КОНАН И ДРУГИЕ БЕССМЕРТНЫЕ - Роберт Ирвин Говард
Эти люди были искусными воинами. Атланты, их былые хозяева, ушедшие в небытие, обучили их военным наукам, и против диких племен они были непобедимы. Но кроме войны, иных познаний они не восприняли, и империю беспрестанно раздирала междоусобная резня. Интриги и убийства багровыми призраками носились и по дворцам, и по улицам, достигая самых отдаленных границ. И границы эти все сужались. И все это время на троне сменяли друг дружку цари, чей разум сжигало кровавое пламя безумия. И, незримые, но оттого навевающие еще больший страх, продолжали тайно править народом жрецы Атлантиды. Только они и удерживали нацию от окончательного распада.
Да, мы оставались пленниками этого города, ибо на всей земле нам больше некуда было идти. Словно призраки, пробирались мы тайными коридорами внутри стен и под землей, следя за ходом интриг и творя незаметное колдовство. Мы поддерживали царственный род — потомков того самого вождя, подобного тигру, — во всех заговорах. Сколько ужасающе мрачных историй могли бы поведать эти самые стены, если бы вдруг обрели голос!..
Знай же, что здешние дикари непохожи на окрестные племена. У каждого из них в мозгу, тлея, дремлет искра безумия. Они так долго и так ненасытно упивались кровавыми победами, что превратились в племя двуногих леопардов, жаждущих крови. К их услугам всегда были мириады несчастных рабов, утолявших все мыслимые прихоти и сумасшедшие желания своих хозяев, пока эти кровожадные звери не перешли все пределы мерзости и разврата. Само существо их непрестанно требует все новой остроты ощущений и порождает жгучую жажду крови.
Словно львы в логове, целую тысячу лет таились они среди здешних хребтов, время от времени совершая умопомрачительные по жестокости набеги, истребляя и порабощая племена джунглей и рек. Они по-прежнему не опасались вторжений извне, хотя границы их владений и сузились до самой черты городских стен, а завоевания и нашествия, которым они предавались когда-то, выродились в обычный разбой.
Так постепенно мельчали эти варвары, но вместе с ними угасали и их тайные властелины, последние жрецы Атлантиды. Один за другим умирали они, пока не остался лишь я. В последние сто лет они также начали смешиваться со своими рабами-правителями, и — увы мне! — я, последний потомок атлантов, также несу в своих жилах примесь дикарских кровей. Все, все они умерли! Остался жить один я, и я творил волшебство и направлял руку диких царей, я, последний жрец Негари. И вот появилась эта демоница в облике женщины — Накари...
Кейн с заново вспыхнувшим интересом наклонился к нему поближе. Наконец-то удивительная история, протянувшаяся из глубины веков, добралась до современности и заиграла всеми красками жизни.
— Накари!.. — умирающий по-змеиному прошипел ненавистное имя. — Рабыня и дочь рабов!.. И такое-то ничтожное существо схватило удачу за хвост, когда вымер весь правящий дом и пробил благоприятный для нее час!
Она пленила меня, последнего из сынов Атлантиды, она заковала меня в цепи и бросила в эту темницу. В ней не было страха перед невидимыми жрецами-атлантами, ибо она сама была дочерью младшего жреца-туземца. Увы, были и такие, совершавшие для нас всю грязную работу. Они проводили незначительные жертвоприношения, гадали на потрохах гадов и птиц, поддерживали вечные святые огни. Мы называли их Стоящими Рядом. Таким образом, Накари многое знала о нас и о наших обычаях, и черное честолюбие сжигало ее.
Еще в детстве ей доводилось плясать во время Шествий Новолуния. Повзрослев, она вошла в число Звездных Дев. Много таинств, пусть и не самых важных, узнала она и постигала все больше, украдкой подсматривая за тайными обрядами, которые совершали жрецы. Обряды же эти считались старинными еще в дни юности мира. Ибо уцелевшие атланты по-прежнему поддерживали незапамятно древние культы Валки и Хота, Хонана и Голгора. Культы, недоступные пониманию невежественных дикарей, чьи предки с воплями умирали на алтарях этих богов. Так и вышло, что из всех здешних варваров одна Накари не испытывала ужаса перед нами.
Ей удалось не только свергнуть правителя и самой воссесть на его трон, но и подчинить себе жречество. И не только Стоящих Рядом — даже немногих уцелевших атлантов. Что до этих последних, все они, кроме меня, уже умерли — кто под кинжалами ее убийц, кто на дыбе... И вот еще что: мириады дикарей прожили жизнь и умерли в этих стенах, но ни один из них не догадался о тайных ходах и подземных коридорах, секреты которых мы, жрецы, ревностно оберегали от простолюдинов на протяжении тысячелетий. Ни один — кроме Накари!
Ха, эти варвары!.. Глупцы!.. Безмозглые обезьяны!.. Эпохи минули с тех пор, как они населили наш город, — и за все это время не постичь его тайн!.. Даже младшие жрецы не догадывались о длинных серых коридорах, подсвеченных фосфоресцирующими потолками, о ходах и тоннелях, сквозь которые когда-то, невообразимо давно, беззвучно скользили силуэты удивительных существ! Ибо пращуры наши строили Негари с тем же размахом и неведомым нынешним пигмеям искусством, что были присущи зодчим самой Атлантиды. Не только для простых смертных людей предназначались возводимые нами чертоги, но и для богов, незримо присутствовавших среди нас! О, глубоки и бездонны секреты, хранимые этими седыми стенами!..
Никакая пытка не могла разомкнуть наши уста и вырвать заветные тайны. Но увы! Сокрытые коридоры оказались недоступны и для нас, запертых в подземных застенках, закованных в кандалы. Годы и годы копилась в них пыль, не тревожимая человеческими шагами, в то время как мы — а под конец один только я — закованными томились в смрадном подземелье. Что за мысль! Среди величавых храмов, у неисповедимых древних святынь копошатся и снуют Стоящие Рядом, эти ничтожества, которых Накари облекла славой, по праву принадлежавшей нам... мне! Ибо перед тобой, незнакомец, лежит последний верховный жрец затопленной Атлантиды.
О, я вижу, вижу!.. Страшен их рок, и кровавым будет конец!.. Валка и Голгор, затерянные, позабытые боги, самая память о которых умрет вместе со мной, обрушат стены этого города и смешают с прахом бренную плоть всех в нем живущих! Рассыплются алтари, воздвигнутые во имя бессильных языческих божков...
Соломон Кейн понял, что его собеседник мало-помалу начинал заговариваться. Его разум, некогда столь острый и ясный, уже туманило приближение смерти.
— Скажи... — вмешался
