Игорь Пронин - Фэнтези-2005. выпуск 2

О карманах этих, длинных и узких полотняных мешочках, аккуратно и не очень пришиваемых к изнанке форменных кафтанов, за время, пока Гиль-Келаэд излагал суть произошедшего с ним, уважаемый Кридль успел подумать раз пять. Речь же стоявшего перед ним эльфа он слушал даже не в пол — в четверть уха. Пришел тут, понимаешь, один такой, весь из себя красивый до невозможности, стоит, нудит… и ведь как, зараза, напевно да мелодично нудит, подумал Алмо, явственно ощущая, как очередной приступ злобы зреет где-то внизу живота, готовясь ринуться вверх, затопить шею и лицо багровым, стиснуть горло приступом…

— Короче! — прервал он эльфа. — Говори, че надо, и выметайся вон! А то явился тут, понимаешь… будто у меня дел других нет!

Эльф моргнул. Удивленно.

— Возможно, я еще недостаточно хорошо овладел вашей речью, добрый человек, — начал он, — но мне казалось, что я достаточно ясно изложил…

— Короче! — рявкнул Алмо. — Так! Тряпку свою ты этому пройдохе отдал сам? Добровольно? Я тя правильно понял?

— Я настолько плохо говорю? — огорченно переспросил эльф. — Конечно же, мою куртку мог отдать только я, а не кто-то иной…

— И взамен он дал тебе лук? Вот эту самую деревяшку?

— Истинно так, — подтвердил Гиль-Келаэд. — Рад, что вы все-таки поняли меня, несмотря на…

— Короче! — в третий раз повторил начальствующий над стражей Розгора. — Коли сделка ваша, как ты сам говоришь, состоялась при полном согласии и, гы-гы, непротивлении сторон, причин разыскивать твоего этого… как его…

— Благородного Курб де Курза, архидоцента всех трех магических школ Гурривальского университета, — напомил эльф.

— …Вруб де Хурза у меня нет. А то, е-мыть-пилить, вам, длинноухим, — Алмо тяжело засопел, — только волю дай, на кажной сделке начнете верещать, что вас обманывают и ваще. Короче — вали прочь с глаз моих!

— Добрый человек, боюсь, вы все же не поняли меня, — вздохнул эльф. — Дело в том, что…

— Взвыздик! — заорал Кридль. — Подь сюды!

За дверью гулко затопало. Настолько гулко, что Гиль-Келаэд с легкой опаской покосился на стены и потолок — ибо, по мнению эльфа, подобные звуки мог бы издавать либо тролль, либо существо равных с троллем размеров… и неуклюжести. Тролли же порой и в собственных пещерах учиняют такое… взаимоотношениям же троллей и созданных человеком строений посвящен целый пласт человеческого же фольклора.

Гиль-Келаэд ошибся, но совсем ненамного — появившаяся на пороге масса в изрядно обляпанной чем-то светлым и жирным кольчуге среднестатистическому троллю по габаритам все же уступала. Возможно, судя по едва заметным среди набрякшей кожи свиным глазкам без малейших проблесков разума, не только по габаритам.

— Звали, увжам?

— Выбрось ентого нахала. — Алмо попытался ткнуть в сторону эльфа гусиным пером, но оно выскользнуло из пальцев Кридля и, мазнув чернилами по краю стола, улетело куда-то вниз. — И подальше выбрось!

— Слушсь, увжам!

Эльфы, как известно, не боятся троллей. Как правило, в случае опасности им не составляет особого труда расстрелять этих, пусть могучих, но вместе с тем неуклюже-медлительных созданий из луков. В тех же редких случаях, когда рядом с эльфом наличествует разъяренный тролль, но отсутствует верный лук, в ход идет добрая гномья сталь… или быстрые ноги.

Но главная причина, по которой эльфы нисколечко не опасаются троллей, заключена в том факте, что тролли думают — если к происходящим в их головах процессам вообще применим сей термин — чрезвычайно медленно. В отличие от Лесного Народа.

Ни в коем случае нельзя заявить, что Гиль-Келаэд был тупоумнее тролля. Просто в определенный момент у него возникли проблемы с осознанием реальности происходящего. К чести принца стоит отметить, что он отчаянно пытался с этими проблемами совладать — все время, пока Взвыздик приподнимал его за воротник, нес по коридору, выставлял на крыльцо и отточенным за многие годы практики пинком под зад отправлял в полет. Правда, на эльфах Взвыздику до сих пор упражняться не приходилось, отчего полет Гиль-Келаэда продолжался несколько дольше, чем предполагал десятник, — не до середины лужи у коновязи, а локтя на три ближе к ее дальнему берегу.

Зато приводнился эльф, по мнению Взвыздика, просто превосходно — ни тебе выставленных рук-ног, ни тебе воплей. Как бревнышком летел, так и плюхнулся — плашмя, подняв целый фонтан грязных брызг… Загляденьице.

— А дальше?

— Дальше, — бродяга придавил большим пальцем левую ноздрю и, повернув голову, звучно высморкался, — дальше фарс кончается. Дальше, вьюнош, починает идтить одна сплошная трагедия. Такая, что у меня при одних думках о ней горло перехватывает.

— В том бурдюке, — холодно сказал паренек, — что ты якобы незаметно для меня перетащил со стола на лавку подле себя, осталось аккурат на полторы кружки. Так что давай сполосни винцом свое перехваченное горло и продолжай.

Народу близ занимаемых розгорской стражей хором в тот час проходило немного. Кроме двух друзей Гиль-Келаэда, его полет удостоились лицезреть трое гномов и то ли пятеро, то ли семеро людей. Разумеется, все они тотчас — кто бегом, а кто того быстрее — бросились на помощь эльфу.

И все — кто раньше, кто мигом позже — замерли, словно налетев на каменную стену, увидев, с каким лицом встает из лужи Гиль-Келаэд. Замерли — и стояли будто каменные столбы до тех пор, пока принц и двое его спутников не скрылись из виду. А потом трое гномов и то ли пятеро, то ли семеро людей тоже исчезли — кто бегом, а кто того быстрее. Все они покинули Розгор, самое позднее через час с четвертью. Ровно столько времени заняла у одного из людей продажа каменного дома — два этажа, красная черепица, входная дверь из мореного дуба, балкончики с перильцами — в центре Розгора, каменного же, доверху набитого товаром, амбара, а также обмен полученного золота на драгоценные камни и вексель Стреггеборского гномьего товарищества менял и ростовщиков.

Разумеется, продавал купец вышеуказанное имущество по дешевке, можно даже сказать, практически даром. Разумеется, он не прогадал, а остался в выигрыше. Очень крупном, какого не срывал ни до, ни после за всю свою долгую и отнюдь не размеренно спокойную жизнь.

Именно в миг, когда указанный купец — почтенный негоциантус из Доктевита по прозванью Лo Вениль, — что есть сил хлеща нагайкой по конскому крупу и плечам не успевших вовремя шарахнуться в сторону прохожих, покидал Розгор, в приемной зале достопочтенного Бон Виллема появился гном. Гном этот, один из трех старейшин розгорской гномьей общины, был известен слугам градоправителя ничуть не хуже, чем стражам у городских ворот, — профиль на золотых монетах, что швырнул им Ло Вениль. Потому и гном и негоциантус очень быстро попали туда, куда стремились. Вениль — на ведущий к перевалу тракт, старейшина же — в кабинет градоправителя, на имевшийся в котором стол гном, ни слова не говоря, выложил небольшой свиток.