Валерий Моисеев - Сфинкс

Затем откуда-то сбоку он извлек длинный гофрированный шланг, на конце которого был насажен некий предмет с хоботком, отдаленно напоминающий пистолетную рукоятку шланга бензоколонки. Из длинного хоботка ударила мощная струя воды. Абу принялся смывать кровь со стола и трупов. Летящие во все стороны капли, и потоки окровавленной воды моментально поглощались полом и стенами сферы.

Затем Абу засунул хоботок пистолета в разрез на животе одного из тел и принялся промывать его внутреннюю полость. Дождавшись, когда вода, обильно выливавшаяся из разреза наружу, перестала окрашиваться кровью в розовый цвет, он убрал шланг с водой в сторону.

Тут же ему на смену появился другой шланг, который Абу засунул вовнутрь тела, в полость заполненную водой. Натужно хрипя шланг, принялся откачивать воду наружу. Через некоторое время, изнутри раздались характерные чмокающие звуки, возвестившие о том, что процесс удаления воды успешно завершен.

Отложив шланг в сторону, Абу, перевернул тело лицом вниз. Вновь взяв, перепачканный в крови клинок он резким точным движением вонзил его в затылочную кость головы. Повертев клинок из стороны в сторону, он расширил дырку ровно настолько, чтобы туда смог пролезть хоботок насадки шланга. Укрепив его там, он активировал режим откачки жидкостей по максимуму. Послышался резкий визг, как у сверхскоростной стоматологической бормашины и в считанные минуты все содержимое черепной коробки разбойника было высосано и выпито шлангом. Вакуум, созданный внутри черепа, был настолько мощный, что одновременно с мозгом были удалены также глазные яблоки.

Переключив режим, Абу принялся нагнетать вовнутрь мощную струю сухого горячего воздуха. Высушив черепную коробку изнутри, он перевернул труп на спину и принялся сушить грудную и брюшную полости.

Этой операции последовательно подверглись все три имевшихся в его распоряжении тела.

В скором времени, закончив этот незамысловатый, но достаточно копотный процесс Абу мановением руки открыл вход в сферу Анубиса.

- У меня все готово можно проводить контроль качества! - крикнул он Иннокентию Павловичу.

- 27 -

Древний Египет, плато Гиза,

нижние ярусы подземелья под статуей Большого Сфинкса.

Иннокентий Павлович сделал Сенсею знак и тот, приблизившись к сфере Анубиса, бережно принял из рук Абу свежевыпотрошенное, тщательно вымытое и высушенное тело, одного из разбойников. Аккуратно держа ужасное "сырье", он уверенно двинулся в сторону обособленно стоящей установки странной конфигурации. Этот агрегат с весьма большой натяжкой напоминал детскую карусель причудливой неправильной формы. Подняв тело, Сенсей аккуратно положил его на некое подобие ложа встроенного в боковую плоскость аппарата. С помощью подоспевшей Ольги все три тела были размещены в "карусели".

Затем Иннокентий Павлович проделал ряд сложных манипуляций со странной, вычурной панелью на боковине агрегата. В ту же секунду тела, лежащие перед ним, оказались под прозрачным колпаком, переливающимся всеми цветами радуги, как гигантский мыльный пузырь. Между тем, несмотря на кажущуюся невесомость пузыря, чувствовалось, что он обладает прочностью бронированного, пуленепробиваемого стекла.

Снизу из-под аппарата послышалось легкое гудение. Три тела, лежащие под пузырем, неожиданно легко и плавно взмыли вверх и застыли в полуметре от поверхности стола. Гудение усилилось, и тела начали медленно поворачиваться вокруг своей оси, проходящей вдоль позвоночника, подобно тому, как вертится тушка курицы в автоматическом гриле. Тела сделали несколько полных оборотов, прежде чем, опустились на прежние места. После этого прозрачный колпак в форме пузыря мгновенно истаял и дематериализовался.

Абу повернул свою громоздкую шакалью голову назад и крикнул:

- Идите, снимайте показания! Анализ качества закончен!

Иннокентий Павлович скользнул в сторону стола с лежащими на нем телами. Снизу из-под его кресла-трона вывалилось длинное кольчатое щупальце и по замысловатой траектории двинулось к изножью стола. На конце извивающейся трубки гаденько подрагивали несколько закругленных, сосисчатых отростков. Когда они вплотную приблизились к массивному основанию стола, на его поверхности внезапно образовалось несколько отверстий, по диаметру в точности совпадающих с размерами отростков. Сделав неуловимый, змеиный бросок, кольчатое щупальце совокупилось со столом и мелко, мелко затряслось и завибрировало в жесточайшем пароксизме.

Между тем Иннокентий Павлович глубокомысленно молчал. Сохраняя каменное лицо, он прислушивался к процессам, протекающим внутри кресла, а также внутри него самого. Так продолжалось достаточно долгое время.

Наконец Сенсей, окончательно потеряв терпение, спросил:

- Слышь ты, Координатор хренов, долго еще в молчанку будешь играть? Может, поделишься с товарищами своими наблюдениями?

- Отвали! - категорично отрезал Иннокентий Павлович. - Не мешай мне перегонять полученные данные Томиноферам, то есть я хотел сказать, Хозяевам!

- Ты скажи одно, укладываемся мы в норму по качеству или нет? - сварливо поинтересовалась Ольга, погладив голову Анубиса.

- Окончательное решение принимают Хозяева, - меланхолично произнес Иннокентий Павлович. - Ты сама это прекрасно знаешь не хуже моего. Мы просто винтики неописуемо гигантского механизма. И твоя и моя задача, состоит в исправном функционировании, в максимально возможном оптимальном режиме. Вот и функционируй сама и не мешай другим, твою мать!

Выдав на-гора эту возмущенную тираду, Иннокентий Павлович надолго замолчал. Анубис раздраженно выругался и на плохо гнущихся конечностях направился в сторону возившегося с подъемником Сенсея.

- Как дела, двигаются? - поинтересовался он у него.

- Ну, вот явился, не запылился! - недовольно пробурчал тот, не прекращая энергичных манипуляций со странным механизмом, вертикальные направляющие которого исчезали из виду, уходя под самый купол необъятной пещеры.

- А чего так неприветливо-то? - сварливо спросил Абу. - Мог бы быть и повежливее.

- Внимание! Всем внимание! - неожиданно раздался оглушительно громкий голос Иннокентия Павловича. - Всему персоналу фермы срочно собраться, состоится совещание!

- Где он только таких совдеповских словечек набрался? - проворчал Сенсей, отрываясь от своего занятия. - И ведь не пошлешь его куда подальше, Программа не позволяет!

К тому времени, когда они подошли к Иннокентию Павловичу, их там уже изнывая от безделья, ждала Ольга. Она нетерпеливо переминались с ноги на ногу как застоявшаяся скаковая лошадь.