Ключи Мастера - Серж Юрецкий
– Еще произойдет! – заверил он меня.
Пока мы говорили, я связался с Викторией и теперь с ее помощью стягивал энергию к Гелисворту. План был паршивеньким, и уверенности, что он сработает, у меня не было. Но больше ничего не придумывалось – не драться же, в конце концов, с собственным дядей, хоть он и угрожает меня прикончить!
– Ты можешь объяснить, в чем дело, а не сыпать безосновательными угрозами? – спросил я.
– Вряд ли мои объяснения что-то изменят!
– Ха! Ты просто не хочешь ничего объяснять!
– Давай вернемся в штаб, и я расскажу все, что ты захочешь узнать.
– Нет! – выкрикнул я, проворачивая Гелисворт и прикрывая глаза.
Из сапфиров плеснула волна слепящего света. Дядька заорал, а я, не теряя времени, покинул Тень, мелькнул перед не успевшими ничего понять патрульными и одним рискованным прыжком оказался в Иррате, куда привела меня ниточка, связывающая Ключи.
30. Третий лишний
Пологие холмы, окружавшие меня со всех сторон, серебрились в свете полной луны, катящейся среди редких перистых облачков. Я посмотрел прямо на Каинос – его кольца, хоть и выстроились уже в нужном порядке, были просто серебристыми, не приобретя еще той окраски, что я запомнил с прошлого раза.
Я стоял на тропинке, ведущей по склону поросшего травой холма к сложенному из бревен домику, подмигивавшему мне освещенными проемами окон.
Пошел к нему с радостным, но давно позабытым чувством, которое испытывает человек, возвращающийся домой – к очагу, к родным и близким… Поднялся по ступеням крыльца, собираясь постучать.
Дверь распахнулась, и Джемма – теплая, бесконечно родная, желанная, бросилась мне на шею.
– Артур! Арчи! Я так переволновалась!
Ее глаза были так близко, волосы щекотали мне лицо, аромат кожи сводил с ума, губы почти касались моих. Я не совладал с искушением и поцеловал ее…
Мир раскололся и перестал быть – исчез, растворился! Не существовало ничего, кроме пьянящего вкуса ее губ, нежности рук, мягкости тела… Я забыл обо всем: своих принципах, ее обетах, Алексе, Безликом, Полнолунии и Разрушении…
Я забыл все ее имена, кроме одного. Джемма. Моя Джемма.
Как дуновение весеннего ветра, как глоток терпкого вина, как пламя ночного костра… Моя любовь, моя жизнь, моя нежность. Моя…
Проснулся я ранним утром – небосвод посветлел, солнце еще не взошло.
Джемма спала, уткнувшись носом в мое плечо. Огненные пряди, как нити червленого золота, разметались по ее спине и моей груди.
Проснулся я от смутного беспокойства и долго не мог понять, что же меня тревожит. Лежал, вслушивался в наполнявшие рассвет тихие шорохи, пока до меня наконец не дошло, что снаружи кто-то есть, и этот «кто-то» хочет, но не может войти.
Смутно припоминалось, что с вечера Джемма выставляла какую-то защиту. Вот только я не знал, насколько надежен этот щит, потому и разбудил свою колдунью.
Сначала она, не желая просыпаться, лишь лениво зевнула: «Пусть себе, не взломают». Потом все же, кое-как замотавшись в одеяло, отправилась посмотреть.
Я ждал, сжимая клинок и напрягшись как струна. Мысли в голову лезли – одна «веселее» другой.
Минута, другая…
– Это же Алекс! – донесся до меня испуганный вскрик Джеммы.
Как в том анекдоте: вернулся муж из командировки… Только мне почему-то было совсем не до смеха.
– Алекс? – тупо переспросил я. – Как он нас нашел?
– Мы в рыбачьем домике, Арчи! – пояснила Джемма, судорожно одеваясь. – В Долине Вечной Весны, десятком километров севернее дворца. Это наш дом, дом Алекса. Понимаешь?
– Ага, ясно, – кивнул я. Хотя по большому счету – какая разница, чей это дом…
– Да не сиди ты, как на именинах! – возмутилась Джемма, швырнув в меня подушкой. – Арчи! Ради бога! Да одевайся уже!
В ее глазах, в дрожащем голосе была такая мольба, такой неподдельный страх…
И тут я разозлился. Какого черта?! Так не должно быть! Пошел он, этот Алекс!
Я схатил Джемму за локти и твердо посмотрел в глаза:
–
