Черный Василек. Наекаэль (СИ) - Никита Воробьев
— Анка… Анка… Анка! — Девушка дернулась, резко распахивая глаза. Спертый воздух кабинета замковой башни ударил в нос, и она повалилась набок, сраженная головокружением. Русалка пискнула и отскочила назад.
Анка прокашлялась и медленно закрутила головой, в глазах плавно разгорелось понимание.
— Какого?.. Что происходит? — Хрипло пробормотала она.
— Они там. — Мелко трясясь, Ариана указала пальчиком на входную дверь.
— Кто?
— Хозяева. — Насмешливо раскатился по помещению голос Марны. — С пробуждением, Красавица.
— Кхм. При всем уважении, леди, я боюсь, что вы злоупотребили моим гостеприимством. — Бархатный баритон доносился из коридора через тонкие доски двери так, будто мужчина стоял совсем рядом. Анка вздрогнула от страха и рефлекторно отодвинулась к стене.
— Не дергайся. — Бросила Марна. — Он не может ни услышать нас, ни почувствовать. Видно, кто-то доложил упырю, что видел, как ты поднималась сюда. — Скрипучий голос ведьмы буквально излучал мрачную уверенность. — Небось бесится от этого еще больше.
— Хочу заметить, что это МОЙ замок, и подчиняется он только мне. — Как ни в чем не бывало продолжил голос. В голове Анки вырисовывался образ высокого длинноволосого блондина с аристократичными чертами лица и в древнем платье из сказок. — Когда я найду способ добраться до вас, уверяю, с-смерть будет очень долгой и очень мучительной. — Интонации вампира звенели сталью, но последние слова он будто промурчал.
— Карман держи шире, хмырина клыкастая. — Пробурчала Марна.
— Но, если вы выйдите сейчас, и расскажите, как именно вам удается скрываться от моего взора, обещаю, вас и пальцем не тронут, госпожа. Даю слово Князя, Габриэля Ломеиона. — Громко сказал он и по кирпичам замка прошла легкая вибрация, будто от маленького землетрясения.
— Не верь его словам, девочка. — Серьезно заговорила Марна. — Чего только не говорят о вампирах, но их честность не воспевают в сказках. Пока ты находишься в замке — ты в его руках. За границами этой комнаты, разумеется.
— К черту. — Резко донеслось снаружи, когда Князь понял, что ответа он не дождется. — Буди фонтан, Влад, обратимся к замку напрямую.
Анка вздохнула, потерла пальцами вески и по стенке поднялась с каменного пола.
— Пора возвращаться к практике. — Отрешенно проговорила она, стараясь не вслушиваться в болтовню вампира.
— Прекрасно. — Ответила Марна. — Я отправлюсь дальше искать библиотеку. — Добавила она и вскоре ее голос затих. В углу комнаты охнула Ариана.
— Ну что ты? — Спросила Анка, кладя ладонь ей на плечо. — Не думай о них. — Русалка молчала. — Скоро я вытащу нас отсюда, вот увидишь. — Добавив, сколько могла, уверенности в голос, добавила она.
— Ты теперь говоришь в точности как бабушка. — С улыбкой сказала Ариана.
— Знать бы, как сейчас Гразина поживает. — Флегматично пробормотала девушка.
Хенкер
Тяжело перевалившись через борт, он вылез из лодки, и, обернувшись в последний раз, зашагал к расположившейся неподалеку повозке. Солнце, поднявшееся в зенит, обжигало спину, от жужжания прибрежных слепней гудела голова, но хоть трава с каждым шагом теряла в высоте. Вскоре его ушей достиг храп лошадей, а потом и взволнованные крики возницы. Тяжело переставляя ноги, Охотник двинулся дальше.
— Мать честная? Да что же это такое? — Запричитал старик, подбегая к нему.
Охотник шагнул к дверце, потянулся к ручке, но промахнулся и по инерции врезался в дерево кабины. Возница подскочил и торопливо распахнул дверь, помогая ему попасть внутрь.
— Возвращаемся. — Прохрипел Рейнальд, заваливаясь на бок, не в силах усидеть ровно. Старик, не переставая, причитал, но послушно занял свое место. Скамья была узкой и не удобной, но, повозившись немного, Охотник смог улечься на ней более-менее приемлемо.
— Что случилось? — Воскликнул мужчина. — Сначала ночь наступила посреди дня, потом пожар, крики, треск и снова день. Неужто и наш скромный край не обошли проклятые колдуны?
— Трогай! — С нажимом повторил Охотник. Хотелось крикнуть, заткнуть назойливого старика, но головная боль и слабость в теле не позволяли сделать этого. Вески ломило так, что отдавалось в глазах. От лавки, оказавшейся на столько близко, разило въевшимся потом.
Вскоре послышался свист хлыста и мерный топот копыт ознаменовал дорогу домой. Старик продолжал задавать вопросы, часто оборачивался и звал, в какой-то момент даже заплакал, то ли от страха, то ли от тоски по окончательно утраченной родной деревне. Охотника это заботило мало, и он сам не заметил, как в один момент умудрился уснуть.
— Вампир там был. — Прерывая затянувшуюся тишину сказал Рейнальд.
Остановиться решили как стемнело. Пробуждение выдалось не из приятных: уставшая от долгого пути лошадь резко встала, и Охотник полетел с лавки на пол повозки. К счастью, голова беспокоила теперь куда меньше, и контроль над телом наконец вернулся несмотря на то, что конечности затекли. Ночь выдалась темной: звезды скрылись под плотным покрывалом облаков, и только луна просвечивала размытым зеленоватым пятном. Потрескиванию костра вторили насекомые, совы и летучие мыши. Чуть поодаль отдыхала лошадь. Мужик совсем уж ушел в свои мысли, и даже Охотнику показалось что стоит разрядить атмосферу.
— Гробовщик ваш все это время в тайне нежитью был. — Рейнальд прожевал кусок вяленного мяса. — Прости уж, мужик, но, когда я пришел, некого уже было спасать. Но по тому, что я видел, точно могу сказать: без боя они не сдались. — Возница тяжело вздохнул. — Может я оттуда только благодаря ним живой и выбрался, ослабили они его значительно.
Над костром снова повисло молчание.
— Не справедливо это, мастер. — Пробормотал старик. — До коли простому люду помирать от того, над чем они не властны? Сколько мы еще настрадаемся от ведьм, нечисти и демонов? — Сквозь ком в горле горестно запричитал он.
— Кто знает. — Охотник пожал плечами. — Пока мое сердце бьется, я буду противостоять этому всеми силами. — Уверенно добавил он. Старик усмехнулся.
— Я Айоргу, кстати, мы так и не представились. А тебя как звать?
— Хенкер. — Односложно ответил он.
Когда стало светать, Охотник растолкал своего спутника и помог прибрать место ночной стоянки. Айоргу накормил лошадь и вскоре они уже двигались полным ходом, перекидываясь неторопливыми разговорами.
— Все завязано на сущности. — Охотник задумался, подбирая слова. — То, что греки называли “кай” — субстрат, текущий в вещи и делающий ее собой, энергия жизни, пребывающая в некотором осязаемом виде. — Тоном заядлого лектора объяснял Рейнальд. — Для физических объектов, вроде земли и камней кай статичен. Получив его при рождении, булыжник никак
