Джеймс Клеменс - И пала тьма

— Я принимаю твое предложение.

— Итак, слово сказано, и мы им связаны, — закончил вир. Кормилица повернулась, повинуясь какому-то невидимому сигналу, как хорошо выдрессированная лошадь. — Познакомьтесь с вашим хранителем.

Тилар внутренне подобрался, ожидая встречи с очередным уродцем — возможно, мускулистым великаном, над которым поработали виры.

Хранитель неслышно возник в дверном проеме. Вернее, хранительница. Глаза Тилара распахнулись.

Высокая, ростом с Кревана, статная женщина, от сапог до мехового воротника затянутая в тончайшую оленью кожу с глубоким вырезом на пышной груди. Казалось, что все ее тело играет, переливается точеными мускулами, как у дикой пантеры. Прямые черные волосы свободно падали на плечи. Кожа цвета горького ореха, слегка разбавленного сливками, полные губы и узкий нос. Черные, чуть раскосые глаза подчеркивали ее кошачье изящество.

Спокойный взгляд женщины обежал пещеру и остановился на Тиларе. До него донесся запах духов: пахло лилиями и еще чем-то пряным. У Тилара участилось дыхание, пока он пытался распознать запах.

— Позвольте вам представить госпожу Эйлан, — произнес Беннифрен.

— Ты получше присматривай за своим семенем, — пробормотал в спину Тилара вор. — Что-то я опасаюсь, что ты отдашь его раньше, чем договорились, причем по доброй воле.

Тилар невольно восхитился грацией, с какой Эйлан приветствовала его поклоном.

Так вот какую ловушку приготовили виры. Они не поскупились на наживку.

Глубоко под землей Тилар ступил за порог наполненной паром пещеры, где булькал горячий источник. Наполненный запахами соли и железа воздух обжигал грудь, изо всех пор обильно лился пот. Когда он вошел в соседнее помещение, по коже побежали мурашки. Одетый в одну только набедренную повязку, Тилар оглянулся в поисках алхимика, который должен собрать его пот.

— Тилар…

Он вздрогнул и оглянулся. В глубине пещеры стояла Делия. Девушка медленно двинулась к нему.

За ее плечом, у другого входа, он заметил толстолобого великана с огромными руками, воительницу и умудренного летами, постоянно задыхающегося алхимика. В его компании Тилар уже опорожнил мочевой пузырь и кишечник. Он плевал до тех пор, пока рот не пересох окончательно, и нюхал толченую жгучую крапиву, пока из носа не потекло ручьем. Все гуморы тут же собирались в хрустальные сосуды, и Тилару не давала покоя мысль о темных целях, на которые они пойдут.

Делия подошла ближе, украдкой бросила на полуобнаженное тело Тилара взгляд и прошептала:

— Я выпросила разрешение самой собрать последние гуморы. Кровь и слезы надо собирать с особым бережением. Как у избранной Длани, у меня большой опыт обращения с ними.

Тилар кивнул.

От девушки пахло душистой водой и лимоном. Очевидно, ей позволили вымыться. Волосы Делия зачесала назад и заправила за уши. Влажными они выглядели еще темнее, еще шелковистее. И она переоделась из перепачканной болотной грязью одежды в платье из зеленого мягкого льна, перехваченное на поясе плетеным кожаным ремешком. Оно очень ей шло и подчеркивало тугую, как молодые яблоки, грудь и тонкую талию.

«Она такая юная… слишком юная», — напомнил себе Тилар. И все же он не мог отрицать, что от вида девушки у него перехватило дыхание. Теперь, когда Делия смыла с себя дорожную грязь и пыль, он смотрел на нее как на женщину, а не только как на спутницу в опасном путешествии.

Делия встала рядом и развернула лежащий на столе шелковый шарф, под которым оказался набор серебряных и хрустальных инструментов. Она выбрала тупой стеклянный нож и хрустальную чашу и жестом приказала Тилару приблизиться к столу.

— Подними руки.

— Ты можешь отказаться, — посчитал своим долгом предупредить он, хотя послушно поднял руки.

— Я служила Мирин, — ответила девушка. — И я все еще служу ей.

Она провела тупым лезвием по разгоряченной коже от плеча до талии, гоня вниз крупные капли пота. Ловко поймала их в чашу и продолжила сбор на спине, на боках под руками, на ногах… Совсем как конюх, который вытирает вспотевшую лошадь.

Но Делия была не конюхом.

Когда она перешла к груди Тилара, он почувствовал, что в нем зашевелилось вожделение, и изо всех сил старался подавить его. Девушка продолжала работу, бережно проводя ножом вверх и вниз по скользкой от пота груди.

По телу Тилара невольно пробежала дрожь.

Делия подняла голову и встретилась с ним взглядом. Видимо, девушка увидела в его глазах что-то такое, от чего у нее широко распахнулись ресницы. Она поспешно опустила нож и промямлила:

— Я… думаю, что уже достаточно.

С благодарным вздохом Тилар отвернулся, подхватил плащ и закутался в него.

Делия готовилась к следующему сбору: она уже достала серебряный ланцет и теперь закручивала шелковую ленту.

Тилар прочистил горло. Он не мог больше выносить тишину.

— Делия, — начал он сдавленным голосом, — ты и так многое потеряла и многим рисковала ради того, чтобы помочь мне. Но теперь, когда мы достигли Первой земли…

— Я не покину тебя, — не поднимая глаз, перебила его девушка. — Мирин по-прежнему внутри тебя, а служить ей — мой долг.

— Внутри меня не Мирин, — настаивал Тилар. — Мирин умерла.

— Нет. — Делия продолжала приготовления.

Тилар глубоко вдохнул, бросил взгляд на дверь и понизил голос.

— То, что внутри меня, — не посланный заклинанием демон, а один из наэфринов.

Делия наконец подняла голову, глаза ее сузились.

Тилар придвинулся ближе.

— Один из богов нижнего мира.

— Откуда ты знаешь?

Он заколебался, не решаясь рассказать о своем сне.

— Я просто знаю.

Делия указала на пол, прося его опуститься на колени. Тилар повиновался. Теперь их колени соприкасались. Долгое мгновение девушка молчала, сосредоточенно нахмурив лоб.

— Мне следовало подумать о такой возможности раньше, — в конце концов прошептала она.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Тилар.

Она положила его руку себе на колени, повернула ее ладонью вверх и перетянула у локтя скрученной шелковой лентой.

— Когда богов разделили, их сущность раскололась на три части: на богов во плоти в нашем мире и их бесплотные двойники в эфире и наэфире. Мирин говорила, что порой ощущала свои другие части, потерянные, но неокончательно, навечно связанные с ней духом. И каким-то образом она за мгновение до смерти сумела поместить в тебя часть своей сущности. Наэфриновую часть.

Тилар опустил взгляд на черный отпечаток на своей груди.

Делия провела пальцами по его руке, и по коже пробежали мурашки, но на сей раз не от ее прикосновения. Он попытался осознать, что же прячется в его груди: не просто наэфрин, но подземная часть Мирин. Что все это означает?