Валерий Теоли - Убийца шаманов (СИ)

Свернувший за угол Акела вышел на финишную прямую. Впереди разрасталось светлое пятно. Ура, свет в конце тоннеля. По мере приближения к выходу начинаю различать детали. Снаружи выпал первый снег, слепящий белизной, на нём темнеют кустарник и силуэты троллей. Мои орлы? Вроде нет. С чего синькам лежать в снегу?

Свежий морозный воздух наполнил лёгкие, выдавив остатки затхлой вони подземелья и тошнотворного амбре ведьминого логова. Наконец-то мы выбрались, и волк присел на задние лапы, притормозив. У выхода из подземного храма застыли в нелепых позах на пропитанном алым снегу двое синекожих в изорванных меховых накидках, какие носит элита племён – великие охотники, шаманы и вожди. В руке одного зажат шаманский костяной жезл с навершием в виде медвежьего черепа. Шаман, нет, ученик шамана. Отметины Говорящего с Духами на лбу не хватает. Физиономия растатуирована наподобие медвежьей морды. Из племени Мёртвого Медведя парень. Горло ему вырвал крупный зверь, скорее всего, волк. Взглянув мельком на окровавленную морду Акелы, догадываюсь, какой именно.

Второй клиент лесного похоронного бюро также ученик шамана, на выпуклом лбу татуировка-ниточка из малюсеньких крестиков. Присмотревшись, понимаю – перекрещенные копья. Из Чёрного Копья пожаловал. Его, в отличие от собрата по несчастью, чем-то проткнули. Усердно проткнули, качественно, изрешетив нижнюю часть тела, вдобавок задушили. На горле отпечатки рук виднеются.

И что вас привлекло на чужую территорию к Лысому Холму, дорогие коллеги? Уж точно не праздное любопытство объединило представителей разных племён, любящих на досуге потыкать друг в друга колюще-режущими предметами.

– Кан-Джай, – раздалось из-за колючего куста, маскирующего вход в подземный храм.

Твою же дивизию! За колючкой сидел, привалившись спиной к замшелому валуну, Бал-Ар. Из раны в боку, в районе печени, текла кровь, плечи и грудь ободраны в клочья. Собравшись с силами, я раздвинул ветки и, прихрамывая, подошёл к троллю. В сумке целебное зелье завалялось, помогу.

– Убери ладонь от раны и сиди смирно, – откупорив глиняный сосуд, выливаю содержимое на внушительную дыру в боку.

Жидкость дезинфицирует, останавливает кровь и ускоряет регенерацию клеток. Сюда бы целителя, зелье же не панацея, полностью не вылечит. Рану зашивать надо, не то кровотечение возобновится.

– Не трать попусту зелья, они тебе скоро понадобятся, – тихо прохрипел, захлёбываясь кровью, ученик Трон-Ка.

– Не разговаривай. Поправишься, и побеседуем.

Тролль махнул рукой и вымученно улыбнулся.

– На меня наложили проклятье, его тебе не снять. На ритуальном ноже было. Ко мне слетаются духи мёртвых, Кан-Джай! Они ждут моей смерти, чтобы попировать, – прерывисто дыша, он выплюнул скопившуюся во рту кровь. – И рана плохая, зельем не вылечишь. Сам видишь.

Вижу. Без целителя лекарства бесполезны, печень порезали. И что, ничего не делать? Варк-Дан, где тебя слякотники носят? Лаклак, слышишь? Тишина, блин.

– Это они тебя? – я кивнул на распростёртых учеников из разных племён.

– Они щенки, бегущие с магеном, – Бал-Ар закашлялся. – Я убил одного, твой волк второго. Третий сбежал. Акела обманул его. Есть зверь, сражающийся бок о бок с троллем, значит, поблизости и зверомастер. А повелевать волками у нас может лишь Гин-Джин. Они, – кивок на мертвецов, – пришли с могущественным шаманом из Чёрного Копья, Лар-Джуром. Он опасен, будь осторожен с ним, Кан-Джай.

Синекожий выгнулся дугой, сползая на землю, вены на лбу и шее вздулись от напряжения.

– Огненное Жало предало, – после приступа процедил тролль. – Оно напало на нас у холма. Я послал тень с вестью учителю. Он расскажет Ран-Джакалу. Жало и Лар-Джур объединились. – Бал-Ар застонал сквозь зубы и схватил меня за руку. – Я умираю. Кан-Джай, не дай им пожрать мой дух, прошу тебя…

Проклятье на ритуальном ноже, ещё и лезвие, небось, заговорённое и ядом смазанное. Плохо дело. Колдун, нанёсший удар, одновременно принёс жертву. Она засчитается, как только раненый умрёт. Некоторые шаманы так совершают жертвоприношение покровителям – идут в бой, разят направо и налево священным оружием, и те, кого коснулся заколдованный клинок, автоматически проклинаются. На них ставится астральное клеймо, привлекающее лоа. Жертва погибает, и её дух сразу же поедают приглашённые на трапезу. Предки не дождутся потомка в Серых Пределах.

Снять проклятье и разогнать злых духов я не могу. Умений нет и айгаты на совершение ритуала. Меня вот-вот кинет в забытье отката, и мне очень повезёт, если выживу и очнусь.

– Забери мой дух, – прохрипел Бал-Ар.

Быть заключённым в Темницу, так называет Гвард вместилище пойманных ловцом духовных сущностей, всяко лучше, чем разложиться на чистую энергию в пузе лоа.

Коснувшись кончиками пальцев лба тролля, я аккуратно потянул его изувеченный проклятьем дух. Никогда при ловле не испытывал подобного. Меня наполняли теплота, сытость и воодушевление, граничащее с эйфорией.

В стекленеющих глазах ученика Трон-Ка застыла благодарность.

Завершив поимку, я упал у бездыханного тела тролля. Усталость и мрак отката неспешно подбирались ко мне. Вот ведь не вовремя. У меня столько дел осталось. Основная часть плана осуществилась, ведьма уничтожена, а пробудивший её враг показался из своей норы. Лар-Джур, обучавшийся колдовству у верховного шамана Чёрного Копья Нир-Джина, старый знакомый. Вырос он с нашей последней встречи до полноценного Говорящего с Духами.

Жаль, события развиваются по худшему для моего отряда сценарию. Алисия, Лаклак, парни – живы ли?

Ещё столько дел. Не время для смерти. Правда, Акела? Волк лизнул меня в щёку, будто отвечая на безмолвный вопрос.

Эпилог

Ран-Джакал входил в деревню Улиткоголовых под вой жён Бена-Джака и поминальные песни учеников верховного шамана улиточников. У сломанного тотемного столба установили камень в виде раковины улитки и соорудили гору хвороста и дров, на которой почивали умерший нынешней ночью вождь, его погибшие сыновья и охранники. К покровителю племени взывали ученики, испрашивая благодатного пути в Серые Пределы для покойников. Жители деревни толпились у погребального костра. Женщины плакали, мужчины стояли с жёсткими лицами, держа в руках оружие, верный признак кровной мести.

На прибывший многочисленный отряд Озёрного Владыки некоторые оглядывались. Суеты вокруг не было, точно не вожди идут с охранными дюжинами и десятком шаманов во главе с великим Гин-Джином, восседающим на огромном пещерном медведе, а рыбаки возвращаются с реки. Водяные Крысы молча прошли раскрытые настежь покосившиеся деревенские ворота и остановились перед тотемным столбом. Молодые воины, составлявшие охрану вождя Каменных Клешней, обменивались настороженно-недоумевающими взглядами. Они не понимали, как ведьма расправилась со столькими взрослыми троллями за одну ночь. Телохранителям не хватало опыта сражений с порождениями злого колдовства, и про себя Ран-Джакал отметил, что брать их охотиться на сэкку не стоило. С другой стороны, Маур-Джакал рвался в бой. Молодая кровь в нём бурлит, толкает на рискованные поступки. Хорошо, с ним его советник, верховный шаман Вели-Джин. Он убережёт от ненужного риска и подскажет правильное решение.