Сергей Щеглов - Начальник Судного Дня

— Послушайте, — тихо произнес Валентин, заглядывая Акино в глаза. — Это что, правда? — Принц молча кивнул. — Панга действительно исполняет мои желания? — Принц снова кивнул. — Любые желания?

На этот раз Акино отрицательно покачал головой.

— Нет, не любые, — ответил он. — Только самые сильные, и только тогда, когда без ее помощи никак нельзя обойтись.

Валентин перевел дух.

— Слава Богу, — пробормотал он, вытирая со лба невесть откуда взявшийся пот. — Значит, я не слишком часто потрясаю основы мироздания. Но все же вполне достаточно, чтобы на Побережье началось Время Темных Сил.

— Не думаю, что вы должны казниться по этому поводу, — заметил Акино. — Ваши индивидуальные особенности, благодаря которым вы оказались Тенз-Далем, возникли еще до вашего появления на Панге. После него Время Темных Сил неизбежно должно было начаться, а те формы, которые оно приняло в этот раз, скорее должны быть поставлены вам в заслугу. На смену природным катаклизмам пришли социальные и даже технологические, а число жертв среди мирного населения не идет ни в какое сравнение с эпохой Яппура.

— Так-то оно так, — ответил Валентин. — Но Время Темных Сил еще не кончилось. Что, если мои желания спровоцируют очередную глобальную катастрофу?!

— В этом случае, — улыбнулся Акино, — Донован обещал подать в отставку. Он расписал мне веер возможных сценариев; ни в одном из них вероятность подобной катастрофы не превышает статистической погрешности. Донован уверен в вас, как в самом себе!

— Целый веер сценариев? — переспросил Валентин. — Надо же…

— Чего же вы хотите? — развел руками Акино. — Это его работа; более того, любимая работа. Так что насчет Времени Темных Сил вы можете быть совершенно спокойны.

— В таком случае, — спросил Валентин, — зачем вы меня сюда пригласили?

Акино сложил руки поверх колена и несколько раз качнулся взад-вперед.

— Как я уже говорил, — сказал он, разглядывая пейзаж за спиной Валентина, — мне пришла в голову одна очень любопытная мысль. Поэтому я решил поторопиться. У меня есть к вам просьба, Валентин.

— Просьба?! - опешил Валентин.

— Да, — кивнул Акино. — Именно просьба. Видите ли, долгое время я был единственным всемогущим на Панге. Само собой, у меня накопилось некоторое количество проблем… — Принц замолчал и выжидающе посмотрел на Валентина. Потом улыбнулся и продолжил. — Вас не удивляет это словосочетание — «проблемы всемогущего»? Значит, я не ошибся; с вами их можно будет обсудить. В этом и заключается моя просьба, Валентин: когда все закончится, уделите мне несколько часов для беседы.

— И только-то?! - удивился Валентин. — Да хоть целый день!

— Значит, договорились? — тихо спросил Акино. — Что бы ни случилось, три часа в моем распоряжении?

— А что может случиться? — Валентин воровато огляделся по сторонам. — Время Темных Сил нанесет ответный удар? Донован запряжет меня в очередную операцию?

— Не знаю, — пожал плечами Акино. — Главное, чтобы вы помнили: сначала — беседа с Акино, все остальное — потом.

— Договорились, — улыбнулся Валентин. — Между прочим, а что нам мешает побеседовать прямо сейчас?

— Рассвет, — ответил Акино. — Над вашим эльсимским курганом уже занимается рассвет.

Глава 16. Меч Судьбы

Валентин хлопнул себя по лбу и поспешно поднялся на ноги.

— Значит, меня можно отпускать на Побережье без охраны? — спросил он у принца и обнаружил, что Обруч больше не давит на голову своими восемью килограммами. — И вы с Донованом уверены, что катастроф больше не будет?

— Совершенно верно, Валентин, — кивнул принц. — Делайте то, что считаете нужным, и возвращайтесь. Ни пуха вам, ни пера!

Валентин удивленно раскрыл глаза — в устах Акино русская присказка двадцатого века звучала как-то по-заговорщицки — и в результате не успел ответить. Холод портала заполз под воротник, заставив Валентина вздрогнуть, и в следующий момент место Акино занял Розенблюм.

Первые лучи солнца просочились в узкую щель между плотными тучами и горизонтом, осветив вершины далеких холмов. Розенблюм обернулся на вспышку открывшегося портала и скорчил недовольную физиономию; Валентин понял, что его бывший подмастерье ждал только Хеора.

— Рассвет, — сказал Розенблюм, показывая на солнце. — Где Учитель?

— Спроси у него, — пожал плечами Валентин. Он ни секунды не сомневался, что Хеор уже с полчаса околачивается где-то поблизости, испытывая терпение своего — а если быть абсолютно точным, то не-своего, — ученика.

Розенблюм приложил руки к груди ладонями наружу и закрутился на месте, пытаясь обнаружить Хеора при помощи какой-то хитрой магии. Валентин скептически покачал головой и прибег к собственному, куда более действенному способу разыскать учителя.

Он активировал Обруч и без труда угадал, которое из двух околачивающихся поблизости сознаний принадлежит Хеору. Появляйся, передал мысль Валентин; не заставляй его нервничать!

Я уже появился, ответил Хеор. Если у него есть глаза, он увидит!

Валентин раздраженно махнул рукой и с трудом сдержался, чтобы не выругаться вслух. Связался с кретинами, подумал он, теперь стой и не дергайся. До появления Акосты у нас целый час, на всех хватит.

А почему, собственно, я должен стоять? Валентин пожал плечами и материализовал себе кресло-качалку.

Розенблюм бросил на него злобный взгляд и с удвоенной энергией принялся сканировать окрестности. Валентин уселся в кресло, положил руки на подлокотники и легонько оттолкнулся от золотой поверхности кургана. Кресло закачалось, Валентин расслабился, и почти тут же начал придумывать способ обнаружить бестелесного Хеора. В конце концов, он и за мной в таком виде таскается; нужно иметь средство против лишних свидетелей!

Для маскировки Хеор наверняка использовал свою бестелесность. Чувствуя себя в стране мертвых как дома, он мог рассылать свои проекции в любую точку Панги, оставаясь в полной безопасности. Проекциями мертвых магов обычно выступали птицы, мелкие хищники и другие подвижные существа; так что задачка оказалась не из сложных. Валентин покрутил головой, обнаружил на фоне оранжевых по краям облаков парящего в небе ястреба и принялся насвистывать «мы смело в бой пойдем».

Розенблюм покосился на Валентина и мигом смекнул, что дело нечисто. Голова его медленно повернулась в направлении взгляда Валентина, глаза заметили несчастную птицу — и в то же мгновение правая рука сделала короткий рубящий жест. Удар грома едва не опрокинул Валентина вместе с креслом, вокруг ястреба закрутился длинный узкий смерч, и мгновение спустя Хеор соблаговолил-таки появиться перед Розенблюмом в своем истинном облике.