Время Воронов (СИ) - Алимова Светлана
Пришлось стянуть все силы к площади, чтобы остановить толпу. Нил надеялся, что горожане не захотят лезть на рожон, но готовился к худшему: только теперь он заметил, насколько они были недовольны его действиями. На него смотрели с гневом и презрением, кто-то громко обсуждал продажную стражу, а у некоторых с собой были корзинки с яйцами, которыми явно собирались его забрасывать. Люди уже были взбудоражены, высеки искру — заполыхают.
Он должен был перехватить пастора, прежде чем тот воспользуется огнивом.
Когда Нил в очередной раз осматривал площадь в его поисках, он краем глаза заметил движение на одной из крыш. Вскинул голову и увидел Рейвена, подающего кому-то знаки. Кому? Нил пригляделся и похолодел: на крышах домов прятались Вороны-бойцы. Они явно планировали нападение.
Его накрыло гневом. Великий Ворон его обманул! Они же договорились, что если Нил разберется сам, то люди не пострадают! Но все обещания проклятого мерзавца оказались ложью. Он и не думал держать свое слово. Знал ли об этом Рейвен, предупреждая его держаться от площади подальше? Неважно. Он слепо выполнит любой хозяйский приказ. Доверять ему было глупо.
Нил нашел Рудольфа и предупредил его о Воронах. Нужно было срочно раздать нужные приказы стражникам, но тут с помоста неожиданно раздался громкий голос:
— Друзья, вы все меня знаете! Я — Уильям Бломфилд, торговец, благотворитель и организатор общества «Враги Воронов». У меня есть важное объявление, и я прошу вас меня выслушать.
Нил резко обернулся и обнаружил на помосте обоих: Бломфилда и Брауна. Выглядели они изрядно потрепанными. Как, черт побери, они туда попали? Ведь все подходы были перекрыты!
Но тут он заметил кое-что еще.
Черные волосы у обоих.
— Я совершил ужасную ошибку! — голос Бломфилда звучал надломлено. — Став жертвой заблуждения, я невольно распространил его на всех вас, о чем ужасно сожалею! Простите меня, друзья мои! Вороны — люди, а не мертвецы, и относиться к ним следует с тем же уважением и порядочностью, что и ко всем остальным, ни в коем случае не обвиняя в том несчастье, что пало на их головы! Потому я с прискорбием сообщаю вам, что общество «Врагов Воронов» с этой самой минуты прекращает свое существование. Когда понимаешь, что цель пути была ложной, нужно немедленно остановить свое движение к ней.
Толпа зароптала. Общее настроение было испуганно-изумленное: люди не понимали, что происходит.
— Нил, ты видишь? Они прокляты! — Рудольф не сообразил понизить тон: гаркнул во всю мощь своих легких.
И толпа тут же подхватила на все лады:
— Прокляты!
— Как же так? Они мертвы?
— А пастор что? Почему он молчит?
Пастор Браун не шевелился, будто не понимая, где он. Уильям Бломфилд поспешил продолжить речь:
— Как видите, меня тоже коснулась эта беда: теперь я проклят. Но я — это я, тот же человек, которого вы все знали. Великий Ворон милостиво объяснил мне мои заблуждения, и никогда более я не объявлю себя его врагом! И вам не советую, ведь кто позаботится о нашем городе лучше, чем Великий Ворон? Он запретил своим слугам нападать на людей, и мы должны ценить это! Вспомните ужасы правления Элдрика! Но нашего благородного господина волнует жизнь каждого, будь то человек или Ворон! С ним мы будем жить в мире и процветании! Мы…
— Мы прокляты навеки! — неожиданно закричал пастор и воздел руки к небу. — Господи, за что ты отвернулся от меня?! Я источаю смрад и гниль, душа моя горит заживо! Голод терзает меня, демоны пожирают нутро! Сколько можно ждать, когда я уже умру?! Убейте меня, избавьте от мук!
— Не слушайте его! Он сумасшедший! — Бломфилд попытался заткнуть пастору рот. — Слушайте меня! Наш благородный господин…
— Убейте меня! Я мертв, я уже мертв, я не должен ходить по земле!
— Да заткнись, ты! Я не хочу умирать из-за твоей глупости, я хочу жить!
— Тихо.
Бломфилд и Браун замолкли одновременно, словно разом онемели. Они беззвучно разевали рты, как рыбы, выброшенные на берег, и смотрели наверх. Нил запрокинул голову и оцепенел.
В десяти метрах над помостом парил Великий Ворон.
Это, несомненно, был он: жуткий птичий череп закрывал лицо и будто выныривал из тьмы, на фоне черных одежд и волос. Пустые глазницы пялились на горожан, как сама смерть. Крылья ни капли не напоминали такие же у обычных Воронов: они были остовом, скелетом, с белых острых костей которого стекала магия. Нил попытался разглядеть ее, и у него резко заболела голова: взор рисовал то черную воду, текущую из бездонного омута, то трещащее чернильное пламя, то невесомую вуаль, из-за которой выглядывало нечто жуткое. Колдовские огоньки на крыльях не светили: они высасывали свет, и вокруг Великого Ворона он тускнел и серел, будто съеживаясь от ужаса. Разум Нила отказывался понимать это, он ошалел и путался, не желая смотреть на темную магию. Нил с трудом заставил себя не отворачиваться. Интуиция громко вопила об угрозе. Это существо не могло прийти сюда с добрыми намерениями.
— Приветствую вас, жители нашего любимого города, — когда Великий Ворон заговорил, его голос разнесся по всей площади, безмолвно замершей от ужаса. Люди напоминали кроликов, застывших перед пастью змеи. — Я — Великий Ворон и сегодня я хочу поговорить с вами. Надеюсь, вы меня выслушаете.
На площади повисла мертвая тишина. Никто не смел издать ни звука, и Великий Ворон продолжил:
— Взгляните на этих людей. Совсем недавно они желали мне зла и подстрекали вас к нападениям на моих подданных. А сегодня сами оказались в их числе. Вам интересно узнать, почему так вышло? Потому что они забыли о главном правиле нашего города: проклят может быть каждый. Никто не защищен от подобной судьбы, даже если считает себя светлейшим борцом за справедливость, — Великий Ворон говорил спокойно, будто читал лекцию, а не угрожал людям. Но смысл его слов был предельно ясен. — И я обращаюсь к вам, «Враги Воронов». Уверены ли вы, что завтра не окажетесь на их месте?
Пастор Браун упал навзничь и бился, все так же безмолвно раздирая себе лицо руками. Уильям Бломфилд дрожал, как лист на осеннем ветру, а затем вдруг поспешил встать на колени и сложил руки в молитвенном жесте, будто слушал изречения какого-то пророка.
Нила передернуло от омерзения. Ужас отступил, вытесняемый гневом.
Что с ними делали, чтобы довести до такого состояния? Вспомнились слова наместника о том, что месть Великого Ворона будет изощренной и продуманной. Растоптать своих врагов на
