Джо Аберкромби - Последний довод королей

— Мой отец считает, что наша свадьба наилучшим образом послужит интересам моей страны, а долг дочери — повиноваться. Те, кто от рождения занимает высокое положение, всегда готовы пойти на жертвы.

Прелестная головка на прелестной шейке плавно повернулась, и Тереза улыбнулась. Улыбка получилась слегка принужденная, но от этого не менее лучезарная. Трудно было поверить, что столь гладкое и безупречное лицо сотворено из обычной человеческой плоти. Больше похоже на фарфор или отполированный камень. Просто наблюдать за движениями принцессы — это уже доставляло неизменное удовольствие. Джезаль подумал о том, какие у нее губы, теплые или холодные. Он очень хотел узнать это. Она наклонилась к нему, ласково взяла под локоть. Теплая, без сомнения. Теплая и мягкая, из плоти и крови.

— Вам тоже стоит помахать рукой, — проговорила она негромко, и ее голос прозвучал как стирийская песня.

— О да, — хрипло ответил он. Во рту у него пересохло. — Да, конечно.

Глокта стоял рядом с Арди и мрачно смотрел на высокие двери Круга лордов. Церемония проходила за этими дверьми, в большом круглом зале.

«О радостный, счастливый день!»

Наверное, мудрые наставления верховного судьи Маровии эхом отдаются под высоким позолоченным куполом, а счастливая пара радостно произносит торжественные клятвы. Лишь самых высокопоставленных особ допустили на церемонию.

«Остальные должны восхищаться издалека».

Издалека восхищалась целая толпа. Широкая площадь Маршалов была забита народом. У Глокты заболели уши от нескончаемой восторженной болтовни.

«Подобострастные подданные, жаждущие появления своего божественного монарха».

Он нетерпеливо качнулся вперед, потом назад, потом из стороны в сторону, гримасничая и шипя, чтобы унять боль и вызвать приток крови к больным ногам.

«Так долго стоять на одном месте — это пытка».

— Сколько же времени продлится эта церемония?

Арди приподняла темную бровь.

— Наверное, они не могут оторваться друг от друга и решили завершить свадьбу прямо на полу в Круге лордов.

— Ну уж скорей бы завершали, черт возьми.

— Обопритесь на меня, если нужно, — предложила она, выставив локоть.

— Пьяница поддерживает калеку? — Глокта нахмурился. — Мы подходим друг другу.

— Ну, падайте, если вам так больше нравится, и выбейте последние зубы. Я не заплачу.

«Возможно, мне следует принять ее предложение. Хотя бы ненадолго. Что в этом плохого?»

И вдруг раздались первые пронзительные восторженные крики. К ним присоединялось все больше голосов, пока ликующий рев не заполнил все вокруг. Двери Круга лордов широко распахнулись, и их величества король и королева Союза появились в ярком солнечном свете, держась за руки.

Даже Глокта вынужден был признать, что перед ним ослепительно красивая пара. Как легендарные монархи, они были облачены в сияющие белые одежды с мерцающей вышивкой в виде золотых солнц, украшавших сзади ее длинное платье и его камзол. Золотые нити блеснули, когда королевская чета повернулась к толпе. Высокие, стройные, грациозные, они были увенчаны сверкающими золотыми коронами, с одним сверкающим алмазом в каждой.

«Оба так молоды и красивы, вся их счастливая роскошная царственная жизнь впереди! Ура! Ура! Иссохший кусок дерьма, который представляет собой мое сердце, просто разрывается от радости».

Глокта положил свою руку на локоть Арди, опираясь на нее, и его губы скривились в гротескной беззубой усмешке.

— Неужели правда, что наш новый король гораздо красивее меня?

— Какая оскорбительная чушь! — Она ткнула себя в грудь и откинула голову, презрительно усмехнувшись. — А я сверкаю ярче, чем Сокровище Талина!

— О да, моя дорогая, это точно. В сравнении с нами они выглядят как бродяги.

— Как ничтожества.

— Как калеки.

Они тихонько посмеивались, в то время как царственная пара проходила через толпу, окруженная двумя десятками бдительных рыцарей-телохранителей. Члены закрытого совета следовали за ними на почтительном расстоянии — одиннадцать величественных старцев, облеченных властью, и среди них Байяз в своем магическом наряде. Он улыбался так же широко, как и прекрасная пара впереди.

— Он мне не понравился, — пробормотала Арди вполголоса, — с самого начала. Очень не понравился.

«Это нас сближает».

— Не нужно тосковать. Вы слишком энергичны и остроумны, чтобы удовлетвориться таким тупицей, как он.

Она резко втянула в себя воздух.

— Конечно, вы правы. Но мне было так скучно, так одиноко, я так устала.

«И так много выпила».

Она пожала плечами.

— Он дал мне почувствовать, что я не просто ничтожное существо. Что я кому-то нужна и желанна.

«А почему ты думаешь, что я хочу об этом знать?»

— Желанна, говорите? Чудесно. А теперь?

Она печально опустила глаза, и Глокта даже почувствовал себя виноватым.

«Но чувство вины мучает только тогда, когда больше не о чем беспокоиться».

— Вряд ли это была настоящая любовь.

Он заметил, как тонкие жилки на ее шее дрогнули.

— Но я почему-то думала, что мне удастся одурачить его.

— Ха.

«Мы редко получаем то, чего хотим».

Королевская процессия удалялась, пышно разодетые придворные и телохранители следовали в конце, звук восторженных аплодисментов смещался в сторону дворца.

«Они идут вперед, к своему блестящему будущему. А мы, как скелеты в шкафу, не можем рассчитывать на приглашение».

— Вот мы и остались здесь, — пробормотала Арди. — Отрезанные ломти.

— Жалкие отходы.

— Гнилые корни.

— Я бы так не расстраивался. — Глокта вздохнул. — Ведь вы молоды, умны и, в общем-то, красивы.

— Грандиозная оценка.

— Все зубы у вас на месте, обе ноги в наличии. Это значительное преимущество по сравнению с некоторыми. Я нисколько не сомневаюсь, что вы скоро найдете еще какого-нибудь знатного идиота. Завлечете его в ловушку, и невелика потеря.

Она отвернулась, дернув плечом. Глокта догадался, что она прикусила губу. Он сморщился от боли и поднял руку, чтобы погладить плечо Арди.

«Та самая рука, которая искромсала пальцы Сеппа дан Тойфеля, отрезала соски инквизитора Харкера, расчленила одного эмиссара гурков и спалила другого, послала невинных людей гнить в Инглию, и так далее, и так далее…»

Он опустил руку.

«Лучше выплакать все слезы мира, чем испытать прикосновение такой руки. Успокоение приходит из других источников и стремится к другим целям».

Он окинул площадь мрачным взглядом, оставив Арди наедине с ее страданием.