Вероника Иванова - Осколки (Трилогия)

— Вам нужно знать мое имя?

— И род занятий. Хотя он и так очевиден.

— Что вы говорите?

— Хватит прикидываться дурачком! Если я в течение трех вдохов не получу внятные сведения… Догадываешься, что тебя ожидает?

Еще бы. Тут и умным не надо слыть. Выложить всю историю? Боюсь, в такую чушь никто не поверит. Егерь ждет либо очень простого и безобидного ответа, либо… А это идея.

Драгоценная, ты помнишь форму и рисунок медальона, который пытался мне всучить Рогар?

«Да… До мельчайшей черточки…»

Мой серебряный друг может его повторить?

«Ты задумал… Только будь осторожен!..»

Как всегда, драгоценная.

Правая ладонь привычно онемела.

— Надеюсь, ваш стрелок не сглупит?

— Пока не последует приказ.

Думаешь, что успокоил меня? Как же! Знаю я, как быстро и незаметно ты можешь подать нужный знак, и предупреждаю только из намерения насторожить, поскольку настороженный человек, как это ни странно, реагирует на происходящие события с некоторой задержкой. Уместнее быть спокойными и немного расслабленным: вот тогда сумеете отразить атаку, потому что рябь приближения угрозы лучше всего заметна на застывшей воде.

Поднимаю правую руку и медленно разжимаю пальцы. Не знаю, что именно видит мой противник-собеседник, но его веки вздрагивают, выдавая удивление и разочарование. Последнее вызвано, полагаю, только тем, что меня теперь уже нельзя ни убивать, ни отпускать просто так, а надлежит поставить в известность относительно причины задержания, выслушать мои соображения по этому поводу и только потом, в зависимости от ситуации, решать: устраивать кровопролитие или нет.

Кто-то недоволен придворными церемониями? Воинский устав куда тягостнее! Хотя и в нем есть свои неоспоримые преимущества. Например, подчинение старшим по званию.

Капитан Хигил, как я и предполагал, являлся командиром отряда Егерей, выделенного для охраны территории, на которой находили tyekk’iry — брызги Силы из Колодца Западного Предела. Сухо и коротко ознакомив меня со своим назначением, бородач умолк, ожидая ответной любезности, и я растерянно поднял брови:

— Вы что-то желаете узнать?

— Не смею настаивать, но… Я не был уполномочен встретить в этих местах Мастера. Ваша цель…

— Я исполняю личное поручение ректора Академии. Этого вам достаточно?

— Да, милорд, разумеется.

Мой ответ нисколько его не удовлетворил, но упорствовать в дальнейших расспросах капитан не мог, потому что формально находился на гораздо более низкой ступени иерархии, нежели я.

С какой стороны ни погляди, поступок был совершен опрометчивый: кто его знает, как должны вести себя настоящие Мастера? Передо мной маячил только один образец для подражания — Рогар, но почему-то смутно думалось: не все его коллеги столь же просты в обращении и шутливы. Наверное, по большей части они заносчивы и высокомерны, потому что имеют право на подобное поведение, заслужив его своими деяниями, ведь даже очень благородные и справедливые люди, получая в руки власть, практически ничем не ограниченную, меняются в худшую сторону. Хотя действуют, несомненно, из лучших побуждений, стремясь облагодетельствовать тех, кто по их мнению нуждается в помощи и защите. Знаю, сам набил на этом не одну шишку, порываясь творить добро, особенно, когда о нем никто не просил… Ладно, выберусь как-нибудь. Не убили сразу, и то хорошо. Правда, при теперешнем раскладе лишить меня жизни стало значительно труднее, нежели прежде.

— Это поручение не имеет отношения к вам и вашим задачам. Можете считать меня простым прохожим.

— Но мое мнение ничего не изменит, не так ли, милорд? — С легкой горечью в голосе заметил капитан.

Не верит. И не будет верить, как бы я не старался убедить его в своей непричастности к местным неурядицам. Сто против одного, думает: меня прислали для надзора за Егерями. Ох… Кажется, я взвалил на себя лишний груз. Стало быть, должен нести.

Я скрестил руки на груди, стараясь выглядеть одновременно доброжелательно и строго. Рогару подобная мина на лице удается без малейшего труда, а о результатах моих потуг придется догадываться только по реакции собеседника. По зеркалу его глаз.

— Почему вы покинули вверенный вам пост?

Ну вот, совсем другое дело! Даже усы выглядят расслабленно. За что ненавижу воинские обычаи, так именно за это! Как только появляется вышестоящий офицер, принятие решений по всем вопросам радостно и быстро переваливается на него. Да, он не будет сам следить за чистотой нужников и сытностью еды на полевой кухне, а поручит кому-нибудь, но все равно останется в ответе. Старшим. Фрэлл! Капитан ужаснулся бы, узнав, насколько я далек от того места, которое он мне отвел в своем воображении.

— Я получил донесение от полевого агента в Вэлэссе и прибыл на встречу с ним.

— И? Встреча состоялась?

— Не так, как мы рассчитывали. Агент умер, не успев ничего сообщить.

— Когда это произошло?

— Сегодня на рассвете.

— Почему же вы встали лагерем, а не вернулись обратно?

Капитан сделал паузу, явно подбирая слова, чтобы точнее выразить свои опасения.

— Дело в том, что некоторое время назад он заболел.

— Чем?

— Этого мы не знаем. Но болезнь, несомненно, явилась причиной смерти, и если она будет распространяться, а последние донесения указывают, что сходными недомоганиями страдают и другие жители Вэлэссы.

Я нахмурился.

— Думаете, мор?

— Мы не знаем.

— Но, возможно, скоро будем знать! — Заявила женщина, откинувшая полог палатки и подошедшая к нам.

Высокая, худощавая, с уверенными, жестко фиксирующимися движениями: видимо, занимается тем, что требует точности и твердости в исполнении. Загорелая кожа отливает желтизной, черты лица резковаты, нос слишком длинен и вкупе с иссиня-черными волосами напоминает о вороне. И глаза такие же, как у птицы: круглые и внимательные. Одежда не слишком уже молодой, но далекой и от увядания дамы ничем не отличается от костюмов ее спутников: те же штаны со шнуровкой, рубашка, довольно плотно облегающая тело, с высокими манжетами, короткие сапоги, чулком сидящие на ноге. Накрыть все это сверху маскировочной накидкой, и получится еще один Егерь. Впрочем, она и так к ним принадлежит. Но какие задачи выполняет? Не сражается же в первых рядах.

— С кем имею честь говорить?

— Это Нэния, наш лекарь.

— Мне не доводилось раньше видеть Мастера так близко, — с непосредственностью ребенка заявила брюнетка. — Но я всегда думала, что добиться столь выского титула в таком… молодом возрасте невозможно.