Valery Frost - И ниёр вурту (Я найду тебя)

Путь к острову закончился внезапно. Словно какой-то невидимый факир сдернул иллюзорную завесу, открывая нашему взору низкий песчаный берег. И снова — ни порта, ни города, ни рыбацких домиков.

Многие пассажиры нашего рейса принялись выводить из трюмов гужевой транспорт. Я мгновенно вспомнила про удобные пространственные карманы. Круто, должна я вам сказать! Мало того, что комнаты «прятались», так еще и грузовой отсек, способный вместить караваны. Как Ноев ковчег — всяк твари по паре.

Удивили и стражи. Их с нами осталось всего четверо, но зато все переоделись в белоснежные одеяния, повязали странным образом повязки на головы, абсолютно все замазали брови черной краской, сделав их толстыми и густыми, а запястья и ладони обмотали светлыми лентами.

Увидев мой удивленный взгляд, Микарт пояснил:

— Атрибуты воинов…

Нам с Сивральвэ было приказано ожидать возвращения Темного — маг отправился выискивать для нас место на гостином дворе.

— Я не буду это надевать! — заявила ведьма, когда Темный по возвращении бросил на кровать радужные наряды наложниц. — Это слишком вульгарно для меня.

Я одарила ворожею уничижительным взглядом.

— Ты всегда можешь надеть чехол, — предложила я, забирая себе алое одеяние. — А я собираюсь мимикрировать, чтобы вытащить, в конце концов, Кильвара.

Краем глаза заметила, как дернулся и напрягся Темный, хоть внешне и оставался спокойным.

Капитан корабля проявлял явное нетерпение, когда мы вышли на борт. Успокоив его, Микарт приказал всем приготовиться к прыжку.

Место, в котором мы очутились, поражало убранством. Дворец шейха — не меньше.

Однако, налюбоваться интерьером мне не позволили.

— Переодевайся, нам следует продолжить тренировки.

Я на миг задумалась. То, к чему меня готовили, как по мне — высшая степень проявления доверия. Мне позволяют манипулировать сознанием, читать чужие мысли…

— О чем задумалась? — прозвучало у самого уха. Я резко отпрянула и обернулась.

Микарт на миг смутился, но затем лицо его разгладилось, взгляд потеплел.

— Где мы будем тренироваться? И каким образом ты собираешься меня выставлять на бой с самым лучшим воином арены? Надеюсь, мне не придется долго и нудно ползти с самой нижней строки рейтинга до его вершин?

Уверена, что Темный не понял слова «рейтинг», но общий смысл смог уловить.

— Нет, мы выставим тебя на бой показательный и поставим огромную кучу денег. Хозяин Кильвара любитель красивых представлений. А то, что ты женщина и готова бросить вызов лучшему…

Показалось ли мне, или Микарт, действительно замялся на последней фразе?

— Мы нигде не будем светиться? Мы базируемся здесь и отсюда прыгнем сразу на арену?

— Ты, — Темный сделал ударение и сверкнул глазами, — нигде не будешь светиться. Все необходимое мы узнаем своими силами. Тебе незачем забивать голову мелочами.

— Ну, да, — печально согласилась я, — зачем кукле мозги?

Эмоции отсутствовали напрочь. Не было их — испарились. Либо давление было слишком высоким, либо случилось затишье перед бурей.

— Есть еще одна идея, — отвлек меня от созерцания своего внутреннего мира Темный, заставляя меня вскинуть голову, — ты будешь в течение нескольких дней тренироваться на открытой площадке — крыше этого дома. На рассвете и на закате.

— А, — догадалась я, — прячемся у всех на виду?

Микарт утвердительно кивнул.

И действительно, в течение трех дней утром и вечером я надевала странную и откровенно пошлую амуницию, вызывая при этом смех и издевки со стороны Сивральвэ. Ей хорошо, она себе сидит в тенечке, напитки попивает и фруктами закусывает, а я должна была обливаться потом, размахивая то мечем, то шестом, то еще какими-то видами оружия.

На исходе третьего дня мне было позволено прогуляться по улицам города. Но только под охраной четырех стражей и самого Микарта. Повадки и предпочтения местного населения для меня оставались загадкой ровно до выхода на первую площадь.

Микарт переоделся в богато вышитый халат и широкие шаровары. Наряд ему очень шел, как говорится — подлецу все к лицу. А этот переплюнул всех подлецов. Высокомерность скользила в каждом его движении и во взгляде.

Я семенила рядом, втянув голову в плечи. Низкое небо расчерчивалось перистыми облаками, окрашенными багрянцем. Широкие улицы предполагали перемещение лишь на своих двух, поэтому дорожки для пешеходов были усыпаны крупным разноцветным песком.

— Он меняет цвет в зависимости от температуры, — тихо сообщил мне Микарт.

Обернувшись поблагодарить, я почти уткнулась носом в его обнаженный торс. Мода у местных такая — носить халат и шаровары на голое, умащенное благовониями тело.

Неудобно-то как!

— А еще, ты заметила особенность здешних ночей?

Я порылась в недавно приобретенных воспоминаниях и отрицательно покачала головой.

— Птицы начинают петь лишь после захода солнца, — словно по секрету сообщил Темный, слегка наклоняясь ко мне.

А затем он протянул мне руку, подставив ладонь.

— Дай мне руку, — расплывшись в фальшивой улыбке и глядя куда-то вперед, прожужжал маг, — у нас гости.

Тело отреагировало раньше, чем сообразила голова. Я выпутала руку из полупрозрачной ткани длинной вуали, закрывающей половину тела и голову в том числе, и соединила наши с магом пальцы.

— Не забывай, кто ты, — еще раз напомнил Темный, а я проследила за его взглядом.

Ой, мама!

Напротив стоял великан. Длинный и худой, как щепка. Помните, есть такое выражение: набор костей, ложка крови, метр кожи в обтяжку? Вот! Именно такое чудо сейчас и стояло передо мной. И тоже в шароварах и в распахнутом на груди халате. Я в испуге сжала пальцы.

— Чистого неба, тебе, Злой! — Микарт обозначил поклон.

— Ясных ночей, Темный! — жердь даже и не думала проявлять дружелюбие, вместо этого пожирала жадным взглядом мой наряд.

Хорошо, что лица не видно. Моего. А этот кузнечик меня пугал до дрожи в коленках. Даже уши заложило. Поэтому я и не услышала продолжение разговора двух организмов. А когда сообразила зевнуть, эти двое перешли на личности.

— Я делаю тебе услугу, Темный! — бушевал стрекозел. — Твоя соплячка гроша ломанного не стоит, а я позволяю тебе размять моего бойца. А потом заберу всю твою ставку.

— Ты бы не спешил так далеко заглядывать на твоем месте, — презрительно бросил Микарт, поглаживая большим пальцем мои пальцы. Нервничает. Переживает…

— Ты никогда не проигрывал, я знаю, — хохотнул кузнечик, упирая костлявые руки в бока, — только теперь козырь у меня!