Юлия Фирсанова - Работа для рыжих

Я вздохнула, оторвала взгляд от столешницы со столбиками и сказала:

— Попробую.

Гиз, кажется, поперхнулся. Киз втянул в себя воздух. Один Фаль, благослови его бог за такие веру и верность, радостно заулыбался, подлетел и чмокнул меня в щеку.

— Я не знаю, получится ли, но попробую. Вот проводим Киза в столицу, все равно по дороге, и попробую. Только дай карту, покажи, где искать второй жернов, и объясни, как туда добраться. Нет, не мне, я географическая кретинка, Гизу. А если у тебя вдруг где-то затерялся план королевского замка, будем признательны.

Брат моего киллера молча подошел к столу, открыл сумку и принялся складывать в нее монеты. Он не стал спорить… Не понимаю, почему, но не стал.

— Спасибо, — сухо, если бы не дрогнувший голос, шепнула артефактчица. — Я найду вам карты.

— Уже поздно, продолжим обсуждение деталей нашей экспедиции завтра? А то как бы сейчас, засыпая на ходу, не спланировать маршрут прямиком к черту на кулички вместо столицы, — предложила я, когда третий по счету зевок едва не порвал рот, и скрыть сие безобразие не имелось никакой возможности. Организму было совершенно наплевать на вопросы жизни и смерти мира, он банально хотел принять горизонтальное положение. Тем более что главный выбор все равно уже сделали, и волнение, сопровождавшее сей эпохальный акт, схлынуло, оставив усталость.

— Отдыхайте. Я подумаю, как сократить дорогу, — согласилась Фегора, рассматривая меня с малой толикой сочувствия и с куда большей порцией удивления.

Фаль вдруг сорвался с места и ветерком пронесся к двери в ученическую спальню. Прямо перед своркой на миг затормозил, дверь сама собой, а вернее уж, магией сильфов отворилась, пропуская малютку, и тут же бесшумно вернулась на место.

— Ты согласилась. Почему? Вижу, деньги для тебя не имеют значения, — неожиданно спросила артефактчица.

— Ну почему же, деньги важны, — пожала я плечами. — Золотому тельцу не поклоняюсь, но прекрасно понимаю — товарно-денежных отношений мое личное равнодушие к деньгам не изменит и экономику не перевернет. А согласилась… Разные жизненные позиции, наверное. Ты можешь сказать, что не имеешь права вмешаться и смотреть, чем все обернется, а я не могу. Если есть хоть малейший шанс изменить ситуацию, попробую. Земля не должна страдать из-за того, что боги или люди не предусмотрели форс-мажорных обстоятельств при юридическом оформлении древней сделки.

— Ты говоришь, как сл…

— А она подслушивала! — задорный, отчасти возмущенный, отчасти заинтригованный голосок Фаля прервал наши философские рассуждалки, не оставив шанса услышать, что именно пожелала сказать Фегора. — Сделала какую-то штучку из камушка, держала у уха и подслушивала!!!

— А почему в прошедшем времени? — поинтересовалась я.

— Я рассердился и обсыпал ее пыльцой, — похвастался сильф.

— И теперь она чихает? — сыронизировал Киз.

— Нет, спит, — отрезал малютка.

— Вечным сном? — надеюсь, не серьезно предположил мой добрый и любимый киллер.

— Сильфья дремота, — гордо поделился Фаль секретом одного сотворенного безобразия, которое положило конец другому.

Опустился мне на плечо и, приосанившись, самодовольно добавил:

— Никто не снимет сильфьей дремы, кроме сильфа!

— А ты в здешнем периметре единственный и неповторимый представитель своей расы, — подтвердила я. — Однако что там с девочкой?

— Слухач, — покачала головой Фегора, подойдя к двери и вытащив из-за ножки стоящего близ дверей табурета мелкий камешек с микроскопическим значком на боку.

Ха, не перевелись еще левши на Артаксаре! Ай да девица, когда ж она все провернуть успела? До того, как ее спать в приказном порядке отправили, или когда у дверей за подглядом заловили? Подкинула незаметно и разыграла нас как по нотам. Я тихонько хихикнула в кулак.

— Изобретательная у тебя ученица, — констатировал Киз.

— Если не погибнет, экспериментируя, талантливая артефактчица выйдет, — согласилась Фегора и даже чуть заметно улыбнулась, а потом сунула камешек в карман платья и объявила:

— Благой ночи, служительница, спутники!

Торжествующе полюбовалась на мою возмущенную физиономию и, не дожидаясь достойной отповеди (когда очень сердишься, слова не сразу в голову приходят, вернее, приходят такие, какие в приличном обществе говорить не рекомендуется), степенно удалилась в сторону той двери, которая, как я уяснила, вела в приватную часть дома.

— Прежде чем ляжем, — пресек мою попытку выползти из-за стола Киз, — ты должна знать.

— А? — Я безнадежно приготовилась к очередному шедевру риторического искусства из серии «магева — ты дура». Вот ведь неуемный, и потенциальные премиальные эту песню не задушат, не убьют!

— Платье Фегоры, — почему-то вопреки всем логическим ожиданиям заговорил об очень странном предмете киллер…

— А что с ним не так? — машинально удивилась я, припоминая вполне себе заурядный в местном стиле фасон. Когда это наш повар успел переквалифицироваться в модельера? Или он вообще человек-оркестр? То есть кладезь нереализованных на стезе профессионального убийцы талантов бытового назначения?

— Она повесила его сушить во дворе. На юбке налипло несколько серых и черных волосков. Зверей домашних в доме не держат, я спрашивал у девчонки, — доложил Киз. — И меховой одежды у Фегоры нет.

— Серых и черных, как тот кот? — разом напружинился Гиз, и почему-то даже ладонь легла туда, где у него хранилось кое-что из боевого арсенала.

— В цель, — согласился наблюдательный братец. — Я почти уверен, это не совпадение.

— Непростая у менялы знакомая, — медленно промолвила я. — О служителях знает, с разумными котами общается…

— Что делать будем, Оса? — уточнил расстановку сил мой киллер.

— Мыться и спать, — предложила я самый оптимальный вариант и удивилась негодующим позам телохранителей. — Чего вы? Не думаю, что она заплатила нам тысячу тронов только для того, чтобы усыпить бдительность и ночью убить. Кем бы на самом деле ни была эта женщина, она нас приютила и наняла для работы, которую по каким-то причинам не способна сделать сама! Поэтому я собираюсь спать, а не терзаться маниакальными подозрениями. И вообще, у меня для этой ответственной работы есть целых, — я загнула на руке пальцы, продемонстрировав наглядную процедуру счета, — два телохранителя. Все остальное выясним завтра.

Киз что-то мысленно прикинул, помолчал и кивнул, соглашаясь. Развернулся:

— Мойтесь, я прогуляюсь.

Значит, все равно решил все сделать по-своему. Не доверяй, перепроверяй, что шевелится — стреляй и обследуй каждый камешек во избежание неожиданностей. Или… в голову пришла неожиданная мысль, что это он решил дать нам с Гизом возможность побыть наедине, да еще ни одной отравленной стрелки — ехидных комментариев — не отпустил. Если верна последняя версия, утром надо передвигаться по лесу с предельной бдительностью, чтобы не напороться на кладбище передохших от изумления экзотических зверюшек. Да, знаю, шутка старая, но мозг, едва не умерший нынче заодно со всем отравленным ядом телом, на другую оказался не способен.