Татьяна Минасян - Не такие, как все

Он резко затормозил на краю тротуара и вытянул руку, делая вид, что пытается поймать машину, а на самом деле уже "прощупывая" шофера приближающейся к нему иномарки. Кроме него, в автомобиле никого больше не было, и заставить его остановиться и гостеприимно распахнуть дверцу вампиру опять не составило почти никакого труда. Так же как и приказать ему ехать как можно быстрее, поскольку лобовое стекло в машине оказалось нетонированным, и ничто не мешало солнечным лучам потихоньку пробиваться сквозь жирный защитный слой крема.

К счастью для вампира, солнце теперь светило не постоянно, время от времени скрываясь за тучами, и до своего дома он доехал почти благополучно. Лицо и шею только начинало пока еще не очень сильно жечь, когда он, выскочив из автомобиля, снова бросился бежать — для начала просто в тень, а потом к своему подъезду. Поднимаясь по лестнице и морщась от этого неприятного жжения, он, уже неизвестно в который раз за этот день, думал, что все это не слишком приятное "приключение", в которое он впутался из-за нелепой случайности, несмотря на всю свою необычность, не вызывает у него почти никаких эмоций. Когда-то он здорово опасался подобных ситуаций и всеми силами старался их избегать, позже, наоборот, стал специально ввязываться в разные авантюры, чтобы развеять скуку, а теперь…

Он вошел в квартиру, стер с лица излишки крема и, достав из шкафа небольшую сумку, начал складывать туда разные нужные вещи — только то, что может понадобиться в самое ближайшее время. Все остальное он и так добудет, взяв кого-нибудь под контроль, а сейчас нечего тащить на себе кучу всякого барахла, сейчас у него слишком мало времени и слишком много более важных дел. "И одно из них надо закончить немедленно", — усмехнулся про себя вампир, услышав, как в прихожей открывается входная дверь.

Он вышел навстречу последнему из своих "младших товарищей", с которым познакомился около двух лет назад — вышел как раз вовремя, чтобы подхватить его под мышки и не дать ему грохнуться на пол. Тот безвольно повис у него на руках и позволил втащить себя в комнату и усадить на диван.

— Что с тобой, Афанасий? — насмешливо спросил вампир, заперев дверь и вернувшись в комнату. — Старые друзья с неожиданным визитом нагрянули?

— Откуда ты… — молодой человек все еще тяжело дышал и затравленно оглядывался по сторонам. — Как ты догадался?

— Трудно было не догадаться, учитывая, что на мой след они тоже напали. В общем, рассказывай, что у тебя там с ними вышло. Ну же, я жду!

— Но ведь я тебе говорил… — забормотал Афанасий. — Они не смогли мне простить, что я сумел стать человеком. Но я и представить себе не мог, что они сбегут из Выборга, чтобы мне отомстить! Я вообще не понимаю, как они меня нашли!

— Так, — медленно произнес Матвей. — Прежде всего — говори, что у тебя на самом деле произошло с тем, другим оборотнем. То, что байка про самозащиту — ложь, я сразу понял. Теперь говори правду. Мне надо знать, почему твои вервольфы так сильно тебя ненавидят.

— Какая тебе разница?

— Такая, что теперь они охотятся еще и за мной. То ли просто за компанию, то ли чтобы узнать от меня, где ты прячешься.

Афанасий Ликин побледнел и на некоторое время лишился дара речи, но вампир продолжал выжидательно на него смотреть, и было ясно, что надолго его терпения не хватит.

— Мне очень жаль, что так случилось… — неуверенно произнес молодой человек. — Я никак не думал, что это может коснуться тебя…

— Короче. Вервольфа, который тебя укусил, ты намеренно прихлопнул?

— Но ведь ты сам столько раз говорил, что за свое счастье надо бороться! Что сильная личность не должна мириться с обстоятельствами, что она должна быть способна на решительный поступок…

— …но при этом всегда должна быть готова, что с ней поступят так же, если не хуже, — безразличным тоном продолжил Матвей. — Почему-то все, с кем я имел дело, никогда не запоминали это "маленькое уточнение". Понимаешь, Афанасий, если уж ты решился на убийство, то должен был помнить — в любой момент может найтись кто-то другой, кто ради своего собственного счастья прихлопнет тебя.

— Какого черта ты вообще меня осуждаешь — ты сам людей убивал сотнями! — завопил Ликин, окончательно теряя над собой контроль.

— Какой же ты все-таки дурак, — тяжело вздохнул вампир и сунул руку в только что собранную сумку. — Делать мне больше нечего — осуждать тебя или обвинять… Ты мне лучше вот что скажи, я правильно понял: если твоя бывшая стая получит тебя обратно, от меня они отстанут?

Афанасий вскочил с дивана и медленно попятился к двери, не спуская глаз со своего "покровителя":

— Но ты… Ты же не отдашь меня им?! Я столько тебе помогал, я своей кровью с тобой делился!..

— Ну и что? — пожал плечами вампир. — Вместо тебя это мог сделать любой другой человек. Невелика заслуга.

Ликин прижался спиной к стене. Дверь, ведущая в прихожую была совсем рядом, но он даже не попытался ею воспользоваться, слишком хорошо зная, что остановить его вампиру не составит никакого труда.

— Послушай, — заговорил он снова дрожащим и срывающимся голосом, — не отдавай меня им, прошу тебя, я тебе еще обязательно пригожусь! Я сделаю все, что ты захочешь, я…

— Да не собираюсь я тебя им отдавать! — вздохнул Матвей и достал из сумки два небольших пистолета. — Зачем мне вся эта возня — искать их, объяснять, кто я такой и как ты у меня оказался… Меня вполне устроит, если они найдут твой труп и на этом успокоятся.

Он взял в руки один из пистолетов, проверил обойму и, отложив его обратно, направил на онемевшего Ликина второе оружие:

— Ты у нас человек, тебе и обычной пули хватит.

Под конец гонки за Ликиным Тимофей и Борис уже не бежали, а просто шли быстрым шагом, время от времени останавливаясь, чтобы перевести дух. Было ясно, что их жертва специально петляла по улицам, стараясь сбить бывших товарищей со следа. Поэтому когда Григорьев, наконец, свернул к входу в один из домов, Дымков не сразу поверил в такую удачу. Из подъезда навстречу им выскочил мужчина в кепке и темных очках, и Тимофей испуганно шарахнулся назад — было уже достаточно светло, и его запросто могли принять за волка. Однако тот, кто вышел из подъезда, скорее всего, не обратил внимания на слишком большого и лохматого для собаки зверя — или не придал особого значения тому, что увидел. Он быстро зашагал прочь от дома, а Григорьев еще более поспешно юркнул в подъезд и начал прыжками подниматься по лестнице. Борис, с трудом переводя дыхание, погнался за ним, с ужасом думая, что будет, если еще кто-нибудь из жильцов сейчас выйдет из квартиры и увидит на лестничной площадке волка.