Линн Абби - Тени Киновари

Вместо стража, который связывал всю рощу вместе, толкал ее к единой цели и говорил от ее имени, лес халфлингов оказался полем боя самых разных видов жизни, и все они дрались за свое место в нем.

Это место было враждебно к ним — ничего удивительного. Манипулы военного бюро никогда не ходили в тишине, тайком, и не имело значения где именно, хотя как раз сейчас они шли налегке, по меньшей мере в том, что касалось магии. За исключением медальонов и вырванного с корнем волоса халфлинга, они не принесли из Пустых Земель в лес халфлингов какой-нибудь магии, по меньшей мере Павек ничего об этом не знал. С ними не было ни волшебников-осквернителей, ни жрецов, ничего — если только лес не мог почувствовать магию темпларов, заимствованную от Короля-Льва или за неуклюжим любопытством Павека распознать друида.

Но даже без всякой магии живой лес имел вескую причину сопротивляться их вторжению. Двойной манипул темпларов, каждый из которых был вооружен одноручным мечом с широким лезвием, прорубал широкую просеку под сенью деревьев, мимо которых маршировал, следуя прямо за белокурым волосом, который Павек теперь нес в маленьком ящичке, подвешенным на золотой цепочке его медальона высшего темплара.

Утром двенадцатого дня они начали свой первый полный день в лесу. Последней ночью обе луны были на небе от заката до рассвета. И обе они были почти полные, и серебряный Рал совсем немного не дотянул до золотого Гутея.

Павек помнил несколько раз, когда обе луны одновременно показывали миру свой полный лик, но никогда не видел, как они чуть не столкнулись, как это было прошлом ночью. Павек решил, что Рал врежется в сияющий край Гутея сегодня или, скорее, завтра ночью, когда будет как раз та самая тринадцатая ночь. Он рассказал о своих подозрениях командору, как только они снялись с лагеря и шли через лес. Он опасался, что Рал будет уничтожен.

— Если Какзим знает, что луны должны столнутьсяКомандор Джавед оборвал его коротким испепеляющим взглядом. — Хаману не даст этому произойти. Он отправил маленький Рал направо через лицо Гутея, когда я был еще мальчиком, и он сделает это опять. Почему, как ты думаешь, у нас тут нет ни единого волшебника среди бойцов обеих манипулов, и никто нас не ведет, не считая этого куска волоса халфлинга? Наш король не хочет тратить магию в эти несколько дней, и луны выживут.

Павек прикусил губу вместе с языком, но не сказал ни слова, пока взвешивал то, что Король-Лев сказал ему о магии, и как ее использование губит Урик. Куда легче верить, что никакое заклинание не сработает до тех пор, пока Король Хаману не предотвратит катастрофу в небесах, чем думать, что Хаману был абсолютно серьезен, говоря о своем возможном превращении в Дракона и гибели Урика.

Эти мысли заставили Павека задуматься, а не соврал ли ему Король-Лев об этом деле, если правда так тесно связана с его миссией. Но это был не тот вопрос, который можно было задать Командору Джаведу.

— Я никогда не смотрел на это дело с такой точки зрения, Командор, — сказал он. — Вы правы. Конечно.

— Вы еще молоды, Лорд Павек. Вам есть еще чему поучиться, что узнать. Вы сами должны научиться складывать все куски вместе — помните об этом.

Павек заверил более старшего и мудрого эльфа, что он обязательно научится, и они продолжили свой путь через лес. Чувство, что лес враждебно смотрит на них, все усиливалось, и наконец стало настолько сильным, что даже Джавед и темплары манипула почувствовали его.

— Слишком тихо. Проклятая тишина, — заключил Джавед. — Деревья. Ненавижу деревья. Лес — рай для засад. Они могут разместить своих разведчиков на ветках и приказать воинам залечь в тени под ними. Выньте ваш волос, Лорд Павек; поглядим, не собирается ли наш халфлинг устроить нам засаду прямо здесь.

На самом деле сами деревья глядели на них сверху вниз — по меньшей мере Павек думал именно так. И волос тоже показал это. Его линия не изменилась с тех пор, как они вышли из Кело: Какзим был все еще впереди их.

Но двукратный герой Урика не оставлял места случайностям. Он укрепил свой небольшой отряд и отдал приказ каждому третьему темплару, — Разведчики вперед, будете осматривать все деревья перед нами, особенно по бокам и за ними. Все движутся, никаких разговоров. Да я сам скорее буду нырять в каждую тень, чем дам халфлингам погрызть наши косточки.

Они проверили множество теней этим утром, но и получили предупреждение за удар сердца до того, как первая стрела полетела в их сторону. Доверяя своим шелковым рубашкам и кожаной броне, Командор Джавед приказал манипулам встать в тесный круг. Он скомандовал всем встать на колени, чтобы преставлять более маленькую цель невидимым стрелкам и обезопасить незащищенные ноги.

— Берегите лица! Только там вы уязвимы, — крикнул Джавед, когда стрела свиснула мимо него. — Отмечайте, откуда летят стрелы. Мы возьмем этих лесных червей, когда они опустошат свои колчаны.

Тихий шепот послышался в ответ на слова командора, и легкие, медленно летящие стрелы раз за разом не сумели найте себе цель. Только одна из женщин-темпларов вскрикнула, когда стрела попала ей в руку и спустя несколько мгновений она упала без сознания. Но это был только случай, постепенно поток стрел прекратился и снова стало тихо.

— Отметьте места, где вы видели их. Двигайтесь парами, — на этот раз командор говорит так тихо, чтобы его не было слышно с деревьев. — Нам не нужны они все, только один или два. — Потом он повернулся к Павеку. — А вы отметили место, милорд?

Павек указал на искривленное посредине раскидистое дерево, на одной из веток которого он заметил темный силуэт халфлинга.

Джавед сверкнул своей черно-белой улыбкой. — Давайте поохотимся и мы…

Но переменчивая фортуна на этот раз была против героев. Их жертва спрыгнула на землю и бросилась бежать со всех ног. Эльфийские ноги Джаведа были уже не те, что раньше, а Павек никогда не был хорошим спринтером. Так что халфлинг быстро оторвался от них и исчез среди кустов ежевики.

Остальным парам повезло больше. Когда оба манипула собрались около тела лежащей без сознания женщины-темплара, у них в руках было четыре халфлинга, и ни один из них на первый взгляд не понимал слова Командора Джаведа, когда тот потребовал сказать ему, где находится их деревня.

Запугивание — великое искусство, которым темплары владели в совершенстве. Сам Павек изучал его основы еще в приюте. Он стал довольно рано стал уродливым и страшным на вид, так что сейчас, став взрослым и большим, Павек имел естественное преимущество. Шутка бы в том, что он просто родился для должности устрашителя, но правда состояла в том, что он не любил заставлять других трястись от ужаса или беспокойства. Он был хорош в этом, так как ненавидел это искусство, а теперь, когда он достиг высшего возможного ранга, он вообще не собирался никого устрашать, тем более профессионально. Он дал рукой разрешающий жест и отошел в сторону, чтобы командор закончил то, что начал.