Лилия Баимбетова - Перемирие

— Далеко нам идти? — спросил кейст, протягивая мне грязную, с засученным рукавом руку. Я ухватилась за его руку выше запястья, влезла на очередной валун и остановилась, переведя дух.

— Ты, что, здесь не был никогда?

— Нет.

— Что, серьезно? — удивилась я, поправляя шлем, — Я почему-то думала, что был. Хотя ведь ты со мной не ездишь.

Кейст с насмешливым видом наклонил голову, соглашаясь.

— Так что, далеко?

Торренс и два адрая остановились рядом с нами. Торренс, согнувшись и опершись руками об колени, как кошка потягивался, распрямляя спину. Все они прислушивались к нашему разговору.

— Не очень, — сказала я, показывая руками, — Вот смотри, мы дойдем до туда, до конца этого зала…. То есть не совсем до конца. В общем, там недалеко от стены есть подъем на третий этаж, такая же лестница, только там не лаз, а что-то вроде галереи или террасы. Там поднимемся, пройдем, потом свернем на запад, там есть лаз, вроде шкуродера, только ниже. Оттуда спустимся к озеру.

— И ста лиг не будет, — пробормотал кейст.

— Что ты! — сказала я серьезным тоном, — И двух не будет.

Все расхохотались. Мерд, только догнавший нас, спрашивал у торренса, над чем смеются. А мой смех вдруг оборвался, и в груди стало холодно. Я что-то почувствовала — совершенно мимолетное ощущение, я не успела даже понять, что это, а оно уже исчезло. Это был мгновенный всплеск непонятного страха, и холод на миг стиснул мне сердце, и перехватило дыхание, но тут же все прошло. Кейст беспокойно оглянулся на меня.

— Ты тоже почувствовал?

— Что?

— Ты ничего не почувствовал?

Он встревожился. Шагнув ко мне, кейст крепко схватил мне за руку выше локтя и заставил отойти в сторону.

— Что? Что ты чувствуешь? — спрашивал он, — Вороны?

— Нет-нет, — сказала я, высвобождая свою руку из его цепких пальцев, — Нет, это не Вороны, вообще, это чепуха. Просто вдруг стало холодно, — я усмехнулась, — Наверное, гусь прошел над моей могилой.

— Ну, может, — с сомнением сказал кейст.

Я невесело улыбнулась, глядя в его глаза.

— У, Tjuri roko, — буркнул кейст, как ругательство произнося это Tjuri roko, и отошел от меня.

Улыбка не сходила с моих губ. Работай, Tjuri roko, лиса войны, работай, ибо работа превыше всего.

Глава 16 Перевал Снов (продолжение).

Ко второй лестнице мы подошли минут через двадцать. Впереди видно было нагромождение камней, поднимающееся к самому потолку. Где-то там были еще рисунки — лошади и буйволы, нарисованные охрой. Кто их рисовал, я не знаю, может быть, наши предки, может быть, древние карги. Говорят, где-то в зале Сталактитов есть еще рисунки — человечки с копьями, буйволы и обезьяны, но я их не видела.

Подувшись на меня минут пять, кейст снова пошел рядом со мной.

— Здесь жил кто-то раньше? — спросил он.

— Я не знаю. Истереи говорят, что здесь раньше, в древности, было святилище или что-то в этом роде. Но сам знаешь, какая у истереев фантазия. Напридумывают себе что-нибудь, потом еще сами в это поверят.

Кейст усмехнулся, но ничего не сказал. Скоро видна стала галерея третьего этажа и черная тонкая лестница. Уступ третьего этажа направлен был под углом, и вертикальная лестница на высоте переходила в лестницу горизонтальную, и метров пять приходилось идти над пустотой по редким металлическим прутьям. Ребята мои остановились и, задрав головы, уставились на это весьма сомнительное сооружение. Один из мердов присвистнул.

— Лесенка прямо для тебя, — прошептал кейст, толкая меня в бок, — Ни за что не поверю, что ты здесь раньше поднималась.

Я натянуто улыбнулась.

— Ладно, — сказала я, — Хватит болтать. Вот упаду тебе на голову, будешь знать.

Но мне и впрямь было не по себе. А деваться-то некуда, и я полезла. Сначала перед моими глазами была темная каменная стена, потом она отдалилась. Снизу я слышала, как переговариваются и чертыхаются мои ребята, поднимающиеся за мной следом. Добравшись до горизонтальной лестницы, я, крепко взявшись за перила, немного постояла и осторожно переступила на следующий прут.

— Эй, тцаль, долго будешь стоять? — крикнул кто-то сзади.

— Хотите, чтобы я свалилась, что ли? — пробормотала я, переступая на следующий прут.

Так, с остановками, я добралась, в конце концов, до твердого пола и присела, дожидаясь, пока выберутся остальные. Странное ощущение усилилось. Я сидела на корточках, разглядывая глиняный пол, и думала о том, что же это такое, что же я чувствую — Воронов? И да, и нет. Ощущение было похоже. И непохоже в то же время. И я сидела и думала, на что же оно похоже, это ощущение. Легкий холодок в груди, тревога, что еще? Пещера ли это путает меня, или я чувствую Занда? Хочу ли я найти его? О, Боги, как я поступлю, когда найду его? Убью? Так ли это легко, ведь я не смогла бы убить сонга, например? Почему я велела своим ребятам не убивать его?

Наконец, последний мерд прошел мимо меня. Я поднялась на ноги.

— Кто-то идет, — сказал другой мерд, наклоняя растрепанную, мокрую от пота голову и прислушиваясь к далекому звуку.

— Летит, — поправила я и раздраженно добавила, — Шлем надень.

Мерд скорчил рожу, но шлем надел. Звук приближался к нам, и скоро ясно можно было различить хлопанье и шелест крыльев. Через миниту к ним прибавились посвист и щелканье, которыми на ходу обменивались истереи, обсуждая что-то. Скоро они и сами стали видны — три встрепанных, тяжело нагруженных истерея с перемазанными перьями. Увидев нас, они несколько притормозили и возбужденно засвистели, переглядываясь. Наконец, один истерей, видимо, старший, с легкой сединой в перьях, что-то повелительно свистнул, расстегнул на животе ремень, удерживающий тяжелый нагруженный рюкзак, и, сбросив рюкзак на пол, полетел к нам. Его спутники тоже скинули рюкзаки и сели на них, как птицы на насест, выпрямившись и сложив крылья.

Старший истерей, подлетев к нам, взгромоздился на камень — так, что оказался вровень со мной, аккуратно сложил крылья, пригладил перья за ушами и что-то просвистел мне, глядя на меня темно-синими сливовыми глазами.

Я покачала головой. Истерей задумался, и перья за его ушами встопорщились, и сливовые глаза затянулись пленкой. Наконец, он встряхнул головой, и глаза его снова заблестели.

— Очень приятно… — сказал он с сильным присвистом и снова задумался, — Очень приятно встретиться… с-с-с… Lovino?

— Да, — сказала я, — Так тоже можно.

Истерей кивнул и прищелкнул клювом.

— А как по-вашему?

— Охотники, — сказала я.

— Да, Охотники… Lovino — Охотники. Да…. Очень приятно, очень приятно…. Куда направляетесь?

Я едва не рассмеялась и с трудом сохранила серьезное выражение лица. Да, очень приятно, и куда же мы направляемся? Кое-кто из моих ребят тоже усмехнулся.