Константин Бояндин - Издалека

Я займусь тобой сам, процедил Вейлер сквозь зубы. Он двинулся по направлению к складу, откуда доносились странные, совершенно невероятные звуки. Жаль, что среди «ловушек разума» на складе нет ни одной, настроенной на людей. Тогда с вором было бы давно покончено: оставалось бы только войти и избавиться от тела. Ну что же…

«Ювелир» пинком распахнул дверь, готовый либо выстрелить, либо бросить сеть, либо… одним словом, умел он многое.

И остолбенел.

Посреди комнаты, в одежде, залитой дорогим вином — из его погребка!! — сидел пьянчужка и противным голосом горланил непристойную песенку. Никакого внимания на вошедшего он не обратил.

«Ювелир» не успел пожалеть, что его не тренировали на встречу с подобным. На встречу с совершенно невероятными, невозможными ситуациями. Если бы в складе засела дюжина вооружённых до зубов солдат, с ними он справился бы за несколько секунд, а сейчас… Вейлер брезгливо пнул коротышку и тот мешком свалился на пол, разбив ещё одну бутылку. «Ювелир» отвёл взгляд всего лишь на секунду, чтобы извлечь из кармашка цепь…

После чего склад неожиданно встал на дыбы. «Ювелир» увидел собственные ноги, проносящиеся мимо носа, после чего чудовищная боль в руках и солнечном сплетении сделали его недееспособным.

Флосс шагнул откуда–то из воздуха и широко раскрыл отливающие золотом глаза.

— Он был один, — сообщил Шассим, с удовлетворением глядя на постепенно приходящего в себя и дико вытаращившего глаза «ювелира». — А теперь я позабочусь о нём. — Глаза вспыхнули белым свечением и язык ювелира отнялся, а мысли спутались и застыли. Он всё слышал, всё понимал, но не мог и слова вымолвить.

Попутно ему отказались служить и руки, и ноги.

— Так, так, — бормотал Унэн, обыскивая нежданного гостя. Вопреки тайным ожиданиям последнего, Унэн был крайне аккуратен и не поранился ни об одну из отравленных игл — как раз на подобный случай. — Клянусь хвостом великого предка, это ювелир! Ну–ка, — и монах прищурился, а пленник сморщился, тщетно пытаясь противостоять давлению на разум. Увы, псиоником он не был. — Действительно ювелир. Странное занятие для столь почтенного человека, а, Шассим?

— Совет будет тебе благодарен, — ответил целитель, приподнимая голову. — У нас снова гости. На сей раз дружелюбные.

Впрочем, это и так было понятно — флосс и не думал прятаться.

Когда в склад ворвался вооружённый Особый отряд, их ждало некоторое потрясение.

— Шассим, — прочистил горло седовласый ольт. — Откуда здесь он, скажи мне, пожалуйста? — и указал раздражённо на облитого вином, но сияющего Сунь Унэна.

— Так получилось, — пожал плечами последний и флосс кивнул. — Так получилось, — прошелестел он эхом. — Мы вам тут поймали…

Амулет на шее ольта принялся ярко мигать.

— Ловушки! — воскликнул тот. — Все прочь отсюда!

Покинув опасное место, ольт потянулся было к средству связи, но тут Унэн возник возле шкафа… после чего склад наполнился свистом летящих снарядов и грохотом рассыпающихся в прах «ловушек разума».

— Вот так, — монах удовлетворённо отряхнул руки и с сожалением посмотрел на перепачканную одежду. — Такое вино пропало. Идём, Шассим, — он протиснулся сквозь толпу ничего не понимающих ветеранов, и Шассим послушно уселся на перекладину. — Я хочу… — монах осёкся. На лице его возникла довольная улыбка. — Сейчас мы с тобой прогуляемся к ближайшему ручью. Или что здесь есть. Не могу же я вернуться домой в таком виде!

— Несмотря на то, что вы опять лезете не в своё дело, — Рамдарон усмехнулся, а Унэн невинно развёл руками, — вы появились как нельзя вовремя. Всех мы, к сожалению, не взяли; некоторым удастся начать ритуал.

— Ритуал? — нахмурился Унэн. — Какой ещё ритуал?

— Они пытаются вызвать могущественное существо из смежной плоскости, — пояснил Рамдарон. — Я имею в виду Восьмёрку. Пока что, формально, никто не находится с Лереем в состоянии войны, но по всем признакам планируется удар непосредственно по Совету. Физическое уничтожение. Очень мощными средствами, не считаясь с жертвами среди мирного населения.

— И вы так спокойно об этом говорите? — Унэн несказанно удивился.

— Я видел много такого, после чего трудно чему бы то ни было удивляться, — пожал плечами Рамдарон. — Но к делу. Мы, естественно, принимаем меры; в любом случае мы не будем бездействовать. Но сейчас — сейчас — у меня огромная просьба, дорогой Унэн. Возвращайтесь в монастырь. Там вы в гораздо большей безопасности, потому что охота идёт и на вас тоже.

— Как хотите, — монах оскорблённо поджал губы. — Но вы обещали мне…

— Вы всегда будете в курсе событий. Но нам необходимо, чтобы кто–то защищал монастыри. Оба. Если повезёт, в этот раз мы покончим с Восьмёркой раз и навсегда.

— Хорошо бы, — проворчал монах. — Я уже устал сражаться непонятно с кем. А ещё говорят, что Сумерки — время спокойствия. Интересно, что тогда беспокойство?

— Сумерки отучили нас полагаться во всём на магию, — возразил Рамдарон. — В этом смысле сейчас намного спокойнее… А что до остального… Я сильно сомневаюсь, что вам придётся наслаждаться бездействием.

— И я о том же, — монах кивнул головой. — Шассим, ты со мной?

— Да, — целитель отозвался из–за спины. — Должен же кто–то присматривать за тобой.

XXII

Кто–то прикоснулся ладонью к его плечу.

— С вами всё в порядке, сударь?

Норруан поднял голову и в следующий миг рывком поднялся на ноги.

Зеркальная комната куда–то исчезла. А был коридор — обитый изящными деревянными панелями, с пейзажами на стенах — и люди. Много людей. Все куда–то шли, кое–кто беседовал. Если бы в Зивире был хоть один постоялый двор и Норруан там провёл хотя бы один день, он узнал бы и общее ощущение, и звуки, и запахи.

Что за наваждение, подумал он ошарашенно. Где это я?

После чего заметил, что его новый знакомый стоит перед ним, глядя с сочувствием. Он был ненамного ниже ростом самого Норруана; одет в чёрный костюм (где–то в голове шевельнулось название костюма, но не всплыло на поверхность), с огненно–красным галстуком–бабочкой и футляром в руках. В футляре, судя по всему, должна быть флейта.

Это Норруан успел осознать.

— Где я? — поинтересовался он потерянно.

— Вы — в Зале ожидания, — произнёс флейтист непонятные слова. — Я — на отдыхе. Проездом тут. Кстати… мы с вами нигде не встречались? У меня смутное чувство, что ваше лицо мне знакомо.

— Нет, — Норруан долго смотрел в глаза собеседнику, но ничего о нём не смог припомнить. — Не думаю. Во всяком случае, не помню.