Йан Грэхем - Монумент

Элзефар был в восторге.

– Теперь дело пойдет повеселее, – сказал он.

Следуя указаниям Элзефара, они ехали на северо-запад. Теперь маленький отряд и впрямь продвигался гораздо быстрее. К тому времени, как спустился вечер, они добрались до лесной опушки. День был безоблачным; теперь, на закате, оранжевое солнце горело в каждой капле на ветках и траве. Г стой лес тянулся вправо и влево сколько хватал глаз – до самого горизонта. Ближайшее поселение осталось далеко, дороги пролегали стороной, а здесь было спокойно и удивительно тихо. Баллас не удивился, когда Элзефар сказал:

– Мы на месте.

Они остановились на опушке.

– Я прятался здесь, когда Церковь охотилась за нами, и теперь этот лес снова станет моим убежищем, – прибавил Элзефар, слезая с повозки. – В моем положении невозможно постоянно убегать. Для того чтобы выжить, мне нужно было отыскать достойное укрытие. Здесь есть все, что мне нужно. Еда? Сколько угодно. Научись расставлять ловушки – и дело в шляпе. Крыша над головой? Когда кругом столько деревьев, нетрудно выстроить шалаш или даже хижину… Я прожил здесь десять лет. Немалый срок. Идемте. Я покажу вам свой дом.

– Погоди, – сказал Баллас. Он пошел к повозке, распряг лошадь и, слегка хлестнув ее вожжами, отправил в галоп по вересковью. Взявшись за оглобли, Баллас поволок телегу к берегу неширокой, но быстрой реки и столкнул в воду. Телега погрузилась в реку, затем всплыла: на поверхности показались борт, колесо и оглобля. Потом быстрый поток увлек ее прочь.

– Такие предосторожности здесь ни к чему, – сказал Элзефар. – Люди сюда не ходят. Ближайшая деревня в тридцати милях, и там есть другой лес, где селяне охотятся и собирают дрова. И дорог поблизости тоже нет. Здесь безопасно – потому-то я и выбрал это место.

Минуло много лет с тех пор, как Баллас последний раз бывал в лесу. Он успел позабыть, как красивы могут быть подобные места, какое умиротворение и спокойствие они навевают… Острый запах живого дерева и листьев, пение птиц, нежный, пружинистый ковер мха под ногами. В первый раз за долгое-долгое время Баллас почувствовал, что отдыхает – и телом, и душой. Его спутники, кажется, чувствовали то же самое. Элзефар перестал стенать и жаловаться на жизнь. Даже Эреш, которая в последнее время почти беспрерывно плакала, утерла слезы и полной грудью вдохнула живительный лесной воздух.

Они шли около часа. Элзефар огляделся вокруг и удовлетворенно кивнул.

– Почти пришли, – сказал он. – Я узнаю это место… Да, точно! Смотрите! – Он указал на землю. Уже сгущались сумерки, но Баллас разглядел силок, связанный из воловьих жил. В петле сиротливо торчала кость кроличьей лапы.

– Не стоит оставлять ловушки, если не собираешься забирать добычу, – пробурчал Баллас. – Ты плохой охотник, Элзефар.

– Я пытался выжить, – отозвался переписчик. – Не вижу в этом ничего дурного. И потом: прошло десять лет. Это старые кости. – Он вдохнул полной грудью. – Десять лет… Красота лесов в том, что все меняется и одновременно остается неизменным. Природа обновляет сама себя. Лес остается таким же, каким был всегда. Я и позабыл, как сильно любил это место.

– Тогда почему ты ушел? Церковь выследила тебя?

– Ха! – сказал Элзефар. – Разумеется, нет. Они и не подозревали, что здесь кто-то может жить. Будь ты мудрее, Баллас, ты бы оставил свои дурацкие мечты о Белтирране и поселился в глухом лесу… – Он помолчал. – Я ушел, потому что устал от одиночества. Но это было тогда… Давно. Теперь я приму его с радостью. Я был глуп и не понимал его прелести. Здесь никто не станет потешаться надо мной. Здесь я не встречу придурков вроде моих коллег-переписчиков из копировальной конторы. – Он утер губы тыльной стороной ладони. – Вроде тех, которых я спалил заживо…

Через некоторое время они вышли на поляну. Река, в которую Баллас скинул телегу, текла и под пологом леса. Впереди показался подгнивший деревянный мостик; ярдах в десяти виднелась пещера. Вход был завешен полуистлевшей козлиной шкурой.

– Вот я и дома. – Элзефар пересек мостик и пощупал шкуру. – Сгнила, – задумчиво протянул он. – Впрочем, этого следовало ожидать. Ничего страшного, повешу новую.

За шкурой обнаружилась загородка из толстых веток, стоящая поперек входа. Элзефар постучал по ней костылем.

– Еще стоит, – усмехнулся он. – В лесу водятся кабаны. Иногда они залезали в пещеру, пока я спал. Пришлось сделать вот это… Своего рода дверь. – Он ухмыльнулся, показав мелкие желтоватые зубы, и нырнул в пещеру. Баллас и Эреш последовали за ним.

Внутри было темно. Элзефар повозился в углу. Раздался удар кремня, посыпались искры. Потом загорелся фонарь.

– Масло отлично сохранилось, – отметил Элзефар, глядя на огонь. – Прекрасное предзнаменование, не находите?

В пещере не было ничего, хотя бы смутно напоминающего мебель. У стены лежала груда полуистлевших одеял. В углу была свалена посуда – чашки, миски и ложки, грубо вырезанные из дерева. Здесь же лежало с дюжину мешочков, наполненных травами. В середине пещеры располагался очаг: выложенные в круг камни и посреди – кучка темного пепла. Из очага торчал вертел. Рядом лежала вязанка дров и кучка сухого мха для растопки.

– Разведи нам огонь, Баллас, – сказал Элзефар. Баллас поджег сухой мох от фонаря и сунул в кучу дров.

Поленья немного отсырели, но вскоре занялись. Элзефар был в восторге.

– Все в точности так, как я оставил. Немного промокло, немного сгнило – ну и ладно. Ничто не вечно, верно? И ничто несовершенно…

Он вынул из кучи посуды глиняный горшок и вытряхнул оттуда дохлых пауков.

– Не знаю, как ты, – сказал он Балласу, – а я голоден. Путешествие было жуткое, и я хочу поесть перед сном. Набери-ка сюда воды, ладно? Потом вскипятим ее, и если ты принесешь нам даров леса, я сварю суп.

Баллас зачерпнул воды. Элзефар перечислил коренья и ягоды, которые требовалось собрать, и рассказал, где они растут. Перейдя мостик, Баллас выкопал коренья, собрал грибы, ягоды и прочие ингредиенты. Потом вернулся в пещеру.

Элзефар заглянул в горшок.

– Отлично, отлично, – сказал он. – Вода скоро закипит. Ты все принес?

– Да, – кивнул Баллас. – Готовишь «похлебку путников»?

– Знаешь ее?

– Было дело.

– Когда времена скудны и голод поджимает, – сказал Элзефар, принимая у него корни, ягоды и грибы, – очень часто жизнь человека зависит от этой похлебки. – Он огляделся по сторонам и досадливо поморщился. – Никак не могу найти нож. Не одолжишь мне свой?

Баллас вымыл заляпанный кровью кинжал в реке и протянул его Элзефару. Переписчик начал нарезать коренья. Он работал быстро; в скором времени ингредиенты полетели в кипящую воду. Спустя недолгое время похлебка была готова: запах, напоминающий аромат леса в летнюю жару, наполнил пещеру.