Брайан Дэвис - Кэндлстон — пожиратель света

— Когда я познакомилась с Хартанной и она ввела меня в курс дела, рассказала, что тут у вас творится, стало ясно, что без аптечки первой помощи не обойтись. Лекарства и бинты в джипе.

— Да не нужны нам никакие лекарства, — отмахнулся Уолтер. — Подумаешь, какие-то царапины!

Миссис Баннистер осмотрела раны Бонни.

— Девочку нельзя везти в больницу, — сказала она. — Ей лекарства понадобятся.

— Я знаю, как ее вылечить. — Хартанна согрела Бонни еще одной струей теплого пара. — Но мне понадобится человеческая помощь.

Эшли нежно провела пальцами по перебитому крылу Бонни.

— Я вам помогу. Только объясните, что делать.

Миссис Баннистер нащупала в кармане ключи от машины.

— Вот и хорошо. Все равно все в джипе не поместятся. Я привезу еду для тех, кто остается. — Она подняла голову и посмотрела на сына. — Билли, ты со мной?

Билли ковырнул снег носком ботинка.

— Нет. По-моему, мне лучше остаться. Нужно похоронить мертвецов, в том числе Палина. А еще мне, может быть, удастся поговорить с отцом. — Он кивнул в сторону валуна у вновь образовавшегося утеса. — Он сейчас там, согревает Деррика.

Миссис Баннистер кивнула:

— Значит, в джип приглашается еще один человек. Вы как, профессор?

— С удовольствием, — кивнул профессор. — Пицца — это соблазнительно. А нельзя ли заказать одну не с пепперони, а с грибами?

24

Песнь барда

В переполненной гостиной Билли опустился на колени перед камином и выдул струю огня на кучку растопки. Через несколько секунд тонкие лучинки вспыхнули. Билли плюхнулся на зеленый мягкий пуф, по обе стороны от него на таких же пуфах сидели Бонни и Уолтер.

Мать Уолтера поставила на журнальный столик со стеклянной столешницей два подноса с закусками.

— Кто-нибудь хочет есть?

Отец Уолтера и профессор набрали по полной тарелке салата, сухого печенья, кубиков сыра чеддер и ломтей постной ветчины. Уолтер ухватил было весь поднос, но, заметив выразительный взгляд отца, поставил закуски назад. Положив себе целую гору ветчины, сыра и чипсов, он плюхнулся на свой пуф.

У ног Уолтера раздался громкий треск. Билли вскочил.

— Уолтер, ты задел Экскалибур!

Уолтер отдернул ногу.

— Фу-ты! Прошу прощения.

Билли прислонил меч к придиванному столику. Как только его пальцы коснулись рукоятки, Экскалибур осветил комнату. В мерцающем клинке отражались все источники света в комнате. Раздвинув тарелки и бутылки с напитками, Билли выложил на стол прозрачную пластиковую папку с документами об удочерении Бонни, подписанными и скрепленными печатью, и резную ручку. Рядом с папкой лежал дневник Бонни, раскрытый на последней главе, в которой она описывала их последние приключения. Несколько страниц дневника были запачканы грязью, они прямо подтверждали, что дневник откопали после обрушения той самой горы, которая в нем описана. Билли лягнул Уолтера под столом.

— Где твоя мама?

Уолтер лягнул его в ответ.

— На кухне, готовит нам добавку.

Уолтер ухмыльнулся.

— Барлоу и его рыцари ведут себя так, как будто тысячу лет не ели!

— Ага, кто бы говорил! Сам навалил себе еды выше крыши! — Билли снова попытался лягнуть Уолтера, но тот ловко уклонился.

— И какой же фильм они в конце концов решили смотреть — «Планету обезьян» или «Храброе сердце»?

— Ты много пропустил, пока занимался растопкой. Ньюману хотелось посмотреть про обезьян, но Барлоу все-таки убедил остальных голосовать за «Храброе сердце». После того как замечания Барлоу стали слишком цветистыми, папа услал их смотреть телевизор в подвал.

Билли взял кочергу и поворошил поленья.

— Да уж, Барлоу как никто разбирается в военных приемах.

Пламя лизнуло дрова и ярко разгорелось. Мистер Фоли окунул чипсину в большую миску сальсы.

— Ну, раз теперь у меня есть ты, можно не покупать «Чудо-полено» для быстрого розжига камина.

— Да, — кивнул профессор, отпивая глоток из дымящейся чашки. — Полагаю, талантам молодого Уильяма найдется разностороннее практическое применение.

Уолтер ухватил с блюда большую горсть чипсов и подмигнул Билли.

— И не очень практическое тоже.

— Что? — Мать Билли с притворной суровостью сдвинула брови. — На что это вы намекаете, мистер?

Билли скорчил невинную физиономию и плюхнулся на пуф рядом с Уолтером.

— Ну… разные там фейерверки, мама. Мы собирались запустить фейерверки. Так ведь, Уолтер?

— Ага, — невнятно промычал Уолтер, успевший набить рот картофельными чипсами. — На следующий праздник когда к нам приедут погостить Эшли, Карен и остальные.

Вошла миссис Фоли с большим блюдом острых куриных крылышек. Поставив блюдо на стол, она взяла два крылышка, села к мужу на колени и одно крылышко протянула ему.

— Карл, повтори, что сказал Фред, когда ты спросил, сможет ли Эшли получить работу?

Профессор поставил чашку.

— Да, Карл. Он сделал ей предложение?

Карл весело рассмеялся.

— Вы шутите? Еще какое — предложил зарплату вдвое больше, чем у меня. Стоило ему увидеть компьютерную схему Эшли, и он совсем рехнулся от радости! Правда-правда! Вскочил на стол и сплясал джигу! И даже спел что-то вроде: «Берегитесь, великаны, техномышка Фред идет, скоро всех он вас порвет!»

Все рассмеялись, даже побагровевший мистер Фоли, которому миссис Фоли сунула в рот еще одно куриное крылышко.

Профессор улыбнулся:

— Значит, мисс Столворт создаст суперкомпьютер следующего поколения.

Мистер Фоли оторвался от куриного крылышка.

— Эшли — сама суперкомпьютер следующего поколения. В общем… да, у нее в голове уже все готово. В большом городе она могла бы зарабатывать еще больше, но… — он повернулся и кивнул Бонни, — она не хочет надолго кое с кем расставаться.

Бонни улыбнулась. У нее на шее висела новая тонкая цепочка, на которой болтался кристалл — половинка расколовшегося надвое кэндлстона. После того как опустили жалюзи, она сбросила рюкзак, но ее крылья оставались плотно прижатыми к спине, один из суставов был скреплен самодельным лубком.

— Эшли не сказала, когда приедет?

Мистер Фоли, наконец, доел курицу и положил косточку на край тарелки.

— Как только Карен поправится настолько, что сможет путешествовать. Может быть, на следующей неделе. Фред собирался прислать ей билеты на самолет, но Эшли хочется поехать на машине.

Профессор, хромая, вышел на середину комнаты.

— Отлично! — Он поставил чашку на журнальный стол и откашлялся. — Все идет хорошо, друзья мои, и теперь, когда раскрыты многие тайны, я должен довести до вашего сведения еще кое-что.