Роберт Сальваторе - Ночь Охотника

И, действительно, в Квентл, в тот момент, казалось, шла внутренняя борьба, однако ей удалось сохранить спокойствие. Ее длительное молчание говорило само за себя.

- Значит параллельная игра для общей цели, - сказала она, наконец, и встала, чтобы уйти. – Сообщи мне, когда вернется иллитид.

Громф кивнул и его сестра, нет, он не мог думать о ней как о сестре в этот момент, ибо, в самом деле, она ответила, как мудрая Ивоннель, и Верховная Мать Мензоберранзана покинула его палату.

Вторжение щупалец уже не внушало ей такое отвращение, ее отвращение уменьшалось с каждой сессией, эти сессии быстро стали обычным явлением, хотя у Далии, действительно, было слабое представление о течении времени.

Она знала это место, подумала она, и воспоминания о звуках водоворотов водных элементалей и неуловимом стуке огненного предтечи в яме перед ней вернули ее к временам Силоры Салм и разрушения Невервинтера.

Она не могла во всем разобраться.

Также, она знала, что камера была другой, и она заметила, что многие ремесленники-дроу и рабочие-гоблины мечутся вокруг с металлом. Лестница? Перила?

Прямо перед ней послышался скрежет камня о камень, когда множество рабочих-гоблинов установило мраморную вершину...

Чего? Саркофага? Алтаря? Быть может, жертвенного стола? Это был гладкий черный камень, отметила она, с красными прожилками, словно кровь.

Да, словно кровь.

Мимолетные картинки, многие воспоминания Далии, некоторые вещи, которые эльфийка не понимала, пришли ей в голову, когда комната перед ней исчезла, и она не могла честно сказать, что иллитид забрал у нее, или, что он дал ей.

Все это было как в тумане, и пульсирующую боль от работы Метила было невозможно отрицать.

Воительница слышала свой крик, но он тоже казался далеким, как будто она слышит крики какой-то другой девушки в какой-то другой комнате, и это нарушало саму сердцевину ее личности.

Она пыталась метаться, но пауки хорошо сделали свое дело и нити держал ее крепко, стоящую широко раскинув руки.

Беспомощно.

В какой-то момент, она потеряла сознание, подавленная вторжением, ужасом, смятением.

- Вот! - торжествующе сказал Реджис, показав маленькое керамическое изделие, которое он создал, вроде крошечной суповой тарелки.

В течение нескольких мгновений Вульфгар глядел на предмет, затем перевел глаза на сложную конструкцию дымящихся пузырьков и металлической трубки над небольшим костром. Потом он, озадаченно, посмотрел на Реджиса.

- Великолепно, не правда ли? - дразнился хафлинг.

- Нет, - промолвил Вульфгар. - Я видел, как старухи, со вдвое меньшими усилиями, делают из глины миски, которые действительно можно использовать.

- Ах, ты просто не понимаешь. Это не обычный горшок.

- Возможно, для бурундука.

Реджис вздохнул и вернул взгляд, а Вульфгар лишь пожал плечами. Сидя в стороне маленькой комнаты, Кэтти-бри слегка усмехнулась, наслаждаясь их подшучиванием.

- Иди, посмотри, - предложил ей Реджис.

- Что посмотри? – спросил его Вульфгар. - Все эти усилия ради миски для бурундука?

- На какой предмет ты наложила чары света? - спросил хафлинг, когда подошла Кэтти-бри. После сражения с гоблинами девушка озарила область большим заклинанием света, и держала его до сих пор, в этой комнате, позволяя Реджису легче практиковать свою алхимию.

- Мое кольцо, - объяснила она, подняв руку, дабы показать подаренное Дзиртом рубиновое кольцо.

- Положи его на стол, - велел Реджис, и Кэтти-бри сняла кольцо и положила его.

- Обратите внимание, что свет не блокируется столом, - пояснил Реджис. Остальные, конечно, это знали, но они рефлекторно взглянули вниз на пол под столом. Было что-то вроде теней, но не так уж много, ибо таков был двеомер магических заклинаний света, они на самом деле не исходили от заданного источника, а скорее, они охватывали область.

- Разумеется, - промолвила Кэтти-бри.

Реджис широко улыбнулся, перевернул небольшую миску и накрыл ею кольцо. В комнате было по-прежнему светло, но миска оставалась темной, четко блокируя волшебный свет.

- Как колпак фонаря! - объявил Реджис.

Кэтти-бри закивала, очевидно, пытаясь разобраться в последствиях и возможностях, однако Вульфгар пребывал в недоумении.

- Как ты это сделал? – спросила Кэтти-бри.

- Лишайник, - объяснил Реджис. - Собирая его, я заметил, что он, безусловно, испускает собственный свет, но не пропускает свет, любой свет, даже твой. Я читал об этом, - пояснил он и кивнул на книгу алхимии, - но я не думал, что могу правильно перегонять эссенцию.

- Для чего эта безделушка? - спросил Вульфгар.

Улыбаясь все шире, Реджис взял вторую крошечную керамическую миску, затем поднял первую и кольцо и сложил их вместе, сформировав шар. В комнате немного потемнело, но магия по-прежнему просачивалась в месте соединения чаш. Реджис двинулся к поддону его перегонного куба, и обмакнул палец в какой-то еще не затвердевший материал. Он поднял палец, дабы другие увидели темно-коричневый материал, а потом провел им по шву между половинками шара, измазывая его своим варевом.

В комнате сразу потемнело, и было бы черно как смоль, если бы не маленький костер и зеленовато-белый свет от лишайников вдоль края комнаты.

- Ты преградил свет, - отметил Вульфгар, его тон показывал, что он был совершенно не впечатлен.

- Нет, - поправила Кэтти-бри, ее голос наполнял трепет. – Ты блокировал магию.

- Да, - ответствовал Реджис.

- Что это значит? - спросил Вульфгар.

- Когда я носила это кольцо, если я прятала руку под складками мантии, свет вокруг нас не исчезал, - объяснила Кэтти-бри. - Чтобы действительно преградить волшебный свет, нужна толстая стена из плотного материала, но Реджис сделал это при помощи небольшой керамической штуки.

В тусклом свете, Реджис заметил, что Вульфгар примирительно пожал плечами, но варвар до сих пор не понял смысл могущественного инструмента, который только что смастерил Реджис, это стало очевидно, когда Вульфгар остро спросил, - Для чего?

- Керамика хрупкая, - пояснил Реджис. – Что, по-твоему, случится, если бросить шарик на каменный пол или в стену?

Несколько мгновений Вульфгар молчал, а затем засмеялся. – Я думаю, наши враги будут удивлены.

- Особенно враги-дроу, - отметил Реджис, - которые предпочитают темноту.

- Эй, что! - послышался крик, когда дверь распахнулась, и свет факела затопил комнату. Под оранжевым мерцанием смутно вырисовывалось хмурое лицо Бренора с боевым топором наизготовку.

- Бренор! - Реджис и Кэтти-бри крикнули вместе, дабы успокоить его.