Тимур Литовченко - Власть молнии

— …Ну, хватит. Поехали к князю.

Как?! Что?! Зачем?!

Карсидар очнулся от забытья наяву и увидел себя чисто вымытым, одетым в новую, непривычного покроя одежду, сидящим за длинным столом в одной из комнат дома тысяцкого. За окном уже смеркалось, на столе было ещё много напитков и еды, а он почти ни к чему не притронулся… Для чего так спешить?

— Не спорь, Хорсадар. Ростислав прислал сказать, что желает видеть вас обоих непременно сегодня.

Делать нечего, пришлось вставать из-за стола и в сопровождении слуг идти на конюшню, где дожидался уже оседланный Ристо. Ехать навстречу порошившей мелкой снежной крупой ночи…

«Эй, не зевай!» — и, почувствовав как бы лёгкий толчок изнутри, Карсидар опять встрепенулся.

Они следовали по широкому двору к огромному белокаменному дому. Вокруг было полным-полно людей, которых здесь называли гриднями. И все они следили за привезенными колдунами с плохо скрываемым любопытством. Ну, что за проклятие!..

«Не расслабляйся, мой принц. Не знаю, сделали это русичи нарочно или нет, но сейчас мы совсем не готовы оказывать сопротивление. А я чувствую, что без этого не обойдётся».

Ощущениями Читрадривы, гораздо более опытного в распознавании чужих помыслов, чем Карсидар, нельзя было пренебречь. Пришлось в самом деле встряхнуться, взять себя в руки, прислушаться… И Карсидар немедленно понял: опасения гандзака в самом деле небеспочвенны. Особенно сильная подозрительность исходила от длинноволосых длиннобородых людей в чёрных, достигавших щиколотки одеждах и таких же чёрных шапочках разнообразной формы. Это ещё кто такие? Солдаты?..

«Нет. Это специальные жрецы местного бога. Нас они ненавидят, потому что считают посланцами… постой, постой… да чёрных богов зла! Чертей, короче говоря».

Карсидар лишь плечами пожал. Ну, какой из него посланец чёрных богов зла? Он и колдовать толком не умеет. Правда, слава о нём уже гремела — но нельзя сказать, что слава была добрая, хоть он и уничтожил возглавляемый Менке отряд…

— Хорсадар! Слышишь меня? — Сотник слегка обернулся и прошептал через плечо:

— Ты того… осторожнее с князем. Мне лгал, сам заешь про что, а будешь с князем говорить, так гляди, слова выбирай. Понял?

«Смотри, как ты Михайлу понравился! — подумал Читрадрива. — Был бы ему несимпатичен, он бы не стал предупреждать тебя, это уж точно».

«При чём здесь симпатия? Просто он видит во мне сильного союзника, и всё тут».

«Не скажи, не скажи… Если ты в самом деле так силён, как показался, Михайло должен считать, что осторожность тебе ни к чему. Подумаешь, князь со всем войском! Велика важность. А он о тебе заботится. Значит, с одной стороны, не понял всей твоей силы или не поверил в неё до конца. А с другой — заботится о тебе чисто по-человечески. Опекает. А это важно! Это ты со счетов не сбрасывай».

«Ладно, учту».

Тяжёлые, украшенные росписью двери распахнулись перед ними, и гостей ввели в просторную гридницу. Кроме того, что она была гораздо больше имевшейся в вышгородском доме Остромира, в ней находилось много вооружённых людей, рассевшихся на лавках вдоль стен. В дальнем от входа конце, как было здесь заведено, стоял княжеский трон, на котором восседал богато одетый мужчина лет сорока. При первом же взгляде на него бросалось в глаза, что богато украшенный венец как-то криво сидел на плоском, как будто срезанном ударом меча лбу с глубокими залысинами. И ещё не очень понравилось Карсидару то, что на более низком по сравнению с троном стуле развалился толстенный жрец с огромным крестом на груди, чья шитая золотом одежда могла бы соперничать богатством с княжеским нарядом. По всей видимости, это был митрополит Иосиф, который, собственно, и вызвал их в столицу.

«Ага, вот отчего русичи недовольны новым князем!» — догадался Читрадрива, как всегда, на миг раньше Карсидара.

«Ты хочешь сказать, что нечего ждать добра от правителя, у которого жрец в первых советчиках?» — спросил тот.

«А что, шлинасехэ, ты от таких правителей много хорошего видел?» — съехидничал гандзак.

Между тем они оказались уже перед самым троном. Ростислав переводил скучающий и какой-то безразличный взгляд с Карсидара на Читрадриву и обратно.

— Так значит, эти двое и есть колдуны? — после длительной паузы спросил он.

— Они самые, — подтвердил Остромир.

Михайло, не говоря ни слова, просто кивнул.

— Ага-а-а… — князь слегка вздрогнул, словно до него только сейчас дошёл истинный смысл всего происходящего, забормотал:

— Забавно, забавно. Очень забавно, — и так энергично закивал головой, что венец на его челе стал подпрыгивать.

«Это шут какой-то, а не князь, — разочаровано подумал Читрадрива. — Тебе не кажется, что нас обманули?.. Слушай, шлинасехэ, не хочешь ли ты немножко попрактиковаться в слегка углублённом проникновении? Не таком сильном, чтобы твоя личность начала отвергать его, но глубже обычного. Понял? А я буду начеку. Если надо, подстрахую тебя».

Терять было нечего, и Карсидар попробовал. Получилось не очень гладко — он едва не свалился на дно сознания Ростислава (что было бы сейчас весьма некстати!), но был вовремя остановлен Читрадривой. Получилось как однажды в горах, когда они искали вход в Ральярг, ещё счастливые в своём неведении. В самый последний момент Карсидар успел схватить за руку гандзака, когда тот потерял равновесие и чуть не ухнул в бездну. А сейчас уже Читрадрива спас его — пусть и не от смерти, но от сильной душевной травмы… Как обычно, первый блин получился комом, однако нельзя сказать, что эксперимент полностью провалился. Несмотря на краткость проникновения, друзья убедились: перед ними не подставное лицо, а самый настоящий киевский князь Ростислав Мстиславыч собственной персоной.

«Ничего не понимаю! — удивился Читрадрива. — Ему что, безразличны возможные союзники в войне против татар?»

Тут князь лениво попросил:

— Так расскажите же сами, что там случилось. А то другие, поди, наврали мне с три короба.

«Тебе не кажется, что Ростислав только изображает безразличие? — предположил Карсидар. — И делает это так хорошо, что даже ты не в силах раскусить его хитрость. Как иначе объяснить его апатию?»

«Поэтому я и просил тебя заглянуть в мысли князя, — ответил Читрадрива. — Ты, хоть менее опытен, но можешь больше моего. А я понаблюдал чуть-чуть с твоей помощью».

«И что?..»

«Ничего, — в мыслях Читрадривы сквозила полная безнадёжность. — Даже хуже того: теперь я ничего не понимаю!.. Впрочем, ладно. Князь ждёт твоего рассказа. Давай, только будь осторожен, не наговори глупостей».