Евгений Малинин - Разделенный Мир

– У него нет имени. Во всяком случае, легенда об этом ничего не говорит. Но она утверждает, что этот воспитанник будет обладать невиданной магической силой…

Несколько секунд они молчали, думая каждый о своем, а потом Злата запинаясь спросила:

– Но если имя Ахураматта запрещено, как мог твой друг вставить его в свое стихотворение?

– Он давно ничего не боится. – Ширван оживился. – Ты знаешь, он дважды попадался на глаза служителям второго круга и его дважды помиловал Великий ханиф.

– Неужели? – удивилась Злата. – А мне сказали, что осужденных белем Оземом не помиловали ни разу.

– Бель Озем не интересуется Нисави-садом. Он говорит, что если Нисави-сада казнить, его дух, выпущенный на свободу, отравит всю столицу.

– А почему же Великий ханиф милует поэта?

Ширван улыбнулся.

– В далекой юности Нисави-сада сложил, оду в честь отца Великого ханифа, а тот, восхитившись стихами, простил поэту все его будущие прегрешения.

– Вот это милость! – изумилась Злата.

– Да что мы все об этом обжоре, – встрепенулся Ширван. – Лучше расскажи о себе. Как там во дворце, не очень тебя обижают? Видела ты беля Озема? Он что, на самом деле такой ужасный человек?

– Ну, ты меня завалил вопросами, – рассмеялась Злата. – Все у меня пока что нормально. Просто я захотела с тобой повидаться, ну и заодно кое-что спросить.

– Как же все-таки тебя выпустили из дворца? – снова спросил Ширван.

– А никто меня не выпускал, – простодушно ответила Злата. – Я и сама могу уйти откуда хочешь. Ты мне лучше скажи, если вдруг мне придется быстро уходить из города, ты сможешь мне помочь?

– Если ты сможешь выбраться из дворца… – начал Ширван.

– Да пусть тебя не заботит дворец, – перебила его Злата. – Во дворце я сама разберусь.

Ширван улыбнулся и покачал головой.

– Если ты выберешься из дворца, – снова начал он, и Златка возмущенно фыркнула, – я спрячу тебя в городе на несколько дней. За это время мы сможем тебя изменить до неузнаваемости, а затем вывезти в северную пустыню. Там тебя не найдет даже служитель первого круга. Только хорошо бы мне заранее знать, когда я понадоблюсь.

Злата достала из кармана халата припасенный камешек и протянула его Ширвану.

– Вот, возьми и держи его всегда при себе. Когда будет нужна твоя помощь, я тебе сообщу. – И Златка поднялась из-за стола. – Ну а теперь мне пора. Завтра мне надо будет присутствовать при утреннем выходе Великого ханифа, а перед этим, говорят, надо как следует отдохнуть. – Она шагнула к дверям.

Ширван быстро вскочил и смущенно пробормотал:

– Я тебя провожу.

– Нет, – улыбнулась Златка. – Сегодня я сама доберусь. Дорогу я теперь знаю.

Ширван, видимо, сразу понял, что спорить бесполезно.

Поэтому он, взяв руку Златы в свои ладони, нежно сжал ее и прошептал:

– Так я жду твоего сигнала… – А потом отпустил девушку, и она выскользнула за дверь.

Злата спокойно прошла пустым коридором до задней двери и вновь оказалась на грязной, замусоренной улице. Оглядевшись, она удостоверилась, что вокруг никого нет, и легко взмыла в небо.

Через несколько минут полета она оказалась над дворцом и только тут поняла, что совершенно не представляет, каким образом ей можно добраться до своего окна. Впрочем, раздумывала она недолго, в памяти само собой всплыло заклинание возвратного пути. Едва только последняя фраза заклинания слетела с губ, как ее тело резко наклонилось и стремительно спикировало к темной громаде дворцовых построек.

«Теперь я понимаю, что такое автопилот», – подумала Злата, приземляясь на свой подоконник. А еще через несколько минут она уже со спокойной совестью и чувством выполненного долга засыпала в своей новой постели.

Проснулась она привычно рано. Как и в прошлое утро, за окном клубилась светлая туманная пелена, распластанная невидимым ножом на длинные волнующиеся полосы. Злата вскочила с постели и поспешила в ванную. Когда она, умытая и причесанная, вышла в гостиную, краешек солнца уже показался над дворцовыми постройками.

Злата с удовольствием взяла в руку высокий стеклянный стакан, наполненный странным зеленоватым соком, и, не задумываясь о путях его появления на столе, медленно вытянула напиток. Затем она направилась в спальню и сразу нашла в шкафу яркую алую накидку, отдаленно напоминающую индейское пончо, и такую же головную повязку. Решив, что платье не является частью официальной одежды, и поэтому можно надеть любое, она достала из шкафа еще и светло-бежевое, воздушное одеяние. Через минуту, посмотрев в зеркало, она обнаружила там симпатичную маленькую брюнетку, разодетую в бежево-алые шелка. «Надеюсь, Великий ханиф не позовет меня к себе в любовницы», – мелькнула у нее хулиганская мысль, и Злата покинула свои апартаменты в прекрасном настроении.

Когда Злата вышла в общий холл второго круга, он был пуст. Она выглянула во двор и обнаружила на калитке, ведущей в парк, огромный висячий замок, чрезвычайно ее удививший и развеселивший. Между тем утро уже полностью вступило в свои права, и Злата слегка заволновалась – не проспала ли она церемонию утреннего выхода Великого ханифа. Она быстро вернулась в холл, а через несколько минут туда вышла и белла Кора, в таком же алом наряде. Белла была серьезна, даже сурова, и сосредоточенна. Внимательно оглядев Злату, она сухо произнесла:

– Пойдем, дитя мое, не будем ждать других…

Кора двинулась по длинному коридору, превратившемуся через десяток шагов в анфиладу маленьких комнаток. Пока они шагали в одиночестве, белла успела сообщить еще кое-что, весьма важное для новичка.

– Служители первого круга на церемонии одеты в черное. Их ты должна приветствовать первой, глубоким поклоном. В бирюзовое одеты служители третьего круга. Им ты можешь, в ответ на приветствие, кивнуть. Темно-синие – четвертый круг, и их можно не замечать. Впрочем, тебе лучше держаться сегодня рядом со мной и просто повторять то, что буду делать я. Ты сообразительная девочка и быстро во всем разберешься.

В этот момент их нагнал Шамим, вынырнувший из какого-то бокового коридора. Увидев его, белла Кора замолчала. Шамим пристроился рядом со Златой и тихо спросил:

– Ну как, ты видела наш парк?

– Да, – так же тихо произнесла Злата. – Вчера белла Кора отвела меня туда и все показала. Она столь добра ко мне, что я не знаю, как отблагодарить ее.

Кора бросила на девушку внимательный взгляд и уголкиее губ чуть приподнялись в улыбке.

Наконец они прямо из анфилады вышли в просторный зал, освещенный восходящим солнцем. Яркие лучи вливались в простор помещения через огромные, сверкающие разноцветьем витражи второго яруса. Окна первого яруса были прикрыты легкими светлыми шторами. Зал был великолепен! Натертый паркет, стелившийся под ноги прихотливым узором, сиял как светлое зеркало. Простенки между окнами, затянутые тисненой парчой, переливались прихотливым узором. Три сияющие начищенной бронзой люстры свисали с расписанного травяным узором потолка.