Александра Лисина - Темный Лорд

— Что, совсем?! А чего ж ты тогда издыхал вчера? — опомнился, наконец, Весельчак. — Да так правдиво, что я аж поверил. И кровищи-то лило, кровищи… будто из поросной свиньи на убое!

— Сам ты хряк!! Свинтус неблагодарный!

— Белик!

— Отстань! Я злой, голодный и страшно устал, — отмахнулся мальчишка, неловко забираясь в повозку и накрываясь плотной рогожей с головой. — Тебе бы полдня шкандыбать с больной ногой по ухабам! Еще не так бы ползал! Дядько, покорми Карраша, потому что я сейчас отключусь, а он у меня такой нежный…

Пацан вдруг звучно зевнул, поерзал, устраиваясь поудобнее, и почти сразу затих, задышав ровно и спокойно, как младенец на руках у матери. Просто мгновенно уснул, проявив достойную восхищения поспешность, но при этом все равно не забыл подтянуть таинственную палку к животу и накрепко вцепиться в нее пальцами, чтобы ни одна собака не покусилась на его сомнительное, а временами — и опасное для жизни сокровище.

Повариха убедилась, что он крепко спит, и только тогда грозно повернулась.

— Так, а ну, расходитесь! Чего застыли?! Хватить таращиться, не то глаза потеряете! Пусть малыш отсыпается. Илима, слышала? Не трогай его! А вы, оглоумы, даже не вздумайте помешать, не то огорчу!! Так приголублю, что потом не встанете!

— С ума сойти можно… — пробормотал герр Хатор, медленно опуская обнаженный клинок. После чего, все еще не в силах прийти в себя от обилия новостей, как-то потеряно сполз обратно на землю. — Урантар, я действительно не сплю?

Дядько хмыкнул.

— Похоже, что нет. Я понимаю, в это трудно поверить, но малыш на самом деле нечувствителен к ядам. Абсолютно. В первый раз, конечно, ему приходится здорово помучиться, как самым обычным людям, но в последний момент процесс почему-то обращается вспять. В том смысле, что когда нормальному человеку положено помереть, Белик на время впадает в глубокую спячку, как хомяк зимой (у него даже сердце бьется через раз!), а просыпается почти здоровым.

Он оглядел окаменевшие лица попутчиков и вдруг усмехнулся.

— Ничего, я по первости сам чуть с ума не сошел, когда понял, что он здорово траванулся какой-то гадостью. Три дня от него не отходил, все ждал, когда помрет. Но тут этот нахал вдруг открыл глаза, а потом совершенно спокойно поинтересовался, что у нас на обед и чем он вдруг заслужил такое почитание, что возле его постели сидят аж трое седых ветеранов и горько плачут в подушку… гм, помню, здорово его тогда выдрал: он еще долго сидеть не мог. И второй раз, и третий тоже… а потом привык.

Гаррон покосился на мирно уснувшего мальчишку.

— Привык, говоришь?

— Со временем ко всему привыкаешь, — странно улыбнулся Страж. — Даже к тому, что Белик на самом деле… совсем не то, чем кажется. Как и Карраш. Просто у эльфов существуют особые способы приготовления ядов, у них свои травы, древние знания и совершенно другая магия, чтобы быть полностью уверенными. Да и Белик не знает точно, на что именно может рассчитывать в таких фокусах. Его ж никто специально не травил. Пока осечек не случалось, но с Черной Смертью мы никогда раньше не сталкивались, а поскольку сильнее яда еще не придумали… никаких гарантий для него не было. Вот я и не сказал. Вдруг не вышло бы?

Караванщики дружно переглянулись и одинаковым жестом потерли затылки. Хозяин сказал: с ума сойти? Да, пожалуй, уже можно. Нет, то, что пацан выжил, конечно, неплохо. Даже очень неплохо. Но как ему это удалось? Откуда такие умопомрачительные способности у этого мелкого наглеца? И почему он так долго скрывал, что не новичок в бою? Пятерых магов за раз свалить — не шутка! Так они ж наверняка еще и отстреливались! Хоть с Каррашем на пару схватились, но все-таки с такими противниками справится далеко не каждый. Белик, вот, каким-то чудом смог. А теперь вдруг выясняется, что он очень и очень непрост — даже яды не берут. Натаскать бы его получше, подучить немного — такой бы убийца вышел отменный, просто блеск! Вот только чего нам-то, бедным, от него теперь ждать?!

Таррэн неслышно вздохнул и, чувствуя как внутри, наконец-то, отпускает страшное напряжение, вдруг затаенно улыбнулся. Живой?! Да ведь это просто здорово! Кажется, ему начинал нравиться этот странный, своевольный, полный удивительных загадок мальчишка. А то, что стервец — ладно уж, с кем не бывает? Тем более что за такие изумительные и совершенно исключительные таланты можно простить гораздо большее.

Пожалуй, с ним стоит наладить отношения.

Глава 16

Белик добросовестно проспал почти целые сутки, свернувшись на дне повозки калачиком и безмятежно посапывая в подложенную под щеку ладошку. Такой хрупкий, молодой, беззащитный… он не очнулся ни поутру, когда караван тронулся в путь, ни когда откровенно развеселившиеся воины о чем-то чересчур громко заспорили, ни от нещадной тряски по разбитой дороге. Недолгий дождик, пролившийся вскоре после полудня, вовсе не заметил, только поморщился слегка и что-то невнятно промычал. Он даже к обеду не соизволил прийти в себя, не смотря на то, что ликующая повариха на скорую руку сотворила такой одуряюще вкусный суп, что один только запах мог поднять мертвого из могилы.

— Оставь, — с улыбкой посоветовал Дядько, когда Весельчак уже собрался потрясти пацана за плечо. — Вряд ли он до завтра проснется, так что не трогай. Пускай лежит.

— Есть тоже надо, — недовольно буркнул рыжий. — Он слишком много крови потерял, наверняка сил совсем не осталось.

— Ничего, потом наверстает.

— Ну, смотри. Тебе виднее.

Дядько спокойно кивнул и незаметно велел Каррашу тщательно проследить, чтобы больше никто не вздумал вмешиваться в естественный ход вещей. Он хорошо знал, что Белика в первые двое суток не сможет разбудить ни гроза, ни громкие разговоры, ни рев боевого рога над ухом. Только ощущение неминуемой угрозы способно заставить его открыть глаза и молниеносно подхватиться, потому что на подобные моменты у малыша был совершенно фантастический нюх. Но сейчас (Страж точно знал) он не проснется. Не должен. И хорошо, потому что именно в первые дни его старые шрамы начинали болеть сильнее всего. Это время малышу лучше пребывать в небытие, и ему не хотелось лишний раз рисковать. Пусть отдыхает, пока еще есть возможность, потому что потом она вряд ли повторится. Только на третий день, Белик, наконец, проснется и начнет поглощать пищу в гигантских количествах: его голод, как всегда в таких случаях, будет поистине звериным. Зато уже на четвертые сутки сможет нормально сидеть в седле и выдавать искрометные остроты уже оттуда — выздоравливал пацан на удивление быстро.