Фрэнсис Хардинг - Дерево лжи

— Очевидно, дерево — разновидность плотоядного растения, но духовного плотоядного. — Агата подошла поближе. — Я бы предположила, что оно питается призраками и способно давать ответы благодаря знаниям тех привидений, которых поглотило, — что-то вроде растительного медиума. Моя теория заключается в том, что могущественная ложь начинает жить своей собственной жизнью, становясь практически привидением в миниатюре. Дерево впитывает подобную ложь и использует ее духовную энергию, чтобы поддерживать привидения внутри себя.

Сейчас она стояла вплотную к Фейт, сверкая глазами в слабом свете фонаря. Фейт поняла, что Агата — ровесница Миртл, просто череда разочарований оставила морщины на ее лице. Складки в уголках рта были признаком непроизнесенных слов.

— Спасибо, — кротко ответила Фейт. — Это… очень познавательно. — И тут она выбила фонарь из руки Агаты, и тот разбился об пол.

Воцарился мрак, в нос проник запах масла и свежего дерева. Фейт попыталась вырвать руку из ладони Крока, но его пальцы вцепились в нее мертвой хваткой. Другой рукой он сдавил ей горло. Фейт вытащила пистолет из кармана, после нескольких попыток на ощупь сняла его с предохранителя и направила куда-то себе за голову. Нажала на курок.

Выстрел отдался толчком в ее голову. Пистолет дернулся и выскочил из ее руки, обжег плечо горячим металлом и упал на пол. Кто-то за ее спиной закричал, и она смогла вырваться. Фейт прыгнула в кромешный мрак, чувствуя, как под ногами крошится стекло. Сзади метались, шуршали и тяжело дышали тени, словно огромные подземные животные. Движения Фейт производили столько же шума. Побеги хлестали ее по лицу, цеплялись за шею, скользили под ногами, хватали за рукава, проникали в карманы, невидимыми пальцами лезли в глаза. Ей нужно найти стену. Тогда она сможет пойти вдоль нее и найти выход. Но ее пальцы натыкались на извивающиеся ветки и липкие листья. Ее охватил жуткий страх, что она и ее преследователи больше не находятся в пещере, что они оказались в бесконечных джунглях, порожденных деревом, где нет стен, в личном аду, где они вечно будут гоняться друг за другом. «Нет, — сказала она себе, — нет. Стена есть. Стена есть».

И вот среди шуршания листьев и переплетения веток ее пальцы коснулись стены. Она пошла вдоль нее, в спешке царапая пальцы об узловатые стволы. Она карабкалась по ступеням и подъемам, находила места, куда поставить ногу, и медленно, но верно взбиралась вверх. Она протискивалась, отыскивая дорогу на ощупь. Устланный извивающимися лозами, проход на этот раз был уже, чем раньше. Она теряла драгоценное время, протискиваясь сквозь петли и освобождая цепляющиеся юбки, а потом снова пробираясь сквозь еще более узкую щель. Но она радовалась мучительно узкому лазу, ведь если ей трудно проникнуть в него, то ее преследователям это будет сделать сложнее вдвойне. Она крыса в норе, бегущая от челюстей терьера.

Над ней что-то заблестело — может быть, солнечные лучи. Она боролась, рвалась и извивалась, как рыба на сковородке, стремясь навстречу слабой надежде. Ее пальцы находили места, за которые можно уцепиться, руки откуда-то черпали силу, и она подтягивалась все выше и выше. Туннель стал светлее, и наконец вверху показался треугольник света. Фейт вдохнула свежий воздух и запах горячей травы, почувствовала под пальцами землю. Но когда она попыталась выбраться на свет, древесные побеги вдруг сомкнулись вокруг нее, не отпуская. Они хватали ее за плечи, талию, руки и шею, кусались и завязывались узлами. Здесь владения дерева лжи заканчивались, однако Фейт снова заскользила вниз по туннелю.

— Нет! — прошептала Фейт, но ее шепот был не единственным звуком. Вокруг нее шуршали голоса, и теперь она поняла, почему они ее беспокоили. Они разговаривали ее собственным голосом, искаженным и обезумевшим до такой степени, что он превратился в визг.

«Он был гением, — всхлипывали и жаловались голоса. — Его оскорбили и неверно поняли. Он был хорошим человеком. У нас была особая связь…» Слова, которые она никогда не говорила дереву. Мысли, которыми она ни с кем не делилась. И ложь. Дикая удушающая ложь. Фейт сумела высвободить одну руку, сунула ее в карман и достала карманное зеркальце. Изо всех сил вытянувшись вверх, она поймала в зеркало солнечный луч и направила его на себя. Побеги, вцепившиеся в нее, зашипели и начали плеваться искрами. Она проигнорировала боль от ожога и запах горелых волос. Ее измазанное соком платье затрещало, но оно было все еще влажным от морской воды. Когда ветки ослабили хватку, она выбралась наверх и упала плашмя, как выброшенная на берег рыба. Перекатилась несколько раз, сбивая огонь, и замерла, пытаясь отдышаться.

Несколько секунд она не могла перевести дыхание и ничего не видела, кроме неба над головой. Потом до ее сознания дошло, что из ямы идет дым. Она хотела просто поджечь сковавшие ее побеги, но теперь представила, как пламя спускается вниз по веткам, как огонь бежит будто по запалу пороховой бочки. Облачка серого дыма превратились в огромные черные клубы. Дерево внутри горело. Фейт отодвинула ноги от ямы и прикрыла рот рукой, защищая его от дыма. Она ничего не могла сделать для Бена Крока и Агаты Ламбент, кроме как позвать на помощь. Покачиваясь, Фейт встала на ноги и чуть не упала — мир вокруг нее завертелся, как карусель, в ушах загудело. Вдалеке она увидела шпиль церкви и пошла в этом направлении. Ноги ее не слушались, и она не могла идти прямо. Каким-то образом край обрыва неожиданно подкрадывался к ней справа.

Она оглянулась и увидела, что из тайного входа в пещеру вырывается столб дыма. Он становился все больше и больше — тревожное черное пятно на фоне голубого неба. Но намного ближе она различила силуэт. Почерневший призрак, покрытый сажей, неотступный, с развевающимися на ветру, словно флаг, волосами. Красные ожоги виднелись на лице и в обугленных прорехах русалочье-зеленого платья. Агата быстро догоняла Фейт, не отрывая от нее взгляда. Ноги девочки подкосились, и она упала на землю. Поискала рукой, чем бы швырнуть в Агату, и ее пальцы сомкнулись на камне. Маленьком, совершенно круглом камне.

— Не подходите! — крикнула Фейт, когда силуэт приблизился. Она вытянула руку с камнем, надеясь, что Агата видит только очертания чего-то круглого и темного. — Этот плод — все, что осталось от дерева! Не приближайтесь… или я брошу его в море!

Агата и не думала замедлить шаг.

— Вы все еще можете сбежать! — крикнула Фейт, отползая по земле и держа руку на весу. — Идите на пристань! Найдите лодку!

Приближаясь, Агата смотрела Фейт прямо в глаза. Отчаяние в ее взгляде было таким же отстраненным и пустым, как и радость перед этим.