вынырнула из той тёмной ямы, в которую её

затянуло. Транс то ли ещё не закончился, то ли приобрёл какую-то иную форму, но вокруг все

плыло и смазывалось, не поспевая за вращением головы. Охотница поднялась на ноги, с трудом

принимая вертикальное положение: «Будто медовухи перепила, только хуже».

Кира едва устояла на ногах, когда её бросило на стену. Подождав, когда окружающая

действительность немного смилостивится, осторожно отпустила осклизлую каменную кладку,

обтёрла ладонь о штаны, морщась от отвращения. Сделав пару шагов, снова чуть не полетела на

землю, на этот раз обо что-то споткнувшись.

«Киалана! Это мертвец?».

Кира зажмурилась, борясь с приступом дурноты – валяющиеся вокруг тела, представляли

собой не самое приятное зрелище. В числе прочих был и Холера. Охотница не помнила, как

убивала, но думать об этом не хотела, опасаясь скатиться в истерику. Стало ещё хуже, когда

физическим страданиям добавились душевные муки: «Нет! Это снова случилось!».

Среди мёртвых не оказалось Счастливчика, и это её слегка успокоило. Кире почему-то было

жаль парня, не от хорошей жизни он выбрал такую компанию. И все же что-то здесь ей

показалось неправильным, но мысль ускользнула, когда взгляд наткнулся на кошель с золотом.

Охотница нагнулась, чтобы его поднять, и мир снова пустился в пляс, вынуждая упасть на колени:

«Съездила на ярмарку! Нужно уходить отсюда. Убираться из города вообще. Срочно!».

Кира снова поднялась, зажав в руке кошелёк, и, пошатываясь, побрела прочь. Несмотря на

сложности с восприятием, в голове услужливо возник обратный путь. Образ был настолько

чётким, будто она видела все с высоты птичьего полёта. Все петли, повороты, которые запутали,

заставив плутать, встали перед глазами.

Дорога назад не отняла много времени. По мере продвижения, головокружение прошло, и

охотница пошла быстрее. Она уже почти бежала, когда стены расступились, выпуская из

лабиринта переулков на ту же самую оживлённую улицу, откуда все и началось, но казалось

неприятности пошли по кругу. После полумрака солнце ослепило, и она с разбега в кого-то

врезалась.

– Смотри куда прёшь! – раздался высокомерный голос. От столкновения кошель выпал из

руки – будучи не в себе, она попросту забыла убрать его в сумку на поясе. Несколько золотых

вывалилось и покатились по мостовой, их звон показался Кире оглушительным. Сияя маленькими

солнышками, монеты, наконец, остановились.

– Прошу прощения, – Кира с трудом наклонилась, чтобы собрать деньги, но вдруг услышала:

– Она воровка!

Разодетый молодой господин помогал подняться с земли своему менее удачливому другу.

Судя по их одежде, Кире не повезло. Оба явно принадлежали к знатному сословию, что, скорее

всего, грозило неприятностями. Серьёзными, если обнаружат трупы в переулке, докажи потом,

что лишь защищалась.

– А ну стоять! Держи её!

Прежде чем, Кира решила бежать или все же оставаться на месте, её схватили. Руки больно

вывернули за спину – сил сопротивляться не было. Злосчастный кошель бесцеремонно отняли.

– Я не воровка! Это мои деньги! – протест прозвучал тихо и неубедительно.

Голова от резких движений снова закружилась, следом накатила очередная волна слабости,

вдобавок одолел озноб. Куда там вырываться! Да она просто на ногах едва держалась.

– Отведём её в тюрьму, – тот, который упал на мостовую, высыпал монеты на ладонь и,

пересчитав, сунул в карман.

– Это мои деньги! – Кира все же предприняла новую попытку.

– Твои? Да откуда у бродяжки такая сумма?

– Я не воровка и не бродяжка!

– Рассказывай, – не поверили ей, а скорее, судя по выражению лиц, не захотели поверить. – А