Наталья Бульба - Вторжение

  Перевязь плотно оплела мои бедра, ножны с тем самым кинжалом заняли привычное место.

  - Ты составишь мне компанию? - Появившись в гостиной, я сделала вид, что не заметила сервированного на двоих стола.

  - Ты изменилась.

  Он даже не оглянулся, продолжая стоять теперь уже у окна в гостиной и вглядываться вдаль, словно стремясь не только взглядом, но и всей своей сущностью, в глубокую синеву неба.

  И видя это, я ощущала легкое беспокойство и сожаление. Потому что теперь понимала, что творится в его душе, скрытой от всех мощными щитами. Потому что знала, что именно толкало его на игру со мной. Потому что его цель была невероятна.

  Вот только... путь, которым он шел к ней был слишком кровавым и тяжелым, чтобы пройдя по нему не прийти к осознанию того, что ноша стала невыносимой. Что терзающая душу боль теперь никогда не покинет, став верной спутницей одиночества, от которого мечтал избавиться. Что день, о котором мечтал тысячи лет не принесет радости, оставив после себя лишь пепел надежды.

  Но... он был сильным. И сумел принять это тогда, и... теперь. Увидев предначертанное во мне.

  - Ты хотел рассказать, что еще я должна сделать для тебя.

  Я не стала устраиваться за столом: взяла тарелку и заполнив ее мясом и овощами, встала за его спиной. Наблюдая, как играют в небе наперегонки облака, принимая причудливые формы, и пытаясь угадать, что именно они мне напоминают.

  - Ты сумела найти себя. - Он лишь на мгновение обернулся, слегка улыбнувшись тому, что еда занимала меня значительно больше, чем общение с ним. - Это не входило в мои планы.

  - Но это не значит, что я не могу помочь тебе. - Мясо было сочным и нежным, а соус, в котором его тушили, оставлял очень интересное послевкусие, совмещая холодную свежесть и яростный жар. - Если это не будет противоречить моим принципам.

  Если ему и было что сказать по поводу последнего, делать этого он не стал.

  - Через несколько дней я позволю твоему сыну открыть портал в мою резиденцию и захватить себя.

  Надо было бы добавить в выражение лица побольше удивления, но... я была слишком занята едой, чтобы бурно реагировать на то, о чем догадалась и без Тинира.

  - Это весьма сильный ход, чтобы закончить вторжение и передать власть Закиралю.

  Он тоже не удивился моей осведомленности. Лишь уточнил:

  - Маргилу подсказал?

  Ответить сразу я не смогла. Вилдор продолжал оставаться отрешенным, не замечая, как я поглядываю на открытую бутылку вина. Пришлось самой поухаживать за собой: отставить тарелку и наполнить бокал.

  - Вы все весьма неплохо дополняли друг друга. Если бы не то напряжение, в котором ты меня держал, я бы уже давно догадалась.

  - Я не могу просто передать власть сыну. Это не будет соответствовать моему образу.

  Хотела я хмыкнуть в ответ на его слова, но... это могло вырваться диссонансом из нашего разговора. Так что отделалась просто вопросом:

  - Тебя это настолько беспокоит? - Вместо привычного мне сарказма, в моем голосе звучало только любопытство.

  Впрочем, именно так все и было. Вот только ответа я так и не услышала.

  - Но я не хочу, чтобы именно ему пришлось меня убить.

  Изумительная сцена... могла быть, если бы все не происходило в жизни.

  - И ты хочешь, чтобы это сделала я? - Фужер с вином все еще был в моих руках, заставляя меня мучиться вопросом: поставить его на стол или все-таки сделать глоток.

  Победило второе. Истерику закатить я всегда успею, а вот подбодрить себя благородным напитком...

  - Тебе есть за что отправить меня в Хаос.

  Поразительный разговор. Нам осталось лишь обсудить, как именно я это сделаю.

  - Тебя не устраивает Сэнар?

  Не думаю, что Тинир оказался не прав и в этом. Вряд ли эта четверка не действовала заодно.

  - Он предпочел уйти вместе со мной, - и, предвосхищая мой вопрос, так же спокойно добавил, - и Айласом.

  - Тогда остаются лишь двое: Кадинар и я.

  Интересно, а как бы я реагировала на это предложения, не знай о таких мелочах, как ритуал разделения души?

  - Кадинар проводит нас в последний путь и уйдет следом. - Он все-таки оглянулся, вглядываясь в мои глаза.

  Но я к этому была готова. И если внешне выдержка меня не подводила, то взгляду я прибавила не существующего там смятения.

  - А если я отвечу 'нет'? - Рука чуть подрагивала, ставя бокал на широкий подоконник.

  - Я буду вынужден заставить тебя ответить 'да'.

  - Но почему?! - Это восклицание никак не входило в мои планы.

  Но меня действительно интересовало то, что он ответит. Потому что в его ответе должен был быть смысл.

  - Так будет лучше для всех.

  И я, соглашаясь, опустила голову: для него так действительно будет лучше.

Глава 19

Аарон Арх'Онт. Лилея

  Хотел бы я поверить до конца, но... Если бы позволил себе это хоть единожды, уже давно перестал быть Повелителем демонов. Поэтому все сказанное Олейором принял к сведению, но выводы делать не спешил. Как и перебрасывать воинов с юга.

  Если вспомнить о любви правителя Дарианы к многовариантным ходам, все, что он дал нам узнать, вполне могло не соответствовать действительности. И мне непозволительно было не учитывать и такую возможность.

  И, я думаю, не только мне.

  Судя по тому, что я видел, сам и юный Д'Тар продолжал сомневаться в том, что ему стало известно. Пусть и по иным, чем у меня, причинам. И появление Карима этой уверенности ему не прибавило.

  - Что тебя тревожит?

  Я сначала ощутил, а потом и услышал появление вернувшейся из лазарета Рае. Но даже не поднял головы, продолжая вглядываться в танец огненных саламандр, которые были едва различимы в языках пламени, и вслушиваться в то, как весело потрескивают поленья в камине, выстреливая крошечными угольками.

  Потому что если бы сделал это, не смог удержать себя от того, чтобы подойти к жене и прижать к себе, впитывая тепло ее тела. Вновь и вновь возвращая себе веру в то, что она - моя.

  Но я знал, пока она не примет ванну, смывая с себя боль, которую ей пришлось ощутить, пока уют и спокойствие принадлежащего лишь нам двоим мира не вернут покой в ее душу, она не сможет отозваться на мою ласку. Не сможет оттаять, выйти из-за тех щитов, что позволяли ей сохранять мужество, видя чужие страдания. И пытаясь их облегчить.

  - Мы договорились, Рае, что ни ты, ни Таши не лезете в наши проблемы. - Я произнес это с некоторым опасением, что ее ответ мне не понравится.

  Не тем, конечно, что мое заявление могло оскорбить ее, вызвав высказанное в присущей ей насмешливой манере неодобрение. Она, так же как и наша дочь, очень четко осознавала границы того, где ее присутствие будет уже нежелательно.