Светлана Зорина - Снежная Дева

— Разумеется. Говорят, что когда-то очень давно божественные супруги Апедемах и Саахмет посетили Землю, и альфа-гуманоиды, жившие в долине реки Уасет, стали почитать их наравне со своими богами. Там до сих пор остались храмы Апедемаху и Саахмет.

— Я их видела, — улыбнулась Изабелла. — Я была в Египте. В древности там молились этим львиноголовым богам. Их называли Апедемак и Сохмет… Или Хатор-Сохмет.

— Сейчас их чаще изображают в виде солнечных дисков. Нашу планету освещают два солнца — красное и жёлтое. Большое, красное — Апедемах, поменьше, жёлтое — Саахмет.

— И от которого больше света? — поинтересовалась Хенна. — От жёлтого?

— Конечно. Оно почти такое же, как ваше. И находится в небе дольше, чем красное. Примерно треть года они около двух стандартных часов светят одновременно, а большую часть года — едва заходит одно, как восходит другое.

— А что вы считаете ночью? Наверное, время, когда светит красное солнце?

— Так считают альфа-гуманоиды, которые живут на нашей планете. Людям удобней делить сутки на день и ночь, и они предпочитают отдыхать в более тёмное время суток. Для нас, гаттанов, это в общем-то не принципиально, но я в последнее годы почти постоянно живу среди людей, так что привык к вашему режиму.

— А почему ты в последние годы живёшь среди людей?

Эдан послал сестре выразительный взгляд — его явно коробил тон допроса, которым она разговаривала с Хай-Вером. Гаттан же оставался невозмутимым.

— По долгу службы.

— Говорят, тебя похитили на Майдаре. Извини за любопытство, но ты там, случайно, не наёмником был?

— Нет.

— А кем?

— Я офицер разведывательного подразделения, которое подчиняется только правительству Гатта-Наары. При всём моём уважении к тебе, Хенна, рассказывать о своих служебных делах что-то ещё я не вправе. Могу лишь с чистой совестью тебя заверить, что ни правительство Гатта-Наары, ни я лично ничего против Айсхарана не затеваем.

По лицу Эдана было видно, что он лихорадочно соображает, куда бы повернуть разговор, чтобы опять не выйти на какую-нибудь скользкую тему, но Хенна избавила его от этой нелёгкой задачи.

— Пойду распоряжусь насчёт ужина, — сказала она.

Илане казалось, что едва хозяйка поместья покинула комнату, даже огонь в камине повеселел и разгорелся ярче. Хенна изо дня в день становилась всё более раздражительной, а её брат изо всех сил старался разогнать тучи, которые она нагоняла по каждому поводу и без повода. Томас считал, что одной из причин раздражительности Хенны является красавчик Джанни, и чем больше он ей нравится, тем больше она злится.

— Она сроду не признается, что её к нему тянет, даже самой себе. Любовь к чужаку противоречит её представлениям о долге перед семьёй и перед отечеством.

— Господи, какая глупость, — вздохнула Лилиана. — Она бы хоть попробовала проанализировать, в чём тут противоречие.

— Есть люди, которые просто боятся быть счастливыми, — сказал Мартин.

— Вот этого я уж совсем не понимаю, — решительно заявила Лилиана.

— За всё хорошее приходится платить. Нельзя получить что-то действительно стоящее, ничем не поступившись. Надо иметь смелость что-то изменить в своей жизни, в самом себе. Куда проще всё переть и переть по накатанной дороге, защищаясь, как бронёй, всеми этими рассуждениями о долге.

— Кстати, о броне! — встрепенулась Илана. — Я всем сделала?

— Всем, — ворчливо ответил Мартин. — Лучше о своей собственной броне подумай. И вообще побольше отдыхай — уже на призрак похожа стала.

— Я всю жизнь на него похожа, — отшутилась Илана, — Истинные дети Адама и Евы постоянно мне об этом говорят.

«Лучше бы уж моё взросление протекало, как у дочерей Евы, — подумала она. — Когда хоть всё это кончится?»

Теперь все, кто отправлялся через врата «в командировку», надевал под одежду тонкую броню из ткани, пропитанной магическим льдом. Себе Илана сделала такую же поддёвку, и однажды убедилась, что не зря. Она так и не поняла, случайное это было нападение или её выследили. Во второе верилось с трудом — отправляясь в Гаммель, Илана всегда с особым тщанием продумывала маскировку. В тот день она решила навестить свою бывшую наставницу. Джеральдины Вустер дома не оказалось. Илану успокоило то, что квартира выглядит отнюдь не запущенно, а в холодильнике есть продукты, причём, судя по датам на упаковках, свежие. Ей бы следовало вернуться в Айсхаран через зеркало в ванной Джеральдины, но очень уж хотелось пройтись по улицам Гаммеля. Илана постоянно ловила себя на том, что скучает по этому городу. К тому же не мешало проверить, изменилась ли обстановка.

На первый взгляд ничего не изменилось: нечастые прохожие, поспешно уступающие дорогу «серебряным плащам», из транспорта сплошь такси да полицейские машины, на информаторах портреты Изабеллы и Гая. И никаких намёков ни на появление в столице «законного» правителя, ни хотя бы на ожидание его появления. Зато на изгороди какого-то маленького сквера Илана увидела листовку, в которой говорилось, что в королевском дворце поселились оборотни. «Не верь глазам своим! — призывал автор. — Видимое обычным зрением редко отражает суть».

Девочка сорвала листовку, сунула её в карман и свернула в переулок, ведущий к торговому центру «Звездопад». Это было одно из самых бойких мест Гаммеля, изобилующее всякого рода информацией — и в бумажном, и в голографическом виде. Вот тут-то на неё и напали. Долговязый тип в полумаске ударил её ножом в спину, а когда почувствовал, что клинок наткнулся на непреодолимую преграду, растерялся. Илана выхватила у парня нож, и тот, сообразив, что противник гораздо сильнее, чем кажется с виду, умчался быстрее лани. Илана сочла за благо тут же вернуться в Айсхаран. Скорее всего, это было обычное разбойное нападение, но мало ли… Впрочем, её гораздо больше волновала ситуация вокруг германарского трона.

— Похищение Таддеуша нарушило планы Айслинда, но на герцогиню, похоже, особого впечатления не произвело, — сказал Джанни, вернувшись из очередной прогулки на Майдар. — Внучатый племянник всего лишь одна из пешек в её игре, и явно не самая ценная.

— Значит, Айслинд всё же не решился заменить своего любимца двойником-ютом, — задумчиво произнесла Хенна.

— Айслинд не дурак. Он понял, в какую может угодить ловушку. Он же знает, что оборотня можно разоблачить. Если разоблачат ютов, которые сейчас изображают Изабеллу и Гая, не так-то просто доказать, что этих оборотней использовали сторонники Таддеуша. А вот если разоблачат юта, исполняющего роль Таддеуша… В общем, сами понимаете. Того, кого хочешь объявить законным правителем, лучше преподнести народу в натуральном виде. Айслинд решил не рисковать. Наверняка он сразу связался с герцогиней, чтобы вместе с ней обдумать дальнейший план действий. Дядя пообщался с этой змеёй — на безопасном расстоянии — и намекнул, что судьба её внучатого племянника зависит от её готовности пойти на уступки. Но она такой готовности не продемонстрировала.