Лоуренс Уотт-Эванс - Яд дракона

— Пока у них никак не проявляется драконья сущность, — не сдавался Арлиан. — Только кошачья и человеческая. Я верю, что зло дракона осталось в утробе их матери.

— И какие у тебя основания для подобных надежд?

— У них нет чешуи. Только мех и кожа.

— Но они даже не мурлычут, Ари. Им не нужно, чтобы их гладили. В них любви не больше, чем в обладателе сердца дракона.

— Но им же только десять дней от роду!

— Тогда подождем — и ты убедишься, что я прав.

Арлиан встал.

— И сколько же я должен ждать? Месяцы? Годы? Нет, лучше продолжать эксперименты и наблюдать за развитием событий.

— Нет, лучше ограничиться одним выводком уродов! — возразил Ворон, также поднимаясь на ноги.

— Ворон, если ты считаешь котят такими опасными, почему разрешаешь своим детям с ними играть?

— Потому что я мягкосердечный болван, который ни в чем не может отказать своей жене, хотя на то есть все основания! — выкрикнул Ворон, развернулся на каблуках и стремительно выскочил из кабинета.

Арлиан печально посмотрел ему вслед и пожал плечами.

— Посмотрим, — пробормотал он.

Затем собрал свои записи и вернулся в Серый Дом, чтобы продолжить эксперименты.

Глава 37

Котята из преисподней

Найти беременных кошек весной оказалось делом нетрудным, в особенности если ты готов заплатить за них приличную сумму. А вот захватить момент начала родов было значительно сложнее; тем не менее Арлиан добился своего.

Смесь кошачьей крови и яда дракона, которую дали выпить кошке между появлением на свет ее первого и второго котенка, привела к смерти матери и всех котят, кроме первого.

Следующие несколько попыток, сделанных в схожих условиях, так и не привели к успеху. Арлиан обнаружил, что любая смесь, содержащая яд дракона, но не содержащая человеческой крови, всякий раз оказывалась роковой как для матери, так и для ее потомства. Наличие или отсутствие кошачьей, свиной или бычьей крови, вина или пива не имели значения; только смесь яда дракона и человеческой крови являлась магическим эликсиром, а яд дракона без человеческой крови сразу же становился смертельным.

Арлиан не ожидал такого исхода, однако результаты экспериментов вполне соответствовали тому, что сказал ему правитель Тирикиндаро: людей и драконов что-то связывает. Эликсир удавалось создать только в сочетании с человеческой кровью; любые другие жидкости лишь разводили яд, не лишая его смертоносных свойств.

Серия экспериментов Арлиана привела к появлению на свет множества обычных котят, родившихся до того, как их мать принимала эликсир. Сначала Арлиан относил их в дом Обсидиана, чтобы они росли на кухне, но очень скоро выяснилось, что Клякса и Черныш их не жалуют. Тогда Арлиан стал отправлять котят в особняк леди Иней, где ее внуки с радостью принимали новых питомцев и охотно за ними ухаживали.

Не все котята выжили, но Арлиан делал для них, что мог, утешая себя тем, что большинство погибли бы в переулках и подвалах Мэнфорта, если бы он не начал экспериментов с их матерями.

Ну а о гибели кошек он старался не думать. Важность задачи, которую Арлиан пытался решить, заставляла его продолжать опыты.

Арлиан жил и ставил эксперименты в Сером Доме, однако довольно часто наведывался в дом Обсидиана, чтобы проверить, как ведут себя Клякса и Черныш, а также послушать, что расскажут ему Ворон и Капля. Котята постепенно превращались в уродливую миниатюрную помесь кошки и человека. В Мэнфорте люди никогда не видели ничего подобного — однако на просторах юга подобные существа не редкость. Клякса и Черныш перестали быть симпатичными — удивительное достижение для малышей, которые появились на свет котятами и прожили всего два месяца. Они неловко передвигались на двух или четырех ногах, и их движениям явно не хватало грации. Хвосты превратились в короткие обрубки, уши сместились вниз, а густой мех остался только на голове.

Однако они сохранили некоторые кошачьи повадки — были активными, любопытными и часто пугали обитатели дома Обсидиана, неожиданно выскакивая у них из-под ног. Им разрешили перемещаться по всему дому, поскольку ловкие маленькие пальчики котят справлялись даже с самым хитрым замком и открывали любые двери. Впрочем, большую часть времени они проводили на кухне и в кладовых.

Несмотря на это, котята ничего не ели и не пили; как и драконы, они питались лишь воздухом и магией.

Когда после одного из экспериментов — с использованием крови Заики — на свет появился еще один волшебный котенок, Арлиан отнес его в дом Обсидиана. Клякса проявила интерес к новенькому, осторожно трогая его своими удивительными пальцами. Она не стала рычать и кусать его, как обычных котят, которых раньше приносил Арлиан.

Черныша новый знакомец нисколько не заинтересовал — хотя обычных котят он не раз обижал. Керзия и Амбердин с опаской наблюдали за котятами издали, а Диринан и вовсе отказывался находиться с ними в одной комнате, всякий раз поднимая оглушительный рев. Заика неохотно приняла на себя заботу о новенькой, назвав ее Пчелой, когда та тихонько заурчала.

— Сколько… сколько… сколько их еще будет? — спросила она, осторожно поглаживая кошечку.

— Не знаю, — ответил Арлиан, глядя на Кляксу. — Я пытаюсь понять, что это за существа, но пока не знаю, на что они способны.

Клякса повернула голову и посмотрела на него.

— В самом деле?

— Да, не знаю, — повторил Арлиан, глядя на нее.

Заика также не сводила глаз с Кляксы.

— Она заговорила, — прошептала Заика.

— Я знаю, — кивнул Арлиан, перевел взгляд с Кляксы на новорожденного котенка, а потом на Заику и двух девочек, стоявших на безопасном расстоянии. — Они умеют говорить.

— Неужели? — удивилась Керзия.

— А на что еще они способны? — осведомилась Амбердин. — Они ведь волшебные, правда? Они умеют творить заклинания или наводить чары?

— Не знаю, — вздохнул Арлиан.

Нахмурившись, он посмотрел на Пчелу. Она казалась такой маленькой и беспомощной — ну как такое жалкое существо поможет им избавиться от драконов?

Клякса все еще оставалась в поле его зрения; она была уже почти в три раза крупнее Пчелы и гораздо массивнее. Быть может, его надежды вполне реальны, подумал Арлиан, но его не слишком вдохновляла форма, которую эти надежды приняли. Клякса и Черныш ни разу не сделали ничего по-настоящему плохого и не продемонстрировали дурного нрава, но они смущали Арлиана.

Они были такими неестественными и таинственными — котята могли разговаривать, но пользовались своим умением редко. В результате дети Ворона даже не подозревали, что котята владеют даром речи. Арлиан несколько раз пытался заговаривать с ними, но загадочные создания молчали. Впрочем, котята иной раз крайне неохотно отвечали на его вопросы, да и то лишь в тех случаях, когда он спрашивал об их природе.