Юрий Иванович - Невменяемый скиталец
Сборы пожертвований чуть не довели бродящих с мешками комедиантов до обморока, а напоследок все участники, по приглашению Неизвестных правителей, проследовали на праздничный ужин. Такой высокой чести в здешней истории мало кто удостаивался даже из самых знаменитых во всем Мире Тройной Радуги артистов.
Труппа в начале застолья весьма удачно уселась за отдельный столик в уголке пиршественного зала. Там и они никому в глаза не бросались, и сами могли отлично наблюдать за всеми интересными событиями. После того как все гости подкрепились и довольно много приняли горячительных напитков, началось хаотичное движение по залу и прилегающим к нему кулуарам. Гости собирались в группы по интересам, здоровались, знакомились, а порой и конфликтовали между собой. Общий контроль за тостами и здравицами был давно утрачен, и каждый гость оказался предоставлен самому себе.
Именно в этот момент герцогиня Вилейма, так и не снявшая за весь вечер маски и нелепого наряда воина-инвалида, горячо зашептала в ухо Ранеку:
– Вон! Вон он опять появился! Возле выхода на балкон. Наконец-то! Поспешим!
Но мэтр вполне с некоторой досадой остановил свою покровительницу:
– Стой! Так нельзя, требуется повод для разговора. К тому же повод, подходящий для уединенного разговора.
Как только ее взгляд остановился на впавшем в странную задумчивость Заринате, женщина соображала недолго:
– Предложу его в телохранители!
Кремон мыслями находился глубоко в себе, тщательно прислушиваясь к внутренним изменениям и радостно стягивая разрозненные воспоминания в общую картину. Дело двигалось очень медленно, но – двигалось! Да и такое продолжительное нахождение в сознании не могло не радовать. Поэтому он даже не сразу сообразил, что от него требуют, когда пригнувшийся к нему Ранек скороговоркой зашептал:
– Нашей госпоже очень нужно переговорить с одним человеком. Твое дело предложить свои услуги в качестве телохранителя и поинтересоваться оплатой. После чего в любом случае вежливо поклонишься и пообещаешь, что подумаешь. Потом нам надо будет немного оттереть других гостей в сторону. Вилли обговорит свои дела и предложения. Понял?
– Да ничего сложного! – подтвердил Невменяемый, поднимаясь следом за мэтром. Смешно прихрамывающая при ходьбе Вилейма уже мелькала далеко впереди.
Когда они ее догнали, она как раз с наглостью и невоспитанностью сельского увальня растолкала плотную толпу и низко поклонилась степенному, щегольски одетому мужчине с рыжей шевелюрой. Голос у нее тоже был неузнаваем.
– Господин, разрешите представить вам моего боевого товарища, знаменитого «убийцу колдунов», бравого ордынского рубаку, десятника Зарината!
Кажется, это беспардонное знакомство видного Садовника заинтересовало. Он жеманным жестом попросил толпу отойти назад, раздаться в стороны и пропустить изуродованного ожогами воина. Но пока Кремон шествовал вперед, до его ушей вполне отчетливо донеслось удивленное восклицание:
– Чего эти уроды хотят от Неизвестного?
Стало понятно, что именно с одним из столпов местного правления и стремится пообщаться пронырливая и настойчивая герцогиня.
– Вот это он и есть! – шутливо ткнула женщина кулаком Кремона в плечо, когда тот делал поклон. – Как раз такие люди лучше всего подходят для телохранителей. Не желаете?
– А ты что скажешь? – Один из правителей Поднебесного сада с явным интересом разглядывал геройского воина. Тут же Кремону вспомнилось, что он и хлопал громче всех после представления с мечами.
– Готов служить! – отчеканил Невменяемый и точно таким же тоном продолжил: – Но все зависит от вашей оплаты.
– Ну… – Кажется, подобные дела здесь и в самом деле решались в секретном порядке. Поэтому Неизвестный понятным жестом заставил толпу отступить еще дальше и демонстративно поставил вокруг себя и трех комедиантов полог не проникновения. – А сколько ты хочешь?
– Если позволите, господин, – бархатным женским голосом заговорила Вилейма, – то я вполне правомочна решить этот вопрос.
Ни единый мускул не дрогнул на лице Садовника. Словно он и сам ожидал подобной встречи. Только согласно кивнул и скомандовал Кремону и Ранеку:
– Два шага назад, и проследите, чтобы нам никто не мешал!
Артисты отступили на указанное количество шагов и повернулись к разговаривающей парочке спиной. А те сразу же повели довольно оживленный диалог, совершенно никому не слышный. Человек двадцать толпящейся знати и более мелких по рангу Садовников не могли скрыть своего раздражения, их лица так и морщились от недовольства: какие-то артисты наглейшим образом отвлекли местного правителя от их жалоб и проблем! Но делать ничего не оставалось, лишь ждать, пока Неизвестный сам пожелает прервать явно интересный для него разговор.
Желая подыграть настроениям толпы, Ранек панибратски хлопнул коллегу по плечу и высказался:
– Ну теперь тебя точно продадут! Как раз о такой службе любой воин мечтает…
Он еще что-то бормотал и рассказывал не желающим расходиться людям, а Кремон уже более минуты со все возрастающим изумлением наблюдал за передвижениями по залу весьма ловкого, гибкого, как змея, мужчины. Тот приближался со стороны входа и делал такие замысловатые движения, кульбиты, приседания и прыжки в стороны, что создавалось впечатление попадания на бал слепых. Казалось, что каждый гость старается его не замечать или слупи по толкнуть. Мужчина уже прошел весь зал и со злостью погрозил кулаком в спину окружающей угол этого зала толпы. Потом лицо его озарилось идеей, и он подскочил к широкому окну. Взобрался на подоконник и пропал в темноте. А через пару мгновений появился на балконе. Причем широкая дверь, совершенно открытая, как раз находилась за спиной живо беседующего Неизвестного.
Вот в этот момент и понял Невменяемый всю подноготную ситуации. Потому что сам когда-то владел таким же артефактом, Плащом невидимости, который в Кихоне помог ему выкрасть знаменитый Трактат. Последними своими действиями явный преступник обозначил и свои окончательные намерения: убить кого-то из беседующей пары. Но возможно, и обоих. Потому что достал из ножен на спине узкий и длинный стилет и стал на цыпочках приближаться к намеченной жертве. Видимо, побаивался выдать себя стуком подошв. Хотя в царящем здесь шуме и гомоне подобная предосторожность казалась излишней.
«Однако! Как это я умудряюсь рассмотреть его тело? – носились мысли в голове у Невменяемого. – Неужели начались новые мутации после съеденных плодов? Скорей всего! Хоть и не появилось ни капельки магической силы, но мое зрение совершенно не замечает Плащ! Почему?! Да и вообще, меня когда-то убеждали, что таких артефактов в мире больше не существует. А может, это нечто другое? Ого! Да он сейчас начнет атаковать…»
Больше медлить было нельзя. Убийцу однозначно никто, кроме Кремона, не замечал, а разбираться, кого он хочет умертвить, смысла не было. Поэтому знаменитый герой действовал в своем лучшем стиле. Переступив с ноги на ногу, он занял более удобную позицию и, когда преступнику осталось до цели всего два метра, мощно бросил вперед свой меч, молниеносно выдернув его из ножен. Расстояние было минимальным: три метра плюс короткий шаг да плюс максимально вытянутая рука. Промахнуться было бы непозволительно. Острие меча вонзилось нападающему в районе сердца и с хрустом вышло со спины. Для дополнительной перестраховки Невменяемый со второго шага взвился в воздух и в прыжке угодил каблуком убийце прямо в кадык.
Дикие вопли сотрясли пиршественный зал, и на какой-то момент все замерли. Неизвестный непроизвольно прижал несуразного инвалида к груди. Ранек застыл в развороте намереваясь ударить парализующей молнией своего товарища. А сам изуродованный воин застыл изогнутым телом, напряженно всматриваясь в полумрак балкона.
Как мэтр удержался от атаки – он сам потом долго удивлялся. Видимо, все-таки крепко у него сидела в душе уверенность: Заринат не подведет. И не подвел! Под очередные женские вопли прошагал вперед и за что-то потянул. В тот же миг перед глазами близко находящихся гостей, словно из ниоткуда, вывалилось мертвое тело. После чего раздалось несколько громких, полных ужаса восклицаний:
– Гесангул!
Из чего следовал вывод: покушавшегося человека здесь знали отлично. А по ярко-рыжей шевелюре даже постороннему нетрудно было догадаться, к какому местному сословию принадлежит пронзенный мечом мужчина.
Глава тридцать восьмая
Удачная кампания
Одни умеют воевать. Другие любят это занятие. Но самые ушлые и опасные вояки – это те, которые умеют воевать с удовольствием и артистизмом. Пожалуй, последнее определение можно было смело отнести если не ко всем наемникам из Энормии, то уж к их старшему командиру точно. В его характере органично переплелись стальная воля, невероятная сообразительность, умение охватить одним взглядом весь фронт событий и удивительное притворство. Или, как более правильно высказывалось ранее, – профессиональный артистизм.
