Наталья (1) Егорова - Таль: Невозможное возможно (СИ)

— Не знаю, — честно ответила я, не отводя взгляда, — но если тебе от этого будет легче, то в этом мире я тоже убила человека, защищая себя и других. И это конечно, плохо, но сводить из-за этого счеты с жизнью я не собираюсь.

Вампир задумался, продолжая нанизывать куски мяса. Я не стала его торопить, ожидая, что он попросит рассказать подробности.

— Как воин я убивал довольно много, и не только людей — орков, вампиров, даже эльфов приходилось, но это отдельная история, — негромко заговорил Райнкард, продолжая заниматься делом. Наверное, так ему было легче. — Взяв слишком много крови, убил только один раз, молодой еще был, слабый. Мощь вампира во многом зависит от силы его духа а он крепнет с возрастом, у магов тоже есть такая взаимосвязь, но она значительно слабее. Силой кровь брать после этого приходилось, когда прижимало, но я достаточно контролировал себя, чтобы жертва оставалась жива. Мне не нравится убивать разумных. Другие вампиры не понимали этого, считали противоестественным для нас и называли меня чокнутым. Правда в основном за глаза, дрался я с детства хорошо.

— Ой, как знакомо, — развеселилась я, — постоянно о себе такое слышу. Но почему им так нравилось убивать?

— Считали себя высшей расой, люди для них были всего лишь деликатесом. Вообще для кормления в каждом замке был большой скотный двор. Высшие вампиры там конечно не работали, только обращенные, зато любой член клана мог прийти ко времени забоя и напиться крови. Часть мяса продавали людям, а иногда и эльфам, через подставных торговцев из людей, у них там проблемы с животноводством.

— Да? — удивилась я, помня, что кормили нас вовсе не как вегетарианцев.

— Да, но я не интересовался этим моментом. Так вот, кровь животных любой мог получить практически без ограничений, но для некоторых действий нужна именно человеческая, да и на вкус она другая. — Райнкард собрал подготовленные шампуры и унес к камину.

— Для каких действий? — уточнила я.

— У нас есть несколько специфических свойств организма. Это не то чтобы магия, скорее алхимия. Например, я не мог снять паралич с Элтара, не напившись крови, а его кровь не подходила, поскольку была отравлена, да и опасно было бы еще у него брать — и так много потерял. Для усиления регенерации тоже нужна именно человеческая. Но количество крови при этом незначительное, в течение часа может полностью усвоиться пять глотков, следующие пять, находясь в желудке, почти не теряют нужных нам свойств. Все остальное — лишнее, но в каждом из нас живет сущность. Это что-то вроде второго я, дикого, необузданного, жаждущего крови и смерти. Когда вампир становится высшим, он обретает контроль над этой сущностью, точнее наоборот, именно взяв над ней верх, и становятся высшими.

— И как это происходит? — не поняла я.

— Точно не знаю, Таль. Я — рожденный вампир. Такие как я все высшие, у нас это просто взросление. А вот обращенные справлялись не все, некоторые так и не преодолевали эту грань, таких не положено было выпускать из замков без сопровождения, а некоторых сущность подавляла, и они становились дикими. Это уже не разумное существо, а бешеный зверь в облике вампира. Таких убивали.

— Это делал ты?

— Почему ты так решила?

— Ты говорил, что убивал вампиров.

— Нет, я никогда таким не занимался, точнее, занимался только сбежавшими. Давай пока оставим прошлое, — предложил Райнкард, — сейчас у меня все иначе.

— Хорошо, — согласилась я, попытавшись унести на кухню опустевшую кастрюлю.

— Оставь, — отобрал у меня ношу вампир и поставил к стене, — потом деревенским отнесу.

— Помыть же надо, — попыталась снова подцепить я отобранную емкость.

— Сами помоют, — отмахнулся Райн, — я им лишнее мясо отдал. Такое только королю на стол подают.

— Ну, как скажешь, — не стала дальше настаивать я. — Так что сейчас иначе?

— В основном то, что других вампиров нет. Я последний, а значит, нет и поддержки клана. Мне пришлось учиться жить по человеческим законам, и знаешь, Таль, мне это во многом нравится. Если бы еще люди могли относиться ко мне спокойнее, наверное, я был бы действительно счастлив. Но видимо прошло еще недостаточно времени, чтобы меня перестали воспринимать как угрозу в любом состоянии.

— Но ты же сам говоришь, что действительно смертельно опасен для людей.

— Когда умираю — да. Но маги бывают не менее опасны и у обычных людей против них тоже шансов нет.

— Ну, ты сравнил, — оскорбилась я за коллег.

— По сравнению с сумасшедшим магом, я безобидный младенец, — хмыкнул вампир, неторопливо поворачивая мясо над углями. — Был тут случай. Давно уже, столетия два назад. Говорят, крутой маг был, сильнее Элтара, только начало ему казаться, что все его убить хотят. Сначала из города уехал, поселился где-то на границе обжитых земель, тогда все только порадовались, хоть кто-то присматривать будет, а то несколько гарнизонов да герцогские крепости совершенно не справлялись, мало тогда их было, да я еще вдоль границы шарахался. Сейчас тоже временами проверяю, не набежало ли чего, но чаще к острому хребту хожу — там прямо рассадник какой-то.

Райнкард задумался и замолчал.

— Ну, уехал он из города, а дальше-то что? — напомнила я через пару минут.

— Что? — встрепенулся вампир. — Ах, да. Извини, задумался. Пару лет о том маге не слышно особо было. Там деревня километрах в пяти от его дома была. Когда им защиту по весне правили, они рассказывали, что колдует себе чего-то в лесу, сверкает заклинаниями время от времени, да еды купить иногда к ним ходит. А летом через телепорт в соседнем герцогстве младший сын старосты сюда добрался. Голодный, ободранный и напуганный настолько, что говорить несколько дней толком не мог. Поняли только, что беда в деревне и что как-то это с магом связано. Открыли туда телепорт, меня с собой на всякий случай взяли. И я тебе честно скажу, я такой жути ни до, ни после не видел, даже в предгорьях такого не было. Деревню потом сжечь полностью пришлось, я недавно мимо пролетал, так проплешина до сих пор угадывается, а уж сколько времени прошло.

— Погоди, погоди, — поняла я, что именно показалось мне странным в рассказе вампира. — Ты был в предгорьях? Ты что, старше Элтара?

— И намного, — подтвердил хозяин замка. — Еще несколько лет и буду считаться древним.

— Э-э-э? — Озадачилась я, подозрительно рассматривая еще недавно намекавшую на интим мечту археолога.

— Право голоса в клане имеют только высшие, остальные обязаны подчиняться. Древние входят в совет кланов, соответственно клан тем сильнее, чем больше в нем древних, — пояснил Райн.