Алексей Абвов - Смертноземельская война

Надо же, какая наивность и наглость одновременно… Полная компенсация утерянного жилья и имущества за мой счёт на моей городской земле плюс моральная компенсация золотом в зависимости от какого‑то там статуса. Знают ведь про припрятанное богатство. Так, ладно, успокоюсь, не буду всех сразу тут убивать. Представление больших привилегий пришлым купцам на любую торговлю в городе, дабы они смогли вернуть себе утерянное достоинство по отношению к здешним. Скажите, а ночные горшки за ними мне тоже лично выносить прикажете? Ну и напоследок обеспечение всех беженцев продовольствием по довоенным нормам, полный список необходимых продуктов на каждого прилагается отдельно.

Хм, интересно, кто подсказал этим бедолагам выставить ко мне подобные требования в такой вот «забавной» форме? Какую реакцию он пожелал увидеть с моей стороны? Чувствую — тут опять классическая «шахматная вилка», как бы я не отреагировал — всё одно понесу значительный ущерб. Соглашаться с выставленными требованиями категорически нельзя. Во–первых, это будет показатель слабости и за этими требованиями возникнут множество других. Жители Юмаю тоже не обрадуются свалившейся на каких‑то пришлых большой халяве, и потребуют облагодетельствовать в той же мере и их. Во–вторых, полученное без труда сильно развращает — прекрасно знаю по истории своего мира, потому никакого «социализма» сейчас тут не допущу. Только военный коммунизм! Все идут или на фронт или встают к станку. Кто не работает — тот не ест. Хотя, невидимый дирижер, кажется, ждёт от меня именно агрессивного ответа. Получив подобный список требований, настоящий авторитет должен ответить насилием и поставить всех несогласных в определённую позу. И это должно вызвать адекватный ответ от толпы, а она никак не меньше двадцати пяти тысяч, моих людей просто задавят грубой массой, ибо бежать людям, в общем, больше некуда, край. Однако выход из этой сложной ситуации всё же есть, только придётся немного побегать. Сказав «лучшим представителям гостей города» что подумаю над их, конечно же, вполне «справедливыми» требованиями, вернулся в особняк. Требовалось собрать группу поддержки и идти за городские ворота устраивать массовые митинги.

— Трудные времена наступили товарищи, и только совместными действиями, напрягая все силы, мы сможем пройти через них! — мой голос, подхваченный силой, свободно разливался на большое пространство.

Вначале хотелось частично повторить известную речь вождя народов: — «Товарищи! Граждане! Братья и сёстры! К вам обращаюсь я друзья мои!». Только уж сильно она противоречила имеющемуся огромному социальному разрыву между мной, авторитетом, и собравшимися тут людьми. Каждое подобное слово из моих уст означает, как минимум, прямое обещание поставить этих людей на один уровень с собой. Потому пришлось ограничиться только достаточно расплывчатым и ничего не обещающим словом «товарищи. Но даже эта малость стала заветным «золотым ключиком», открывающая многие сердца нараспашку.

Я стоял на высокой трибуне, покрытой ярко–красной тканью, перед огромной колыхающейся толпой, собравшейся вокруг. Здесь присутствовали не только беженцы, многие горожане тоже пожелали узнать, какие такие изменения вскоре их ждут, ибо про список требований ко мне прекрасно знал весь город.

— Как вы все теперь понимаете, если подлые каратели придут сюда, и мы их без боя пустим в город, то повторится та же история, как с городами Лесс и Титс, ныне полностью захваченных врагом и разграбленных почти до основания. И все требования со стороны бежавших оттуда людей к нашему городу, — да–да, вот так просто я себя связал с ним в одно целое, — окажутся совершенно бессмысленными. Всех вас если сразу не умертвят, просто выгонят в леса Смертных Земель, где каждый найдёт свою скорую смерть, — вместе с магическим усилением своего голоса накрыл огромную толпу взглядом силы и транслировал ей набор эмоций, где сквозил страх и настоящее тягучее отчаяние. — Здесь располагается последний рубеж обороны, край, за которым для вас ничего нет, и который отделяет жизнь от смерти, — передал в толпу несколько картинок «будущего конца света», одновременно усиливая транслируемые чувства.

Собравшиеся должны были по–настоящему проникнуться всем трагизмом сложившегося положения. А чтобы какие‑либо пришлые маги случайно не помешали мне творить своё подлое колдовство, толпу скрытно контролировали несколько молодых Ведьм под руководством Марины, спрятавшихся сейчас под трибуной.

— Как вы могли без боя сдать свои города подлым захватчикам? — окинул грозным взглядом толпу ещё раз, вплетая в ментальное воздействие липкое чувство вины. — На что вы надеялись, когда открывали врагам ворота? Ах, это, оказывается, сделали не вы сами, а кто‑то другой. А где вы были в этом момент? Почему вовремя не убили предателей и не встали на защиту своих домов? Бездействие в критической ситуации также преступно, как и преступное действие. Молчите…, что же, вы свой выбор сделали, и теперь стоите тут под открытым небом, принимая удары судьбы на свои неприкрытые головы…

Я проговорил без перерыва целый час, окуная собравшихся людей в сильнейшие эмоции, постоянно меняя их. Заставлял их плакать и улыбаться, кидая то вниз, то поднимая вверх. Страх и отчаяние сменялся надеждой и робким энтузиазмом, чтобы опять вскорости рухнуть под лавиной неумолимых обстоятельств и снова воскреснуть робким лучом света. Периодически прощупывал естественный отклик толпы на свои слова и предложения, продавливая нужные для меня мысли и решения. Никогда прежде не подозревал в себе скрытых талантов в области массовой промывки мозгов, но теперь реально почувствовал всю их огромную мощь. Меня самого реально цепляла собственная же речь, как доставалось другим, можно было только догадаться по выражению их лиц и размазанным слезам на щеках. Было несколько попыток испортить моё сольное выступление, но не зря я собирал специальную группу поддержки. Шестеро пришлых магов не перенесли тяжелейших мук совести, скоропостижно скончавшись от душевных терзаний. Теперь оставалось только воспользоваться моментом и полностью загрузить всех беженцев тяжелой работой за одну лишь продуктовую пайку, дабы у них не находилось лишнего времени подумать над своей тяжелой судьбой. Городское строительство по нашему генеральному плану в самое ближайшее время обещалось очень существенно ускориться. Вот только теперь мне самому придётся некоторое время восстанавливать свои силы и лечить нервы, ближе к завершению подступило сильнейшее чувство магического перенапряжения, и последний акт продержался исключительно на одной силе воли.