Макс Фрай - Тубурская игра

«Отличная новость, — обрадовался шеф. – Мы с Кофой как раз поспорили на полсотни корон, встретитесь вы с Анчифой или нет».

«И вы выиграли?» — сообразил я.

«Напротив. Решил, что это был бы перебор. Слишком высокая плотность счастливых совпадений на одно непродолжительное путешествие. Я поставил против вашей встречи с Анчифой и продул спор. Но я люблю проигрывать. Регулярно убеждаться, что жизнь по-прежнему выходит за рамки моих представлений о ней, – это и есть счастье».

«Потому что так гораздо интереснее?»

«Одно удовольствие с тобой говорить, сэр Нумминорих. Все-то ты понимаешь».

Таким образом осуществилась чуть ли не самая дурацкая мечта моей жизни, посетившая меня за ужином в «Драгоценном покое великолепного странника», — случайно встретить Його Чунгагу и вернуться домой в его компании, дружно распевая пиратские песни.

И вот все сбылось. Даже спать пришлось практически в обнимку со столичной знаменитостью – в отведенном нам закутке иначе было не разместиться. Однако песен мы все-таки не пели. Його Чунгага не понаслышке знал о суевериях своих бывших коллег, а потому концертов не устраивал.

Он вообще оказался тихоней, как все начинающие Мастера Совершенных Снов, и выражение лица у него почти всегда оставалось соответствующее: «Где я, кто все эти люди и зачем меня вообще разбудили?» Былой темперамент и суровый нрав проявлялись лишь изредка, во время споров с леди Кегги Клегги. Эти двое вцепились друг в друга с первой минуты и тут же принялись выяснять, что для человека важнее – сон или бодрствование. Його Чунгага с воинственным пылом неофита доказывал первостепенную значимость сновидений; Кегги Клегги, которая и сама всю жизнь придерживалась сходного мнения, сперва возражала только из чувства долга, чтобы порадовать прадеда, но быстро исполнилась азарта, призвала на помощь все свое блестящее образование, включила давно заскучавший без дела логический аппарат и принялась последовательно громить аргументы бывшего пирата, один за другим; они, впрочем, неизменно восставали из пепла по воле своего несгибаемого повелителя, и все начиналось заново.

Я уж на что ко всему равнодушен в море, а и то с удовольствием прислушивался к их спорам, попутно заключая с собой пари: «поцелуются или нет?». Так, кстати, до сих пор и не знаю, из какого кармана куда деньги перекладывать – укромных мест даже на шикке предостаточно, а специально я, конечно, за ними не следил.

Однако теперь, когда эти двое поженились и тут же умотали в кругосветное путешествие на новенькой шикке, каким-то непостижимым для меня способом извлеченной прямо из сновидения, время и место их первого поцелуя уже не имеют принципиального значения. Факт, что в какой-то момент это случилось, – вот и хорошо. Тем более что мое мнение по этому вопросу разделяет даже Эши Харабагуд. Вскоре после нашего возвращения в Ехо он совершенно перестал тревожиться о судьбе правнучки и отправился в очередное странствие, о которых мне неизвестно ничего, кроме того, что многие призраки полагают их главным смыслом своего бытия.

Но это все было потом. А сперва сэр Анчифа Мелифаро доставил нас прямехонько в Речной Порт столицы Соединенного Королевства, как будто был самым обычным капитаном торгового флота, а не пиратом, объявленным в розыск во всех морских и доброй половине сухопутных держав Мира. Разве что пришли мы туда глубокой ночью и пришвартовались у самого дальнего причала, откуда без опытного проводника, пожалуй, быстро не выберешься. Но мой нос благополучно вывел нас к амобилеру, за рычагом которого сидел сэр Мелифаро, заблаговременно вызванный старшим братом для освобождения захваченных в Цакайсысе пленников, каковыми мы все являлись с точки зрения закона, пока находились на борту гостеприимного «Фило».

А дальше все было совсем просто. И очень хорошо. За исключением моего разговора с начальством – тоже хорошего, но определенно непростого.

Я на самом деле всю дорогу думал, рассказывать сэру Джуффину о своих приключениях на Темной Стороне Вэс Уэс Мэса или промолчать. Потому что, конечно, очень хотелось выложить ему все, и пусть объясняет, что это было. Уж шеф-то наверняка сразу поймет, что я натворил, вывернув наизнанку шапку Датчуха Вахурмаха, и каких последствий теперь надо ждать. Но сэр Джуффин сам однажды сказал, что лучше бы нам обоим воздержаться от разговоров о Темной Стороне. Потому что такие беседы, как он сам выразился, «не прибавят сэру Максу здоровья». Я не понимал, как это может быть связано, да и сам сэр Джуффин, похоже, не особо верил своим опасениям, но в некоторых случаях лучше перестраховаться... Или все-таки нет?

Вот и гадай, как быть.

Однако мои мучения прекратились, как только я толкнул калитку и вошел в сад.

— Эй, — из беседки раздался голос сэра Джуффина, — я тут.

Ничего себе сюрприз.

— Иди сюда, — сказал он. — Твои все равно уже спят. Или еще? Хороший вопрос. Думаю, зависит от того, какое событие ближе к настоящему моменту — засыпание или пробуждение. Вечер или утро? Кстати, всегда было интересно, в какой момент ночь начинает считаться утром. Через три часа после полуночи? Четыре? Или все-таки пять? Нет ответа.

— Наоборот, — улыбнулся я. – Ответов слишком много. Самая разумная версия, по-моему, у астрологов старой школы: утро начинается на рассвете, и точка. Но с ними почему-то никто не согласен. Сэр Клема Кубицис, основоположник новой школы астрологии, предлагает вообще забыть о солнце и ориентироваться исключительно на время захода луны – представляете, как это может запутать дело? А знаменитый хоттийский математик Тухта Бурбун утверждает, будто утро начинается сразу после полуночи. И ужас даже не в том, что старик определенно спятил, а в том, что его идея снискала сторонников не только в Старом Хоттийском Университете, где вся профессура почитает Тухту, как арварохцы своего Мертвого Бога, но и среди наших молодых ученых. Боюсь, договориться по этому вопросу люди не смогут никогда.

— Как страшно жить, — содрогнулся шеф. – Будь добр, постарайся пореже рассказывать мне о нравах научного мира, пощади ранимую душу невежественного старика.

— А почему вы меня тут встречаете? – спросил я. – Что-нибудь случилось?

— Ничего такого, о чем тебе было бы неприятно услышать. Просто я понял, что давненько не сидел в засаде, а твой сад – отличное место для разминки. Кстати, скажи спасибо, что я не повторил любимый трюк твоего сына и не свалился тебе на голову с ближайшего дерева. Хотя соблазн был велик.

— Но вы же могли просто сказать, чтобы я срочно мчался в Дом у Моста. И я бы приехал как миленький, работа есть работа.