Тёмные дни (СИ) - Екатерина Михайлова
— Мы понимаем и принимаем ваше решение, мудрый. Всё будет исполнено.
Один из атлургов низко поклонился старцу, и люди начали медленно расходиться. Юта тоже тронулась с места. Когда атмосфера торжественности была развеяна, и атлурги отмерли, Юта решилась снова задать свой вопрос.
— Скажи, — тронула она за плечо одного из атлургов помоложе. — Что случилось?
Юноша сильно хмурился и выглядел не по годам строго и торжественно.
— Холден с другими стариками решили остаться, — ответил он.
— Остаться? — не поняла Юта.
Молодой атлург кивнул.
— Чтобы не тратить воду и еду народа, чтобы они достались молодым. Завтра утром старики не двинутся в путь вместе с нами. Они останутся здесь.
Юноша печально побрёл прочь. Возможно, разносить эту новость по лагерю. А может, прощаться со своими стариками. Юта осталась стоять, поражённая.
Она знала, что атлурги отличались от лиатрасцев. Это проявлялось во всём: в их мировоззрении, верованиях, отношении к жизни. В том, как они создавали семьи, молились богам, растили детей, как одевались и как говорили. Прожив среди них некоторое время и даже став атлургом сама, Юта думала, что узнала о народе всё. Думала, что поняла их, что разгадала их душу.
Но это было не так. И сегодня атлурги оставались для неё так же непостижимы, как в её первый день в Утегате. Можно ли было оправдать тех людей, что смирились с таким решением своих стариков? Юта думала, что нет. Но было ли это решение правильно? В сложившейся ситуации — да. Но даже понимая это, анализаруя логическим умом, Юта не могла принять этого. Она до сих пор не могла уместить в своей голове, что на свете существовал народ, способный принять подобное решение.
Атлурги были непостижимы. Прекрасны и ужасны в равной мере. Как и это решение — величественно и отвратительно одновременно.
Юта наконец очнулась и, не разбирая дороги, побежала через лагерь. Добравшись до стоянки Корта, она упала на колени. Мужчина ещё спал, завернувшись в какие-то тряпки. Юта тронула горячее плечо и позвала:
— Корт.
Ругат моментально открыл глаза, как будто вовсе и не спал, и хрипло спросил:
— Что случилось?
Корт привстал на локте и принялся тереть глаза.
Юта долго молчала, глядя в песок. А потом ответила:
— Не могу уснуть. Холодно.
Корт нахмурился. Он чуть подвинулся в своём ложе и приподнял край тряпки.
— Ложись.
Юта послушно устроилась рядом, и Корт заключил её в горячие объятия.
— Давно бы пришла, — сонно пробурчал он. — Я думал, хилт Утагиру греет.
Юта поёжилась. Остатки холода, поселившиеся глубоко внутри, никак не хотели покидать тело.
— Корт, мы все умрём? — тихо-тихо спросила Юта. Она не собиралась говорить этого, но слова сами, помимо её воли, сорвались с губ.
Корт крепче прижал к себе её худое тело.
— Мы не умрём. Ты не умрёшь. Я обещаю.
— Но, что если… — Юта помедлила, не решаясь затронуть болезненный для Корта вопрос, — что если ты так и не найдёшь горы? А даже если найдёшь, что будет потом? У нас больше нет подсказок.
— Я найду их, Юта, — так же тихо выговорил Корт, зарываясь губами в её волосы. — Я найду их ради тебя. А потом я найду Город Богов. Как и обещал тебе и всем остальным. А ты, как и обещала, откроешь его и спасёшь людей.
Дыхание Корта грело кожу. Слова баюкали. Он крепко прижимал Юту к себе. Жар, исходивший от него, всё же начал проникать под одежду, согревать продрогшее тело. От тепла, волнами расходившегося внутри, мышцы стали расслабляться. А за ними постепенно растворялись мысли, словно краска, облитая скипидаром.
— Хорошо, — протянула Юта сквозь сон. И вскоре уже пребывала в «объятиях Морфея».
С этого дня Юта каждую ночь спала вместе с Кортом.
***
Последние несколько дней Корт спешил. Он гнал людей вперёд без остановки, столько, сколько позволял гаснущий дневной свет. Однажды, в потёмках, часть каравана попала в зыбучие пески. Несколько человек вытащить не удалось. Но Корт не сбавил хода.
Его лихорадочное возбуждение передавалось Юте и всем, кто находился рядом. Люди слегка повеселели, даже начали шутить. Впервые за долгие недели у них были хорошие новости. Корт набрёл на «след».
— Видите этого «рогатого» паука? — спрашивал Корт людей — атлургов и лиатрасцев — собравшихся вокруг него. — Такие водятся в горах.
Самые любопытные подходили ближе, рассматривали маленькое тельце, даже тыкали в него пальцами.
— А, может, они и в пустыне водятся? — спросил кто-то неуверенно.
Измученные безнадёжностью последних месяцев, люди боялись поверить во что-то хорошее. Боялись, что за недолгой радостью придёт новое разочарование.
— Нет, — твёрдо отвечал Корт. — Я много времени провёл в пустыне, в самых разных её частях. И таких встречал только в горах. Видите, какого он цвета?
Паук был серым в чёрную крапинку.
Люди кивали.
— Это маскировка под горные породы. Виды пауков, которые водятся на равнине, все жёлтого, оранжевого, коричневого или белого цветов. Так устроено в природе. Эти пауки маскируются под камни и нападают на свою жертву. Они питаются мелкими насекомыми, но могут охотиться и на более крупные виды, даже на некоторых ящериц и змей.
Атлурги оживлённо кивали. С важным видом указывали на Корта лиатрасцам: мол, смотрите, он-то знает! Те, кто стоял дальше и плохо слышал Корта, рассказывали другим: «У этих пауков такие длинные рога, что они насаживают на них свою добычу. Они такие крупные, что Корт питался только ими, когда был в дальних горах». В конце лагеря передавали: «Корт поймал горного козла с во-от такими рогами. Вчера у них был целый пир. Скоро и мы сможем себе наловить».
Утагиру с самого утра не давал Юте покоя. Он носился возле неё, наматывая круги по пустыне. Вот его белоснежная спина виднеется за барханами, а вот уже, взметая тучи песка, саграл подбегает к ней, грозя свалить с ног. Но в последний момент останавливается, смешно приседая на задние лапы, и тыкается мордой в руку.
Люди, не знавшие Утагиру, расценивали такое поведение, как непредсказуемое и опасное, и держались от Юты на расстоянии.
— Ну вот. Ты мне всех попутчиков распугал, — корила Юта зверя, который делал вид, что ничего не слышит.
— Я всё ещё здесь, — буркнул Джар, бессменно шагавший от Юты в двух шагах.
— Да, да… — вяло отозвалась Юта. И чуть слышно продолжила: — А поговорить не с кем.
Прошла неделя с тех пор, как Холден с другими стариками атлургов оставили караван. Юта всё ещё переживала об этом. Думала она и о
