Кристофер Голден - Охотники за мифами

— Неужели? — спросил один из полицейских. Он был повыше ростом и постарше, чем второй коп. Фуражка ладно сидела на редких седых волосах. — А вот мне показалось, что вы хотите избежать встречи, сэр. У нас есть пара вопросов.

Оливер заморгал, якобы смущенно. Он вдруг вспомнил возбуждение, которое испытал, впервые выйдя на сцену. Ощущение свободы. То же самое он испытывал и сейчас. Только спектакль был другим.

— Ладно. — Оливер озадаченно пожал плечами и смахнул снежинки с ресниц. — Как скажете. Но мне и вправду нужна ваша помощь. Я гулял в парке, зашел в телефонную будку, позвонить. Выхожу из будки с органайзером в руках — а внутри британские деньги, паспорт, — как вдруг, откуда ни возьмись, этот чертов тип. Толкнул меня — и бежать. Похож на индейца, вот что самое странное. Прошу прощения, на коренного американца. Перья в волосах, и все такое.

Старший полицейский скрестил руки на груди, с сомнением глядя на него.

— Простите, вы хотите сказать, что индеец украл ваш бумажник?

Оба копа напряглись, когда Оливер, подняв полу бушлата, полез в задний карман.

— Нет, простой-то кошелек при мне, но тут только кредитки и немного долларов. А органайзер у меня как бы дорожный бумажник. Там было все, что нужно для поездки в вашу страну. Дорожные чеки «Америкэн экспресс» и тому подобное. Я просто надеялся, что вы поможете мне добраться до офиса «Америкэн экспресс». Ведь я даже такси взять не могу, британской валюты нет. Кажется, где-то у Букингемского дворца есть их контора, да?

Он нахмурился, изображая серьезную задумчивость, и даже почесал подбородок, заросший многодневной щетиной. Вероятно, его небритое лицо, грубая рубашка и бушлат сразу навели полицейских на мысль о том, что он — обычный бездомный бродяга. Больше всего Оливеру хотелось, чтобы они приняли его за очередного сумасшедшего янки.

Оливер широко улыбнулся и развел руками, в одной из которых сжимал кошелек.

— Я тут пришпиленный, как муха на булавке, ребята. Подсобите, а?

Старший полицейский закатил глаза и презрительно усмехнулся, не скрывая своего истинного отношения к американцам. Младший покачал головой. У него был кривой нос, как у боксера-профессионала, и широко посаженные глаза, придававшие лицу грустное и сонное выражение. Фуражки и плечи у обоих уже слегка припорошило снегом.

— Сэр, нам действительно необходимо задать вам несколько вопросов, — сказал «боксер-профессионал». — Начнем с вашего имени.

Оливер улыбнулся белозубой улыбкой американского адвоката:

— Оливер Баскомб, Киттеридж, Мэн. США, конечно.

— Конечно, — сухо произнес старший из копов.

Оливер смотрел на него с самым невинным видом.

— Вы можете спрашивать у меня что угодно, ребята, но можно в машине? А то у меня сегодня свидание, которое ну никак нельзя пропустить. Обедаю с одной девчонкой, повстречал ее в Лондоне. Приехал на пару дней, а теперь даже не знаю, когда поеду домой. А тут еще такое дело… Денег-то было немного, но вот дорожные чеки… В общем, можете меня расспросить по дороге. Спрашивайте, что хотите. Вы мне здорово поможете!

«Боксер» посмотрел на коллегу. Старший опять закатил глаза, подошел к задней дверце машины и открыл ее с поклоном, словно это был лимузин.

— Никаких возражений, сэр. Залезайте и побеседуем. Мы вас выручим.

Оливер широко улыбнулся и сунул кошелек в задний карман.

— Правда? Премного благодарен! Ну, разве это не великая страна?

Ситуация была совершенно сюрреалистическая. Отец Оливера был зверски убит, сестра пропала. Его собственная жизнь висела на волоске, и там, на родине, его наверняка разыскивала полиция. Но он так и сиял улыбкой.

Счастливый и общительный, он стряхнул снег с бушлата и полез в машину. Они включили дворники, чтобы очистить от снега переднее стекло, и поехали по мосту. Мир за окнами машины уже покрылся красивым белым одеялом. Полицейские задавали вопросы. Оливер по-прежнему изображал полное недоумение. Он сказал, что не имеет ни малейшего понятия, о чем толкуют люди, бывшие возле парка Баттерси. Человек с перьями в волосах — да. Был такой. Он видел этого типа. Парень украл его органайзер и смылся. Кажется, он даже припоминает женщину, азиатку, которую ему описали. Она вовсе не истекала кровью, нет. Но человек изо льда?..

Ну, это уж полный бред. Надо же, чего только не померещится людям! Кстати, о странностях — видали, как погода резко поменялась?

Хотя даже красиво стало. Снегопад под Рождество!

Глава 17

Утреннюю метель в Южном Лондоне не прогнозировал ни один синоптик. Но закончилась она так быстро, что метеорологам не пришлось извиняться за ошибку. Без десяти двенадцать, когда Оливер вышел из метро на станции «Чаринг-Кросс» и направился на Трафальгарскую площадь, в Лондоне уже установилась обычная серая погода. Резко похолодало. По площади гулял настолько холодный декабрьский ветер, что прохожим приходилось поднимать воротники и прогонять всякие мысли о ленче в открытом кафе на площади или о приятной прогулке. В этот полуденный час на Трафальгарской площади остались лишь самые целеустремленные туристы да лондонцы, которые срезали путь через площадь, направляясь по своим делам.

Оливер давно не бывал в Лондоне, но Трафальгарская площадь с тех пор практически не изменилась. Правда, улицы, примыкавшие к ней, показались ему уже, чем раньше, но память могла его подводить. Когда-то, давным-давно, здесь располагались королевские конюшни, но в середине девятнадцатого века в ознаменование Трафальгарской битвы — возможно, самой значительной морской победы Великобритании за весь период наполеоновских войн — их перестроили в широкую городскую площадь из мрамора и гранита. Оливеру очень нравилось это место — оно зримо напоминало об историческом периоде, который его особенно завораживал.

На Трафальгарской площади были и другие статуи и монументы, но колонна Нельсона всегда производила на него особое впечатление. Она величественно возвышалась над площадью, а с ее вершины на город взирала статуя лорда адмирала Горация Нельсона. Нельсон прожил потрясающую жизнь. Адмирал обладал редкой целеустремленностью, которая всегда одновременно пугала и вдохновляла Оливера.

Площадь первой пришла ему на ум, когда обстоятельства вынуждали быстро назначить место рандеву. Будь у него время подумать как следует, он бы вряд ли сделал такой выбор. Встречаться прямо у колонны Нельсона, да еще средь бела дня, было совсем небезопасно. И все же Оливер испытывал радость.

Теперь он шагал через площадь к двум старушкам, щелкавшим фотоаппаратами у подножия памятника. На спутников пока ни намека. Оливер медленно обвел взглядом площадь и чуть не споткнулся, когда вывернул шею почти на сто восемьдесят градусов — в сторону Национальной галереи и церкви Св. Мартина-на-Полях. Лучший вид, по его мнению, открывался на запад — в ту сторону, где гордо возвышался Канада-хаус. Хотя здание едва ли было самым величественным в Лондоне, его уравновешенность и строгость всегда восхищали Оливера.