Андрей Кощиенко - Одинокий Демон. Говорящий со зверями

   Тёмный маг? - вновь поразился берлибей, беря в левую руку прадедушкин артефакт, - он умеет создавать разные заклинания? Поразительно! Маг, владеющий двумя стихиями?! Как интересно!

   Всё! Готово! А сейчас - опыт против молодости! - ухмыльнувшись, подумал он.

   - Ха!

   С резким выдохом он выпрямил в сторону противника правую руку и активировал артефакт. "Ожерелье огня", именно так он назывался, выпускал подряд пятнадцать огненных шаров. Один за одним. Практически без перерыва. Берлибей рассчитывал на то, что энергия, впитанная "щитом-поглотителем", окажется столь велика, что переполнит магический резерв парня, который должен был быть не очень большим, ввиду его молодости. Когда тот свалится без чувств, тогда, он применит свой второй артефакт - "иммерсия"! Расчёт оказался верен. Огненные шары размером с небольшую дыню, один за одним, словно огненные бусины полетели в щит парня. Тот, видно, не ожидал такого, и первые два шара, без помех, впитались в его щит, заставив его пойти переливами тёмных полос. Но потом парень спохватился, бросил, видно, создавать какое-то начатое им заклинание и попытался отбиться. Последующие два шара неожиданно взорвались в воздухе, не долетев, но вот третий шар - снова впитался его щитом. Непонятно чем, но, похоже, он просто не успел его уничтожить. Потом, ещё два взорвавшиеся в воздухе шара и снова - проскочивший защиту. Ещё два взрыва - и новое потемнение щита противника!

   Крепкий! - уважительно подумал берлибей о противнике, - неужели он "переживёт" всё "огненное ожерелье"?

   Не "пережил". Зря берлибей волновался. Следующий пропущенный шар оказался для его противника последним. У парня подогнулись колени, и он, упал, завалившись на правый бок. Темный купол его щита - исчез.

   Есть! - удовлетворённо подумал Карадюман, направляя "огненное ожерелье" в сторону пропасти и активируя артефакт "иммерсия". Варги, вставшие над телом своего мага с поднятыми мечами, попав под его действе, - попадали и остались лежать недвижимыми.

   - Аслан! Иди сюда! - громко позвал, не оглядываясь, берлибей.

   - Вяжите их, - некоторое время спустя приказал он, начальнику своей охраны, указав на тела, лежащие на дороге, - возвращаемся в замок! Парня - в камеру, девчонок - в гарем! Только сначала обыщите и отберите у них всё оружие! У варг его должно быть - полно... Беркему - скажите, что они звери и опасны... Впрочем, я сам ему скажу... Посмотрим, как он с ними справится...

   Это будет интересно, - усмехнувшись, подумал Карадюман о предстоящем допросе парня и о том, как главный евнух его гарема, Беркем, справится с варгами, - это я удачно съездил... Столько развлечений сразу!

   Тюрьма

   Мрачные своды, сложенные из крупных серых камней. Вдоль стен длинного коридора, в который выходят двери камер, на металлических крюках, висят тускло горящие масляные светильники. Коридор заканчивается металлической решёткой с ржавыми прутьями, отделяющей его от лестницы на верхний этаж. У решётки, там, где в ней по центру сделана дверь, стоит грубый деревянный стол, сколоченный из толстых досок. За ним, отперевшись спиною на стену, вытянув вперёд скрещенные ноги в сапогах из чёрной кожи и удобно сложив сцеплённые пальцы рук на животе, сидит охранник. На нём - засаленный кожаный доспех, кожаные штаны и небольшой круглый шлем. Второй охранник, тоже в таком же непритязательном прикиде и с коротким мечом на боку, скучая, неспешно бредёт по коридору, заглядывая в глазки дверей. Глянув в очередную камеру, он неожиданно замирает. Кажется, что он даже перестал дышать.

   - Абдула, иди сюда скорее! Глянь! - наконец, севшим голосом, сипло зовёт он напарника, продолжая смотреть в глазок.

   - Ну чего там...? - лениво отзывается тот, не меняя позы.

   - Новенький... Там теперь девка какая-то!

   - Ага. Принцесса эльфийская... Ты чего - напиться успел? Когда? Смотри, я - то никому не скажу. Но вот если десятник увидит... Точно, - плетей получишь.

   - Эльфийка... - благоговейно прошептал охранник, влипая правым глазом в глазок.

   Услышав шёпот напарника, Абдула, наконец, соизволил повернуть в его сторону свою голову, прекратив созерцание стены коридора перед собой.

   - Вай... какая красавица... Волосы - как золото... А губы, яркие, как гранат!

   - Кюбат, - ты совсем с ума сошёл? Какая красавица? Шутишь, что ли? Там ведь пленник нашего великого берлибея, да продлятся его дни! Тебе, что, парень - девкой мерещится? Давно женщины не было? Небось, опять все свои деньги в кости проиграл?

   - Вааххх... - отозвался от двери камеры Кюрбат.

   Озадаченный его коротким восклицанием Абдула задумался над тем, что, а если и действительно - напарник сошёл с ума? Чем это может грозить лично ему, Абдуле? Вдруг тот начнёт кусаться? Или - драться полезет? Может, стоит вызвать - караул? А не разгневается ли господин десятник, если вдруг выяснится, что Кюрбат - всего лишь тайком умудрился напиться? Тогда и ему попадёт... Придётся, видно, встать и пойти понюхать этого ненормального. Пахнет от него вином или нет? А вставать - лень... Совсем недавно - славно поели и так хорошо сидится... Может - ну его? Дождаться смены, а там...

   В этот миг лязг открываемых засовов камеры прервал муки выбора Абдулы.

   - Ты чего делаешь, осёл плешивый? - заорал он, вскакивая на ноги, - господин Карадюман велел - не входить!

   - Я хочу... потрогать её, - заявил Кюрбат, распахивая дверь камеры

   - Чее-его? А ну закрой дверь, извращенец! Из-за тебя и мне достанется!

   Абдула в три прыжка преодолел коридор, намериваясь захлопнуть тяжёлую дверь и заодно дать в ухо напарнику для его протрезвления, но оказавшись на пороге камеры и бросив в неё взгляд - замер.

   - Видишь, - довольно глядя на него, произнёс Кюрбат, - а ты не верил...

   - Закрой дверь... - севшим голосом произнёс Абдула, глядя и не веря своим глазам.

   - Почему?

   - Это... магия... Парень не мог превратиться в эльфийку... Магия - это опасно... Господин ведь запретил входить...

   - Мы только потрогаем... Это же - настоящая эльфийка! Когда вновь такая удача подвалит? А потом доложим господину. Он наверное ещё не знает, что у него в тюрьме сидит эльфийка... Хе-хе... Иначе бы он её сюда не посадил. Она морок на себя наложила, мужчиной казалась. Эльфы это умеют. Смекаешь? А теперь он спал. А мы - узнали. Может, господин нас за это - наградит?

   - Вряд ли... - отчасти придя в себя от испытанного им изумления, трезво взглянул на ситуацию Абдула, - мы же десятнику должны доложить, а он - господину Гохану, начальнику тюрьмы... А уж он... Вряд ли до нас что-то из наград дойдёт...

   - Вот, - поднял вверх указательный палец Кюрбат, - мудро мыслишь, плешивый осёл, да отвалятся твои копыта и да сдохнешь ты в придорожной канаве! Так поэтом, давай её хоть разок - погладим! Будет, что потом за пиалой вина рассказать... Давай! Пока она без сознания. Говорят, у эльфиек - кожа, гладкая, как шёлк... А губы - нежнее созревшего персика...