Ольга Золотухина - Повелительница Духов

- Ээ... Даже не знаю, как вы на это отреагируете... - потупил глазки хран. Чертополох выразительно кашлянул, и он решил не испытывать чужого терпения: - В общем, здесь наследница и... её убийца...

- Некто Подсолнух а-Карриг? - помрачнел Вольский. - Конечно, как же обойтись без её пресветлия!

- Как-как? Подсолнух? - прыснул Чертополох и тут же состроил сочувствующую мину: - Бедный.

- Ну, о Кураре и Таске я уже даже и не спрашиваю: по закону подлости они просто обязаны быть поблизости, - Вольский по привычке потёр переносицу, задумавшись. - Так, дорогие эссы, поступаем следующим образом... - он наскоро изложил свой план, большей частью заключавшийся в идее "действовать по обстановке, но постараться не шуметь". Путешественники проверили скудное снаряжение (хран так и отказался подвязывать мантию, похваставшись тем, что даже в ней сможет двигаться тише спутников) и отправились "на дело". Вот здесь то как раз и выявилась вся польза от чрезвычайной занятости обитателей города на деревьях: троица могла передвигаться довольно свободно, лишённая пристального внимания посторонних глаз. На всякий случай хран обезопасил их передвижение, насколько смог, а Чертополох "вывесил" тонкую, по мере сил, завесу от любопытных проверяющих.

Несколько раз сбивались с курса, выбирая наиболее безопасный путь. Долго лезли куда-то вверх, потом вниз и в один прекрасный момент нарвались на неприятности. Хран всё-таки споткнулся о подол мантии, сосредоточившись как раз на бесшумность собственного передвижения, и в результате умудрился наступить на единственную расшатавшуюся в мостке доску. На подозрительный стук из пустынной на первый взгляд подсобки выскочил всклокоченный фейр, который, не разбираясь, кинулся в атаку. Виновник бедлама попятился назад, споткнулся и рухнул на спину, открывшись перед противником в самом начале боя. Однако гордость не позволила ему просить помощи или, на худой конец, пощады, и парень предпринял последнюю попытку спасти положение, выставив перед собой раскрытые ладони со сложенными ромбом большими и указательными пальцами. Заклинание противника, сотканное на быструю руку, рассыпалось чёрными блестящими искорками, посыпавшимися на мантию храна и злорадно зашипевшими при соприкосновении с тканью. Служащий госохранки, пискнув, кинулся стряхивать задорные огонёчки с одежды, пока уже ликующий соперник потирал ручки, примериваясь к более действенной магии. Однако "против лома нет приёма", как заверяла любимая бабушка Вольского, и незнакомца настигла, можно сказать, небесная кара в лице бродячего акробата. Чертополох, выждав момент, спрыгнул на мостик и с размаху огрел мага рукоятью клинка по затылку, попутно проломив ненадёжную доску, так что нога прошила её насквозь, выскочив с той стороны и застряв намертво. Эттор, подоспевший следом, помог акробату высвободить ногу и скользнул к приоткрытой двери в домик.

- Тише не мог, клекатоп ...? - обратился Чертополох к храну, умудрившись в одну фразу уложить треть своего запаса уличной ругани. - Если и сейчас не снимешь свою мантию...

- Не сниму! - с вызовом вскинулся хран. - И нечего мне указывать, безродный бродяжка! Полукровка!

Чертополох молча словно стряхнул невидимую влагу с пальцев, и мантия загорелась сразу в нескольких местах. Охранитель законопорядка несколькими небрежными движениями потушил тлеющие огненные язычки, на что Чертополох только уважительно вскинул брови, и решительно поднялся на ноги.

- Поединок! - запальчиво выкрикнул хран, окончательно наплевав на предосторожности. Акробат выразительно передёрнул плечами и сложил кончики пальцев, выказывая полную готовность к бою.

- Уважаемые эссы, попрошу вас повременить с поединками и поделиться ремнём, если у кого есть! - торжественно объявил Вольский, показываясь в дверях вместе с десятилетним мальчишкой, которого тащил из подсобного домика за ухо. - Сорванец прятался в домике и теперь отказывается говорить, что здесь забыл.

- Вот ллог! - сплюнул Чертополох, узнав недавнего провожатого. - Эй, слышишь, иди домой! Не мешай взрослым дядям разговаривать! Спасибо, конечно, что помог. Заходи ещё. До свидания.

- Дя-я-яденька! Отпусти-и меня! - заканючил малец, отчаявшись уже добыть драгоценное ухо в целости и сохранности и просто повиснув на нём почти невесомым грузом. - Ну мне ещё сестру надо найти-и-и!

- Ты что, ещё и сестру с собой притащил? - нахмурился Вольский, сильнее сжимая ухо. Сорванец взвыл.

- А-аааай!! Больно же-е-ээ! Разве сами не знаете-е? Как будто удержишь этих девчонок на месте-е-эээ!

- Не ной! - скомандовал Вольский, выпустил ухо, так как наказание потеряло свою актуальность, но придержал мальца за шиворот. Тот рванулся в сторону и замер на месте, пыхтя и злобно поглядывая на мучителя. - С "пологом" ничего не выйдет, придётся либо запереть его в подсобке, либо брать с собой. Не ной, я сказал! Здесь мы тебя всё равно не бросим, иначе придётся потом возвращаться.

- А каким образом он вообще сюда пробрался, вы спросить не хотите? - встрял хран.

- Ты слышал, что спросил дядя охранитель спокойствия? Не будешь отвечать, он тебя схватит!

- Ха-ха! - отчеканил мальчишка без всякого выражения, в упор глядя на Чертополоха. - Не докажет ничего...

- Ты так уверен? А если я очень постараюсь? - вкрадчиво поинтересовался задетый хран.

- Да не успеешь, дяденька! Вон ваш портал открылся! Сейчас оттуда вывалится тот, кому стараться не надо!

- А-Эмиллан? - в один голос выдохнула троица, прильнув к волокнистым перилам мостка. Площадь была слишком далеко от них, однако величаво выступившего из портала тонкого изящного юношу, которого даже при огромном воображении невозможно было перепутать с главой госохранки. Раздосадованные, спутники накинулись было на мальчишку, но того и след простыл. Только приоткрытая дверь продолжала скрипеть...

* * *

Может быть, издалека неуклюжий соскок а-Йелли и показался "величавым", однако вблизи никто и не подумал скрыть довольную ухмылку. Многие среди последователей высшего Агра откровенно недолюбливали талантливого выскочку. Однако же никто из них не обладал силой, достаточной, чтобы потягаться с молодым нахалом. Поэтому злорадствовать предпочитали со стороны и только при действительно стоящем случае, дабы не давать магу повода для законного вызова на поединок. Обычно при подобных мелочах соратники предпочитали выдерживать на лицах полную беспристрастность, однако грех было не воспользоваться случаем и не натешиться вдоволь, будучи уверенными, что а-Йелли не посмеет и посмотреть криво в опасной близости от Лазурита.

Подаривший такой прекрасный повод для зубоскальства, а-Йелли не удержался от хмурого взгляда по сторонам и молча, с достоинством, отряхнулся от паутины, налипшей на край плаща. Только проделав эту процедуру и старательно изучив результат, маг небрежно дёрнул кистью, и облачение его сменилось на обязательное для обрядов. Цветок хризантемы, отмечавший печатью каждого последователя высшего Агра, теперь был отчётливо виден под левой ключицей - почётное место, говорившее о причастности носителя знака к наиболее приближённым к Лазуриту. Признаком начинающего послушника был рисунок на щиколотке. На женщин же подобные правила не распространялись: по древней традиции, начавшейся ещё с самой знаменитой магички, называемой в народе Ночной Гостьей, поднявшей тогда грандиозный скандал, цветки стали наносить в соответствии с личными представлениями о красоте прекрасных сознаний...