Чертополох и золотая пряжа - Алёна Ершова
Кайлех взирала на Хозяина Холмов, до боли сцепив зубы. Хорошо продуманный план полетел Фенриру под хвост. Показавшаяся красивой, импровизация оказалась там же. И принесла нелегкая эту девчонку, супругу Гарольда. Чего ей, спрашивается, в замке не сиделось?!
— Интересно, каково это быть женой двух королей а, дева из Фортгала? Любопытно, кому ты свое девство подарила, ведьма? Гарольду или все же приберегла для его старшего братца?
— Не печалься, синеликая, о людском короле. Он обрел, что желал. — Возле трона Ноденса из туманной хмари соткалась Эйнслин. – И не пытайся распылить свой яд. Здесь нет людей, чтоб его вдыхать и травиться. Уходи! – сида махнула рукой в сторону Кайлех, и та закружилась, заметалась ледяным смерчем, взвилась яростным ветром и умчалась прочь. Зал наконец опустел. Айлин только сейчас заметила, что остальные гости тоже исчезли. Остались лишь они с Румпелем, Хозяин Холмов, мать да спакона Тэрлег, молча возившаяся с мозговой костью.
— Чудный праздник ты затеял, отец, — Эйнслин развернулась к Ноденсу, отбросив за спину косы и уперев руки в бока. Голос ее звенел от ярости. – Думаешь, раз Морриган мертва, то и тебе следует поторопиться, дабы не опоздать на свидание с любимой?
— Остынь, дочь. Все идет так, как я задумал.
— Эйнслин?! – удивленный возглас Румпеля рассек зал, как выпущенная из лука стрела рассекает воздух.
— Привет, братец, — сменила гнев на улыбку сида. – Славно выглядишь. Смотрю, моя упрямая дочь сняла-таки с тебя проклятье, хотя для этого ваши пути едва ли не узлом пришлось связать.
К чести мага, он не только вспомнил свою наставницу сейда, но и сообразил, кем она ему на самом деле приходится. В глазах вспышкой метнулось понимание, которое тут же сменилось лукавством. Румпель приложил руку к груди и поклонился.
— И как же мне тебя называть, о коварная сида? Сестрицей или матушкой? – а потом повернулся к Айлин: — Ты была права, моя маленькая сейдкона, я твой третий матушкин подарок. Именно клятва, данная Эйнслин много лет назад, и притягивала меня к тебе.
Айлин во все глаза смотрела на преобразившееся лицо Румпеля, пытаясь хотя бы мысленно угнаться за событиями вечера. С того самого момента, как она покинула замок, мир словно сошел с ума. Дева опустила взгляд на свои подрагивающие пальцы. В голове все еще звенели слова Кайлех. Уши пылали, казалось, все только и ждут, когда она ответит на обличающие речи давно исчезнувшей сиды.
— Я сотворила сейд, — наконец произнесла она, и разговоры в зале стихли. – Не для себя… Заключила договор и взяла плату. Мари, моя служанка, накинула мой облик и стала женой Гарольда. Огонь признал их клятвы. – Айлин опустила взгляд. Румпель обнял ее за плечи.
— Все же как хорошо, что я не смог попасть в замок и пришел сюда, — произнес он гулко. — А Гарольд… Единственное, что его расстроит, так это отсутствие магии в крови твоей служанки.
— Значит, ты все же искал мою внучку, а не желал помочь с Бернамским лесом? – Ноденс угрюмо оглядел присутствующих. Воздух был насквозь пропитан запахом беды, а минутная вспышка счастья только усиливала контраст.
Румпель устало опустился на длинную лавку и притянул к себе Айлин. Свою молодую супругу, трепещущую, как перепелка, он не желал выпускать из рук, все еще до конца не веря в свое счастье.
— Да, мне нужна была Айлин, и я желал попасть в Бренмар любой ценой. Но не только поэтому я хотел убедить тебя идти на замок. Мой брат словно зачарованный. Все ему Бернамский лес покоя не дает. Сначала охоту в Самхейн устроил, потом, вопреки договору, приказал начать вырубку. Нет, в южной части леса еще со дня почитания охотника Мабона кто-то несколько сот акров леса сгубил. Не понять, то ли браконьеры потрудились, то ли лэрды своевольничают.
— А ты откуда об этом знаешь? – Ноденс удивленно приподнял бровь.
— Случайно увидел и поспешил в замок поинтересоваться у родственников: неужто король Николас покинул чертоги Высокого, прибыл на землю и изменил условия договора у Огненного копья? Но мачеха явно была не в настроении. И Бернамский лес ее интересовал намного меньше, чем мое отречение от престола… Так и болтался бы в подвале замка по сей день, если бы клятва, данная Эйнслин, не притянула меня на помощь к Айлин. А потом Калдер рассказал, что Гарольд велел рубить лес около замка. И у меня накопилось предостаточно причин поговорить с братцем с позиции силы. Все-таки магическая клятва двух королей обладает колоссальной мощью, и неизвестно, какие беды и разрушения может принести ее нарушение. Не хочется думать, что мой брат настолько глуп, что не понимает этого.
— Думаю, Гарольд испугался пророчества, что озвучила спакона Тэрлег. О том, что конец его правлению придет тогда, когда Бернамский лес подступит к замку, – подала голос Айлин, и все посмотрели на молча поедающую мясо спакону. Та кивнула. – И… — тут дева замялась, — скорее всего, король действительно не разбирается в магических законах. Я ему говорила о плате, которую необходимо отдавать за каждый сейд, но он не придал этому никакого значения, и фамильную чашу, из которой поят, принимая в род, легко отдал.
— Еще бы он ее не отдал, — проскрипела Тэрлег. — Ведь связи с родом Хредель у него нет. Для Гарольда это просто безделушка, ничего не значащая вещь. Но не для тебя, тан Румпель, ведь так? – И видя, как расширились глаза мага, осклабилась щербатым ртом. — Не для тебя.… Знала, что так будет. Видела вашу свадьбу. Вот и решила обзавестись подарками. На, держи, это мой первый дар тебе!
И протянула через стол чашу. Румпель почтительно принял ее. Достал из поясного кошелька шелковый платок, завернул подарок и убрал его в дорожную сумку.
— Это великий дар, спакона Тэрлег, вселяющий надежду на то, что род Хредель не прервется. Благодарю.
— Сочтемся, — заговорщицки подмигнула старая сида. – Вы обсуждайте, обсуждайте
