Лис Арден - Алмаз темной крови. Песни Драконов

— Оглянись, братец… — советует ему Гарм, сам восторженно вертя головой во все стороны. — Никто нами играть не будет, и я так понимаю, это не мы умалились, а плат вырос. И все-таки, как ты это сделал?

— Интересно, а почему ты не спрашиваешь, кто он? — спросила Амариллис, предусмотрительно спрятавшись за спиной эльфа. — Такое впечатление, что ты его ни разу не видел, но знаешь достаточно много, чтобы не пытаться ему помешать. И даже не начинаешь выяснять, кто из вас сильнее… — не удержавшись, съязвила она.

— Где это ты там прячешься, а? — съязвил в ответ Гарм. — Амариллис, я ведь тебе уже, помнится, говорил, что я — бог. Извини, так уж вышло. И если ты вспомнишь об этом, то, наверное, поймешь, что мои глаза видят больше твоих. И память моя хранит больше твоей. В общем, я знаю и вижу достаточно, чтобы не меряться силами с Истинным Драконом.

— Мастером, — поправил брата Фенри. — Отец говорил, что телесно воплощаются только Мастера.

— Может, достаточно обо мне? Причем в моем же присутствии… — проводник усмехнулся. — У вас осталось несколько минут, решайте уже, что будете делать.

— Несколько минут до чего? — осторожно спросила Амариллис.

— До конца этого мира. — Просто ответил проводник. — Такого, каким он был. Вы все — и боги, суть законы и правила мира, и сущности, суть тело и дух мира, — достигли того, чего так долго и так страстно вожделели. Исполнение таких желаний не может пройти бесследно.

— Ами, посмотри, — и эльф указал ей в сторону запада, там, где несколько неуклюжие, тяжелые очертания узора расшиты по краям красных лепестков черными нитями. — Тебе это ничего не напоминает? Это же очертания северных земель, а черным обозначено море…

— Мне это не нравится. — Нахмурилась танцовщица. — Когда мне выпадало черное, ничего хорошего… — она оборвала себя.

— Ты права, — ответил ей Гарм. — Судя по всему, там сейчас буря, и очень сильная. Небывало сильная… Ох ты. Фенри! Смотри!

— Да вижу уже… — Его брат сосредоточенно вглядывался в очертания карты, распростертой у них под ногами. И видел, как расползались черные узоры-трещины по красным и золотым лепесткам, вклиниваясь, врезаясь туда, где их отродясь не было.

…В Северном море бушевал ураган, перед которым даже симхан, пожиратель кораблей, выглядел легким бризом. Волны небывалой высоты с такой яростью обрушивались на гранитные берега, что даже вековечные скалы не выдерживали этого натиска и рушились с грохотом, разрывающим исступленный вой ветра. Гулкое эхо этих ударов донеслось до корней Безымянного хребта, и посыпались камни по стенам подгорного Гридда, поползли трещины по полу тронного зала во дворце Хвергельмира, короля гномов… да так быстро, что прежде чем его длиннобородое величество успел как следует разгневаться и отправить в отставку смотрителя дворца, они успели добежать до скальной Тархины и впиться в основание ее фундамента. В эльфийских лесах невесть откуда взявшийся ветер валил корабельные сосны, ломал толстенные дубовые сучья; берег озера, вокруг которого был построен Лис-Арден, начал угрожающе проседать. Далеко-далеко, в Суртоне, земля внезапно ощутимо задрожала под ногами людей, заходила ходуном, заставляя легкие суртонские домики складываться подобно карточным… А стоящие на шитой золотом карте видели только, как рвутся нити вышивки, как расползается сама ткань основы…

— Не надо! Прошу вас, сделайте что-нибудь! — Амариллис, совсем недавно вновь пережившая ужас наводнения, бросилась к Пьющему Песок, схватила его за руку. — Неужели совсем ничего нельзя сделать? — и она обернулась к близнецам. — Вы же боги! Сами не можете — позовите на помощь! Аш-Шудах никогда бы не допустил такого! Почему вы…

— Он сейчас и без того занят, — остановил ее проводник. — Если бы не он, у нас и этого времени бы не было.

Гарм, помрачнев, глядел себе под ноги.

— Что, опять смертным раскошеливаться? — повторяет он свой вопрос, ни к кому, в общем, не обращаясь. — Разве нельзя иначе? — и смотрит на проводника.

— Можно. — Отвечает тот. — Если найдется кто-то, согласный заплатить такую цену. И имеющий, чем заплатить.

— Отдать силу, что родится от их союза, пустоте и смерти… — тихо говорит Фенри. — Не на это ли мы играли, брат?

Не сговариваясь, близнецы посмотрели на Хэлдара и Амариллис. А потом на Судри, держащегося за руку отца.

— Даже и не думайте. Никто не вправе назначать такую цену… Если этому миру суждено погибнуть — пусть гибнет. Хотите быть первыми?!..

И Хэлдар положил ладонь на рукоять меча. Пьющий Песок удивленно поднял брови — даже он никогда не видел эльфа таким откровенно разозленным и ничуть этого не скрывающим. Амариллис, чувствуя, что начинает дрожать мелкой дрожью, не имеющей ничего общего с противным ознобом испуга, отошла от проводника и встала рядом с Хэлдаром.

— Я не знаю, кто вы, — и она кивнула в сторону Пьющего Песок. — И не очень хорошо представляю себе пределы вашего могущества. — Снова кивок, в сторону братьев-богов. — Но я разнесу вас и все ваше величие, если вы хоть шаг сделаете к моему мальчику.

И, не дожидаясь ответа, она подняла скрещенные ладони к лицу, резко вскинула руки в стороны и вверх — и камень в кольце вспыхнул белым пламенем.

— Впечатляет. — Пьющий Песок уважительно наклонил голову. — Жаль, что я так и не успел потанцевать с тобой тогда, в Шибальбе. Уверен, это было бы… Ну что ты. Никто не обидит Судри. И вам больше никогда не придется расставаться друг с другом.

— Тогда кто? — не выдержав, почти закричал Гарм. — Нам, что ли, Прорве в пасть отправляться? Или, может, ты сам?..

— Непременно. Они, — проводник указал на эльфа, танцовщицу и их сына, — и я. А вам там делать нечего. И нет там никакой Прорвы…

— А что там есть? — детский голос прозвучал совершенно неожиданно, так, что все взрослые вздрогнули. Судри, все это время молчавший, но, судя по вопросу, все слышавший и понимавший, смотрел на проводника с любопытством из-под отцовской руки.

— Наконец-то. Хоть один вопрос, не пропитанный страхом. — Проводник дружески подмигнул мальчику. — Там вас ждут. Леса… реки… горы… Дожди и ветра, птицы и звери, города и державы… Для этого мира вы сейчас сущее бедствие, он вас не выдерживает, — и проводник подбородком указал на рвущийся, ломающийся узор вышивки, — а там именно вас и не хватает.

Пьющий Песок указал посохом в сторону, и они, повернув головы, вдруг увидели возникшие из ниоткуда Врата — точную копию Восточных, почти сросшихся с каменным монолитом стены, еле обозначенных тонким контуром. Гарм скорчил страдальческую гримасу и деланно застонал: