Кристина Зимняя - Жена на полставки

— Ничего подобного, — тут же возмутилась я.

— Первой супруги, — улыбнувшись, уточнил Брэмвейл. — Ланкерт была девичья фамилия ее матери. В общем, я ожидал какого-то решения проблемы, а получил уверения, что с Эдиллией все в полном порядке, что это я неправильно себя веду и провоцирую жену. У меня не было причин не верить уважаемому человеку, мастеру в своей сфере, а ведь эта сволочь знала, что дело может обернуться самым скверным образом. Я мог бы понять, если бы выбор был только между мной и Дилли, но своей ложью Эрвил подставил под удар младших сестер, которые также не были ему чужими.

— Какой еще удар?

— Если бы не Ланкерт, я мог бы обратиться к кому-то другому и, быть может, раньше узнал, с чем имею дело. К несчастью, знание пришло лишь после гибели девочек. И то я не могу сказать, что догадался — Эдиллия сама призналась.

— В чем? — Я все еще ничего не понимала, и многочисленные паузы в воспоминаниях Грэгори просто выводили из себя.

— В том, что это она их убила, — глухо произнес супруг.

— Как? — выдавить из себя это слово мне удалось не сразу.

— Миниатюрной рыжеволосой куколке достался дар влиять на психику других людей.

— Она внушала, как Эрик?

— Хуже! Воздействие Андэра может быть ограничено — личными способностями человека и свойствами кокона или же амулетами. Воздействию Дилли были подвластны все. Ей стоило лишь по-настоящему, очень сильно захотеть чего-либо.

— Она хотела смерти собственных сестер? — поразилась я. — Не может быть!

— Хотела! Под влиянием момента, но… Обратной стороной этого подарка крови Повелителей было то, что отменить свое желание Эдиллия не могла. Возможно, достанься кому-то с иным характером такой дар, все было бы совсем иначе, но капризность, избалованность и вспыльчивость были для него самыми неудачными спутниками. Когда Абби упала со ступенек храма и разбила голову, Дилли на время притихла, а после того, как Джаннис врезалась на моем шипе в дерево, и вовсе слегла. То молчала целыми днями и ничего не ела, то билась в истерике. Вот во время одной из них и повинилась. — Муж опять замолчал, и на сей раз я не торопила его вопросами. — Она ведь не только подругам навредила, привязала меня к себе и девочек угробила. Моя очаровательная женушка собственных родителей на свидание к предкам отправила.

Я в ужасе охнула, прикрыв рот ладонью, — перед описанным Грэгори монстром померкла даже рыжая паучиха из моего кошмара.

— Не верю!

— Не намеренно, — пояснил супруг: — просто вспылила, подумала лишнего. Она даже не сразу поняла, что именно из-за нее они так рано покинули этот мир. Смерть сестер Дилли подкосила, и в какой-то момент она умудрилась подействовать на саму себя. Болезнь, которой она себя наградила, лечению не поддавалась. Это знал я, знала она. Честно говоря, я не слишком-то и хотел, чтобы ей помогли, — просто ждал. — Муж в очередной раз помедлил, но все же завершил фразу: — Избавления. И она это видела… Маленькая ревнивица, недовольная рождением конкуренток за внимание мамы и паны, выросшая в собственницу, не заботящуюся о том, как именно охранять свое «имущество», до конца осталась верна себе и напоследок не забыла одарить любимого супруга.

— Чем? — спросила я, уже подозревая, что именно услышу.

— Обрекла всю жизнь любить только ее, — произнес Грэгори, подтвердив мою догадку. — Я до сих пор помню этот ее прощальный взгляд, — добавил он, вновь взяв в руки портрет, — смесь раскаяния, безумия и злорадства. В первые месяцы вдовства я едва не сошел с ума, постоянно возвращаясь мыслями к уже покойной супруге. Ее образ преследовал меня днем и ночью, тоска накатывала приливной волной и не давала думать ни о чем ином. Даже алкоголь не помогал.

— Но тебе ведь помогли? — предположила я. — Чары? Мозгоправ?

Муж покачал головой, криво улыбнувшись.

— Нет, не помогли. Я даже набрался наглости и обратился к Повелителю, хоть и знал, что это бесполезно.

— Почему? Ведь они всесильны!

— Желтоглазые не вмешиваются в дела людей без особой нужды. У них свои правила. Впрочем, Шайд, вероятно, и помог бы — он не лишен сочувствия, — продолжил Грэг, — если бы имел возможность.

— Шайд?

— Ты его видела возле моего кабинета в Рассветной. Конечно, полное имя звучит иначе, но его практически невозможно выговорить.

— Ты называешь Повелителя просто по имени? И он не сумел тебе помочь?

Слова, произнесенные супругом, были просты и понятны, но, складываясь во фразу, совершенно теряли смысл. Все знали, что желтоглазые способны совершить любое чудо — прочесть мысли или стереть память, уничтожить гору или остановить реку, вырастить лес за несколько минут и тут же превратить его в пепел. И чтобы такое могущественное существо было не в силах справиться с пожеланием одной злобной девицы?

— Все очень просто, Эль, Повелители могут управлять магией и материей, магами и людьми, но они не властны над подарками, которыми наградила их кровь тех, кому не досталось чар, — ошарашил меня Брэмвейл. — Природа волшебства и этих особенностей различна, и лишь чей-то дар может оказать влияние на другой или последствия его применения.

— Так, получается…

— Да, догадливая моя, — сменил тон с серьезного на поддразнивающий Грэг, — я женился на тебе именно из-за столь ненавидимого тобой свойства влюблять в себя всех подряд.

— И вовсе не всех, — возмутилась я машинально, пытаясь осмыслить услышанное, и, наверное, задала бы еще кучу вопросов, но тут с грохотом распахнулась прячущаяся в нарисованной змеиной пасти дверь…

Миг спустя я поняла две вещи: во-первых, у меня неожиданно обнаружился «талант» действовать быстрее, чем думать, — сумка оказалась в моей руке раньше, чем я решила, что если явился одержимый лэйд Койл, то я в него чем-то запущу; а во-вторых, реакция у мужа все равно была гораздо лучше — вошедших я созерцала уже из-за его спины. Ввалившаяся компания сперва показалась мне просто огромной. Утешало одно — рыжих в ней не было. Разве что один из незнакомцев, не сбросивший на плечи капюшон, прятал под ним огненную шевелюру.

— Мы поторопились? — ехидно высказался один из мужчин, в котором я лишь по голосу опознала Оледа. Сетка подсвеченных хищной кровью сосудов и пятна крови на мертвенно-белом осунувшемся лице не добавили другу мужа привлекательности.

— Наоборот — чрезмерно задержались, — парировал Брэмвейл, опустив занесенную для броска руку, на которой стремительно таял сгусток белых искр. — Я ожидал вас куда раньше.

— Ну, тебе грех жаловаться на обстановку, а тем более на компанию, — подмигнул второй из зашедших в спальню. С этим чародеем я была едва знакома и даже не помнила его имени, но легко узнала — следы магического истощения на нем, в отличие от Оледа, были едва заметны, и черты лица практически не исказились.