Варвара Клюева - Магия обреченных

– Скажите, милорд, – обратился Трегор к Эстерису. – А если я приведу вам неоспоримое доказательство – доказательство, не оставляющее сомнений в том, что интересы Сильных непримиримо враждебны интересам мятежников, – вы признаете необходимость войны?

– Вас, милорд, подводит память. Вы приводили свое доказательство не меньше дюжины раз. Меня оно не убеждает. Сильные позволили мятежникам убить лорда Региуса и захватить Красный айкас уже после того, как Малих начал свою кампанию за уничтожение Границ. А это значит…

– Вы тоже повторяетесь, милорд. Я говорю о другом доказательстве. И событие, на котором оно основано, произошло после убийства и похищения Талисмана. Мне повторить вопрос?

– Нет нужды, милорд! У меня прекрасная память. Если ваше доказательство и впрямь неоспоримо, я не стану больше настаивать на мирных переговорах. Мне вовсе не хочется принять смерть от Сильных просто заодно с этими искателями приключений.

– Благодарю вас. А что скажете вы, милорды?

Сидящие за столом старцы единодушно согласились с лордом Эстерисом. Правда, кивок лорда Жоруса больше походил на тик, но никто не стал уточнять, что это было.

– Ну что же, тогда я попробую. – Лорд Трегор отставил ногу назад и перенес на нее вес тела. – Лорд Эстерис напомнил нам сегодня о странном поведении лорда Региуса, который незадолго до своей гибели расспрашивал многих магов о белых уродцах. Я рад этому напоминанию, потому что мое доказательство попутно обелит репутацию покойного. Всем нам известен древний обычай сгорнов приносить в жертву младенцев с характерным уродством, называемом в народе Бледной нежитью. Он пришел к нам из такой глубины веков, что не сохранилось даже преданий о том, как и почему этот обычай возник. Во всяком случае – отметьте, это важно – он появился у нас задолго до установления Границ. И до последнего времени все владетельные лорды следовали ему неукоснительно. Но дюжину лет назад глава одного рода по неизвестным причинам решил сохранить жизнь ребенку, пораженному Бледной нежитью. Когда девочке исполнилось восемь лет, ее выкупил владыка нагорнов, но глава рода уверен, что за владыкой стоял придворный маг, лорд Региус. Где девочка провела следующие три года, мне неизвестно. Но год и три луны назад ее привезли во дворец владыки. По занятному совпадению привезли именно в тот день, когда мятежники убили лорда Региуса и забрали Камень. Еще занятнее, что убийство произошло у девочки на глазах. И последний удивительный факт. Четыре дня назад, когда заговорщики явились во дворец вызволять Малиха, девочка вернула им Дар, утратой которого они поплатились за убийство Верховного лорда. – Лорд Трегор обвел магов внимательным взглядом, проверяя, до всех ли дошел смысл сказанного. – Все эти сведения я почерпнул из памяти Мирама, который до гибели прежнего придворного мага жил в близком соседстве с владетельным лордом, нарушителем древнего обычая. Посему истинность перечисленных фактов не вызывает сомнений. Нужны ли вам какие-либо пояснения, милорды?

Милорды потрясенно молчали.

– Вы уверены, что девочка не из Сильных? – спросил наконец лорд Септимус. – Если она сумела вернуть Дар…

– Совершенно исключено, – отрезал Трегор. – Я обращал ваше внимание на то обстоятельство, что обычай приносить белых уродцев в жертву возник задолго до установления Границ. По преданию Верховных лордов, Сильные возвели Границы после гибели нескольких своих соплеменников, убитых какими-то варварами. Так неужели они не покончили бы с нашим диким обычаем, если бы белые уродцы состояли с ними в родстве? Не говоря уже о поверье, что Бледная нежить – сгорнийское проклятие, а сгорны никогда не мешали кровь с Сильными.

– Белые уродцы – враги Сильных? – недоверчиво спросил лорд Эратус.

– Несомненно. И Верховных лордов. Смотрите, что получается, милорды. Сначала девочка помогает мятежникам, замыслившим уничтожить границы Сильных, убить лорда Региуса, который, видимо, заподозрил в ней врага, и завладеть его Камнем. Потом как-то воздействует на владыку, и тот милует пленника, хотя по закону должен был его казнить…

– Это вы тоже почерпнули из памяти Мирама? – уточнил лорд Эстерис.

– Нет, милорд, догадался. Почему еще владыка нагорнов мог помиловать сгорна, покусившегося на его жизнь? Но в конце концов, это не важно. Главное, что девица вернула мятежникам Дар, и теперь они во всеоружии. Им осталось только набрать побольше сторонников среди магов, а за этим дело не станет. Мирама, например, они почти перетянули на свою сторону – еще до того, как я принудил его открыться. Нам нельзя медлить, милорды. Их нужно остановить, пока они не успели собрать себе армию. – Трегор выжидательно посмотрел на Верховных лордов, но те молчали. – Вы же обещали! Неужели я вас не убедил?

– Убедили, – медленно, словно через силу, сказал лорд Хенцельт. – Только начинать нужно не с мятежников. Прежде мы должны разобраться с девочкой, которая знает, как убивать Верховных лордов и возвращать убийцам магический Дар.

Глава 31

В родовом замке лорда Хедрига царили тишина и покой. Лето подходило к концу, и домочадцы готовились к долгой суровой зиме. Одни целыми днями бродили по горам, собирали ягоды, травы, коренья, хворост. Другие уехали с Хосыном на Ярмарку. Третьи хлопотали на подворье – подновляли изгороди, утепляли скотный двор, чесали илшигов, набивали заново тюфяки. В замке остались лишь сам лорд да несколько женщин, стряпающих на всю родню.

В душе Хедрига тоже царил покой не без примеси самодовольства. Никогда еще род его не достигал такого процветания, как в последний год. Даже если торговля на Ярмарке пойдет неудачно, никто из обитателей замка в эту зиму не будет мерзнуть и голодать. Лорд вручил Хосыну целую горсть золота и самоцветов, и сын накупит вдоволь и топлива, и зерна, не считаясь с выручкой от продажи шерсти, тканья и разного рода поделок.

Но и выручка сулит быть отменной. Новая жена Хосына за одну весну настригла пять дюжин тюков превосходной сайлачьей шерсти, из которой домашние рукодельницы напряли, наткали и навязали целых два возка драгоценного товара. Сокровище, а не стригунья! Одаренная, старательная, отважная. Не зря лорд Хедриг прошлой осенью выложил за нее целое состояние.

А его собственная жена – трусиха, с которой он так намучился, – пол-луны назад родила крепенькую девочку. И хотя срок неизвестности пока не вышел и айкасы молчат, малышка очаровала старого лорда. Одаренная или нет, но она скорее всего последний его ребенок. Владетельный лорд не имеет права на привязанность, и Хедриг всю жизнь старательно изгонял из сердца нежность к своим детям, а теперь вот сдался. В конце концов, он уже стоит одной ногой на пути к священному оаксу. Дела рода настолько хороши, что их в любую минуту можно без опаски передать Хосыну. Может он, Хедриг, хоть на закате позволить себе простую человеческую слабость?