Инна Зинченко - Мастер перекрёстков

— Откуда ты это знаешь?

Лекарь проигнорировал его вопрос. Тогда тот же вопрос повторила Лиса:

— Макс ответь мне, откуда тебе знаком язык демонов? Пойми, его нельзя выучить, он передаётся только с кровью, по наследству! Мистерий его знал!

Тучи опустились так низко, что уже почти касались верхушек деревьев. Архарит внезапно подал знак гарпиям и те улетели. Земля вновь стала надёжной и твёрдой. Великий Магистр, гори он синим огнём, быстро растворился в воздухе, оставив после себя лишь следы на влажной земле.

— Макс, прекрати это немедленно, — умоляла Рыжая ведьма лекаря, — ты сам не понимаешь, что делаешь. Да здесь не останется ни одной живой души! Подумай сам: гарпии, демоны и болотники, они же камня на камне не оставят от этого княжества, а, возможно и от всего Дрианта! Их нельзя выпускать на свободу, потому что они так же непредсказуемы и коварны, как и Магистры, даже ещё хуже!

Чужие слова застряли у лекаря в глотке. Ему приходилось сдерживать их силой. А тем временем Рыжая ведьма вновь что-то закричала, давая отбой полчищам болотников. С трудом освободившись из земляной ловушки, которую им устроил Архарит, они стояли у кромки болот и отряхивали с себя липкую грязь. Тучи рассеялись и на небе показалась первая из двух лун Дрианта.

— Так ты мне не ответил, — напомнила Лиса лекарю, — откуда ты знаешь язык демонов?

— Понятия не имею, — честно признался Макс. — Архарит подозревает, что я и есть Мистерий.

Рыжая ведьма пристально посмотрела ему в глаза и категорично заявила:

— Нет, не похоже, ты слабее. Но, знаешь, Мистерий не был ангелом, — она хихикнула, — после него осталось много потомков, большинство из которых, конечно, были уничтожены. Но вот Лита, к примеру, ведёт свой род именно то Великого Магистра Пятого Дома, — она немного помолчала добавила, — и я тоже!

Макс растерянно заморгал.

— Лиса, пойми, я не из этого мира. Я даже сам понять не могу, как и почему я здесь оказался!

Рыжая ведьма кивнула и произнесла странные слова, значения которых Макс понять не смог:

— Мистерий был Мастером перекрёстков!

Глава 26

Мистерий

Траур, в конце концов, закончился и жизнь потекла в своём привычном русле. Дамы сбросили чёрные одежды и нарядились в яркие платья. Лекарь, наконец-то, смирился с тем, что вернуться обратно в свой мир ему не суждено и принял всё случившееся с ним, как данность. Самое удивительное, что их оставили в покое даже вездесущие Магистры. Наступила такая тишина, которая бывает только перед бурей.

Однажды утром Патита явилась к матери и выпалила:

— Мама, я выхожу замуж!

Светлейшая Княгиня не сразу поняла, о чём идёт речь, мысли её витали где-то далеко.

— Мам, ты меня слышишь?

Лита вернулась из своих заоблачных далей и кивнула. Потом смысл сказанного дочерью стал до неё доходить. Княгиня улыбнулась и ласково произнесла:

— Конечно, как ты хочешь, дорогая. Но кто твой избранник?

Теперь уже Патита не спешила отвечать на вопрос матери. Она смущённо переминалась с ноги на ногу и, наконец, выпалила:

— Кость!

— Кто?! — Вырвался у Литы возмущённый возглас. — Кость? Ты с ума сошла? Он всего лишь охранник, а ты Княжна! Этому не бывать!

Девушка сощурилась и зло выпалила:

— Мама, а ты сама кем была до встречи с папой?

Княгиня насупилась. Не хватало ещё, чтобы её дочь так с ней разговаривала! Но ответить достойно не получалось и Светлейшая лишь многозначительно промолчала. А Патита продолжила:

— Мама, ты рассуждаешь совсем, как отец. Он тоже говорил что-то в этом роде. Неужели ты не понимаешь, что мы любим друг друга?! — В голосе Княжны зазвенели слёзы, но Лита неплохо изучила своё чадо и не поддалась на уговоры. Эта милая девочка точно знает, когда ей заплакать, когда засмеяться, чтобы произвести максимальный эффект. Из покойного Галимата она с лёгкостью выжимала всё, что хотела.

— Я сказала своё слово! — Произнесла, как отрезала Княгиня. — Забудь об этом! Забудь раз и навсегда!

В комнату тихо вошла Кирата и замерла на пороге. Она посмотрела то на сестру, то на племянницу, потом подошла к девушке, приобняла и тихо сказала:

— Ничего, ничего, Патиточка, маме нужно время, чтобы всё это обдумать. Иди сейчас к себе, а к этому разговору мы ещё вернёмся.

— И не подумаю! Я всё сказала! — Начала выходить из себя Лита. — Вы, что, считаете, что на меня можно так просто надавить и добиться всего, чего хотите? Нет! Я сказала, нет! И нечего мне тут глазки закатывать.

Кирата осторожно вытолкала Патиту за дверь. Когда каблучки девушки стихли в глубине коридора, она вздохнула и принялась выговаривать сестру:

— Литка, — обрушилась она на Светлейшую Княгиню, — ты, что, из ума выжила?! Ты посмотри, она — Княгиня! Всегда ли ты была Княгиней, а? Вспомни своё детство! Забыла уже? А я вот помню. Ты, что, решила испортить своей дочери жизнь? Сама-то ты очень счастлива была с этим старым козлом? Не жалко своей молодости, её ведь не вернёшь?!

Своё детство Лита помнила очень хорошо, хотя очень старалась забыть. И жизнь с Князем не казалась ей такой уж беспросветно несчастной. Напротив, если бы не он, то ещё неизвестно, как бы сложилась её судьба и была ли она сейчас вообще жива. Поэтому Княгиня упрямо тряхнула головой и процедила сквозь зубы:

— Моя дочь не выйдет замуж за безродного голодранца!

Кирата вышла из себя. Она схватила сестру за плечи и изо всех сил затрясла, как будто серьёзно собиралась вытрясти из неё душу.

— Прекрати немедленно! И вообще, позови сюда этого мальчика, я хочу его получше рассмотреть.

Княгиня криво усмехнулась.

— О, да, там есть на что посмотреть, но для тебя он слишком молод, — сказала она.

— Идиотка, — отмахнулась от неё Кирата, — я просто хочу посмотреть, кого выбрала моя племянница.

Княгиня зазвонила в колокольчик и тут же в дверь ворвалась молоденькая девушка, старательно расшаркалась, ожидая приказа Светлейшей Княгини.

— Позови Кость, — угрюмо сказал Княгиня и с раздражением посмотрела на сестру. — Сейчас явится красавчик. Запудрил моей дочери мозги, а я теперь должна отдуваться.

Когда охранник вошёл, Лита хотела, было, разразиться гневной тирадой, но сестра успела перехватить инициативу. Усадив охранника в кресло, она принялась его настолько внимательно разглядывать, что даже Светлейшей Княгине стало неловко. Кость чувствовал себя очень неуютно под этим изучающим, пристальным взглядом, он ёрзал на кресле и, наконец, не выдержав, спросил:

— Я вам зачем-то был нужен, Княгиня?

— Кого-то он мне напоминает, — задумчиво произнесла Кирата, — не пойму только кого именно.