Николай Степанов - На стыке трех миров

– Если смочишь свою плеть слезами подгорного камня и ударишь ею по эзгуду, монстр сразу распадется на две части, а освободившийся котерз будет тебе бесконечно благодарен.

– Спасибо за совет, горный страж. – Фокусник уже имел представление о силе котерза.

– Не стоит. Я просто возвращаю долги, Жизнедар.

Отряд железнорожников ожидал их возле выхода из грота. Андрей заметил отсутствие двух бойцов, но спрашивать об их судьбе не стал.

– Поздравляю, Вирлен. Твоя девушка?

– Да, Гзур. Ее зовут Вероника.

– Рад видеть вас, Вероника.

– Мне сказали, на вас напали каранги…

– Точно. Но за них, в свою очередь, взялись гиргфоны. Так что несколько минут у нас есть. Ты скажи, как тебе удалось уничтожить курмистра?

– Уже знаете?

– Твоя пастушка рассказала.

– Моя?

– Конечно. Когда мы отогнали ее стадо подальше от грота, то пришли сюда. Уже собирались отправить дамочку к духам, но тут внучок заметил повязку из твоей рубахи на ее ране. Раз уж ты ее пощадил, мы не посмели…

– И где она сейчас? – грозно спросила Вероника. Ей не очень понравилось притяжательное местоимение, употребленное шаманом.

– Воюет с карангами.

– Странно… Она же меня прирезать хотела.

– Ничего странного, над ней ведь тоже стоял пастух. И пока он здравствовал…

– Нарл? – поразился Фетров.

– Конечно, в нашем мире можно не только животное привязать к человеку, но и на некоторых волшебников накинуть узду беспрекословного подчинения. Со смертью курмистра связь оборвалась, волшебница обрела свободу и решила отблагодарить за спасение.

– Погоди, так мне что, попался нерадивый дух ключа? Этот ваш Руузу должен был лишить ее сил на пару дней, – вспомнил Андрей.

– Дух посоха снял его запретные барьеры. Ладно, гиргфоны – ребята сильные, но против эзгудов им не выстоять. Надо уходить.

– Минутку. Дайте-ка мне взглянуть на этих эзгудов.

Змеиный король нащупал в кармане колбочку со слезами подгорного камня. Парень давно не обращался к своему любимому орудию, а тут подвернулась возможность показать грандиозный фокус. Грех было не воспользоваться.

Сноровка нужна в каждом ремесле. А в искусстве составления заклинаний без нее вообще как без рук. Одно дело знать принципы создания чар, совсем другое – уметь быстро и без излишних затрат сотворить подходящую для достижения цели волшбу. Иногда при этом следуя лишь своему чутью…

После возвращения из мрачного мира Тичу катастрофически не хватало практики. Он часто совершал ошибки, не соизмеряя собственные усилия с поставленной задачей. Однако по прошествии довольно короткого времени промахи стали случаться все реже и реже. И немудрено – дни напролет парень только и делал, что постоянно обращался к магии. Каких только заклинаний ему не приходилось создавать! При этом привратник не только учился, но и учил. А тут уж деваться некуда. Не зря же говорят: если хочешь узнать ремесло в совершенстве, нужно обучить ему кого-нибудь. И чем любознательнее ученик, тем серьезнее должен готовиться к урокам преподаватель.

С Артуном кудыр-магу в этом смысле повезло. Мальчик засыпал наставника сотнями вопросов, особенно по плетениям. Чтобы не ударить в грязь лицом, Тич даже заказал литературу из столичной библиотеки. Сегодня перед ужином он как раз готовился к очередному уроку. Вопрос, заданный накануне, заслуживал особого внимания. Артуна интересовало, что случится, если трехлучевую звездочку заключить внутрь пятизвенного замкнутого контура.

Не стоило и надеяться найти в древних фолиантах прямой ответ на этот вопрос, но книжные знания могли подсказать правильное направление поиска, включить то самое чутье и указать ему нужные ориентиры. Артун, со своей стороны, предлагал самый простой способ: сотворить двухконтурный элемент, и – будь что будет.

– В прошлый раз одна трехлучевая звездочка подожгла дом. Теперь ты хочешь насквозь пробить землю?

– А такое возможно?

– Проверять не будем. Я подумаю над твоим вопросом, а ты пообещай, что без моего разрешения рисковать не станешь.

– Обещаю.

Написанные сухим языком книги по плетениям наводили тоску и клонили ко сну. И все же волшебнику удалось найти один интересный рисунок. Автор изобразил охранное плетение из трех перекрестков, соединенных между собой плоскими знаками ветра. Здесь явно напрашивался еще один крестовой элемент и два простых, чтобы замкнуть контур, но автор книги утверждал: развить плетение дальше невозможно из-за неустойчивости полученной фигуры. Несмотря на три перекрестия, плетение почему-то быстро распадалось, чародей едва успевал напитать его энергией. И даже такой недостроенный рисунок создавал вполне устойчивый трехслойный щит, непробиваемый снаружи и позволяющий пропускать магию изнутри.

«А если прямые знаки ветра заменить на изогнутые? – задумался кудыр-маг. – Близкорасположенные сложные элементы плохо влияют друг на друга, когда находятся в одной плоскости… Пожалуй, умные книги стоит иногда почитывать!»

Разобравшись с одним вопросом, Тич решил, что на сегодня заумных книг с него хватит. Он поднялся со стула и направился к выходу – пора было приступать к занятиям. Всплеск отдаленного магического удара остановил волшебника на пороге дома. Поражала мощность возмущения. Привратник к этому времени научился не только улавливать энергетические колебания, но и определять почерк их создателей.

«Знакомые чары, – отметил про себя молодой человек. – И очень сильные!»

– Артун! – позвал наставник.

Ученик во дворе кормил хлебом своего скакуна. Мальчику очень нравилось возиться с лошадьми, почти так же, как и осваивать магию.

– Да, учитель.

– Сегодняшний урок придется отложить.

– Мы куда-то едем?

– Нет, я отправлюсь один. Ты нужен здесь.

– Но почему?

– В прошлый раз мы уехали оба, и чем это кончилось? Враги уничтожили командующего. Так что остаешься присматривать за штабом. Не хватало, чтобы они еще и Лунза убили.

– Хорошо, – согласился юнец.

– И еще… – Тич снял заколку с воротника куртки и передал ее парнишке. – Помнишь, как работает?

– Конечно, учитель.

– Тогда настрой его на меня.

Кудыр-маг давно хотел усовершенствовать подслушивающее устройство, но времени на это катастрофически не хватало. Недавно он все-таки выделил несколько часов и доработал свое изобретение, увеличив дальность действия, для чего пришлось использовать не одного, а сразу двух тризвонгов. Парочка таких приспособлений позволяла осуществлять вполне приемлемую связь. Получилось что-то вроде постоянно включенного мобильного телефона. Работать он мог не дольше четырех часов, потом насекомые сгорали от перенапряжения.