Наталия Аникина - Театр для теней. Книга 1

Два крыла над его глазами, горящими решимостью вспомнить старые навыки и прикончить зарвавшегося колдунишку своими руками, соединились в одну грозную птицу, да и сам нос стал ещё больше походить на клюв. Аниаллу успокаивающе положила руку на его запястье.

— Каисс, не стоит так переживать. Мне очень лестно, что ты и многие твои соплеменники готовы вступиться за меня, — проговорила она, внимательно всматриваясь в его глаза, — но я не вижу причин всем вам так волноваться за себя.

Рука под её пальцами заметно дрогнула. Каисс понял, что она не удержалась, заглянула в его сознание, и теперь не знал, что делать дальше. Улыбка Алу была сочувственной и печальной — догадка её оказалась верна.

— Мне очень обидно, Каисс. Я думала — мы друзья. Я думала — ты знаешь наши порядки, — мягко сказала она. — Я и не подозревала, что слов какого-то псевдоалайского ветеринара может оказаться достаточно, чтобы выставить меня и мой народ такими чудищами в твоих глазах.

— Ох, Аниаллу, Аниаллу… я понимаю… но нам страшно… это глупо, видит Аласаис, — глядя в пол, забормотал человек.

— Аласаис-то всё видит, Каисс, — вздохнула сианай. — Только, сдастся мне, и ты видишь в этом деле не меньше её, и сам отлично понимаешь, что все эти… страшилки — несусветная чушь. Так как же ты, ты — мудрый и прозорливый! — можешь относиться к этому серьёзно?

— Не могу, — резко мотнулась склонённая голова с длинной белой косицей. — Думал, что заколдован, но чар на мне не нашли, и я… Не могу, конечно… но это не мешает бояться.

Он поднял на неё совершенно не свои глаза, и Алу поняла — он боролся, действительно боролся со страхом, но проиграл. «По крайней мере, его не заставили до конца уверовать… во всё это, — постаралась утешить себя сианай. — Но дело плохо: если с Каиссом смогли проделать такое…». Видеть страх — страх перед ней самой! — на лице этого мужественного человека, которого она искреннее уважала и любила, было мучительно. Это нужно было прекратить. Немедленно.

«…И на меня взираешь внизТы сквозь вуаль своих вибрисс», —

вдруг донеслось откуда-то сзади.

Аниаллу оглянулась — как раз чтобы увидеть, как из-за угла, предусмотрительно ухватившись за него рукой, выскочил молодой алай и, лихо тряхнув длинными волосами, пружинисто зашагал по коридору. Свободной от бумаг рукой он попытался убрать с глаз чёлку, но только ещё больше взъерошил каштановую шевелюру.

Завидев Алу и смертельно бледного Каисса, он остановился, насторожив уши.

— Куда бежишь такой весёлый? — осведомилась сианай.

— Я?… А… я список изгнанников из Миграционки несу Кеаре на подпись! — выпалил кот.

Недоалай дёрнулся, будто тот ударил его.

— И это причина столь бурного восторга? — подняла бровь сианай.

— Ага, — мотнул головой алай, — наконец-то у нас появился повод выкинуть столько всякой сволочи, — поделился он с Алу и Каиссом… и только тут заметил, что человек, которому бледнеть было уже некуда, прямо позеленел под своим загаром.

— Господин Каисс, ты-то что такое лицо скорбное делаешь? Можно подумать, мы тебя выгонять собрались! — хмыкнул певун и, немного посерьёзнев, спросил: — Или ты волнуешься за кого-то из своих знакомых? Так ты пришёл бы, спросил. А то сделаем чего не то, — пробормотал он, — а Аэлла нам потом за тебя хвосты повыдергает — и зелёные и обычные. — Кот усмехнулся своей шутке, но взглянув на Каисса, вздохнул и, покопавшись в свитках, протянул ему самый длинный из них. — Вот тебе. Как начнёшь волноваться по пустякам, вспомни, кто тебе покровительствует. Адиану он всё равно теперь ни к чему, а то ещё его дражайшая вампиресса-литераторша Теола заревнует…

Каисс осторожно взял бумагу, но даже не развернул её, не говоря уже о том, чтобы поблагодарить.

— Ты лучше скажи мне, — заполнила неловкую паузу сианай, — нет ли в твоём списке звериного лекаря Нирла?

— Нет, — фыркнул алай — он у нас пока в другом списке. Среди халтурщ… — он шлёпнул себя по губам, — извините, «лиц, недостаточно добросовестно относящихся к своим обязанностям», — нарочито-канцелярским тоном пояснил кот, нетерпеливо помахивая хвостом. — Он чуть не угробил добрую дюжину наших меньших братьев — псевдоалай, что с него взять?

Каисс осторожно развернул подаренный алаем свиток. На состаренной бумаге оказался портрет Аэллы ан Камиан, полулежащей на причудливо изогнутой ветви в весьма соблазнительной позе. Сапфирный глаз красавицы изредка томно подмигивал с плотной бумаги.

Одного взгляда на лицо мигом успокоившегося Каисса хватило Алу, чтобы понять: встреча с нагловатым клерком не была случайной. Кеара послала его сюда — передать Недоалаю портрет, напитанный магией, которая не позволит ему… волноваться по пустякам. У Аниаллу немного отлегло от сердца — слава Аласаис, ан Темиарам, видимо, удалось отыскать противоядие от страха… на сей раз.

Добравшись до круглого холла перед приёмной Кеары, Аниаллу, чтобы стряхнуть напряжение, остановилась поточить когти о предназначенный для этого столбик. Приняв кошачий облик, она несколько минут с наслаждением царапала твёрдую древесину, вдыхая свежий аромат хвои, потом села, почесала за ухом задней лапой и неспешно направилась к небольшой двери в стене напротив.

Дверной проём обрамляли коричневые полотнища с вышитыми золотой нитью символами дома ан Темиар. Чуть различимый запах, исходящий от правого из них, показался ей любопытным, и чёрная кошка приоткрыла пасть, чтобы лучше внюхаться в него. От портьеры пахло взволнованным человеком. Мужчиной, который любил пользоваться духами. Аниаллу мысленно усмехнулась, узнав запах: не надо было обладать Анаровым даром видений, чтобы ясно представить, как, измотанный разговором с Кеарой (а больше — собственными беспочвенными страхами), Каисс Недоалай вывалился из этой резной двери и без сил припал спиной к полотнищу — отдышаться.

Сианай прошла через длинную комнату с мягкими диванами, где обычно дожидались приёма у матриарха ан Темиар посетители, и тихонько толкнула мордой дверь.

Кеара, сидя за столом, пускала зеркальцами ногтей солнечных зайчиков и с самым сосредоточенным видом наблюдала, как они пляшут по блестящей тёмной поверхности. Усталость не её лице смешалась с совсем несвойственной сестре Кеана блаженной рассеянностью, и было совершенно невозможно понять — заметила она Алу или нет.

Исполнившись какой-то дурашливой игривости, сианай фыркнула и быстро побежала к ней по знаменитому «пафосному» круглому ковру. На этом льстивом до наглости подарке Феора Струноуса было мастерски выткано множество кошек, которые запрокинув головы смотрели на золотящееся у дальнего от Алу края солнце, посреди которого и стоял стол Кеары. Оттолкнувшись от благоговейных усатых морд Аниаллу легко вспрыгнула на него и приветственно потёрлась щекой о щёку своей задумавшейся «тётушки».