Марик Лернер - Юность воина

— Пожалуй, верно, — согласилась неожиданно для всех Жаклин. — Кто в бою погиб — несомненно, ты прав — разделить на весь отряд. Но Витри и его семья, — повышая голос, — казнены за предательство, и нет чести в подобном споре, — заявила, разом отрезая дорогу к дальнейшей торговле.

Бем почтительно поклонился. Он с самого начала не рассчитывал на нечто серьезное. Плюс четыре к общему счету — тоже недурно. Землю она бы им не отдала, да и любое имущество дяди и его семьи, кроме находящегося в руках, все равно неминуемо объявила бы своим. И безусловно все в рамках договора и традиций. Глупо разбрасываться собственным имуществом. Никто этого не станет делать.

Правда, бывают разные обстоятельства, когда люди успевают неплохо пошарить в особняке проигравшего или окрестностях поселка, но сейчас не тот случай. Другое дело, как она выкрутилась! Вот так, прямо в открытую, заявить о принятии на себя вины за убийство родственников! Не спихивает на глупых вояк и случайности. Молодец!

Умная девушка и трезво смотрит на мир. Пусть боятся и уважают. Не у каждого духу хватило бы зайти настолько далеко. Зятек у лорда был дурковатый и мог упереться, проявив норов. Не в темнице же его держать вечно. Тем более что и смысл немалый поднять мятеж. Кнаут — реальное лордство, не на бумажке изображенное, как у иных южан.

Такая жена и принцу, да что там, Императору бы подошла. Кто-то должен вести личное хозяйство, пока он управляет государством!

— Надеюсь, на этом мы закончили? Тогда обеспечьте порядок! Ники займется размещением людей и питанием. Вечером отметим мое вступление в права и устроим чествование отличившихся. А сейчас все свободны.

«Делом займитесь, нечего мне мешать». Последнего она вслух не произнесла. Хамство несколько неуместно, но право же, все эти глупости можно было легко выяснить и несколько позднее.

— Блор!

— Да, госпожа? — осторожно переспросил тот от двери.

— Встань за дверью и никого не пускай без веской причины.

— Э…

— В чем дело? — резко переспросила Жаклин. Колебания ей не понравились.

— Мой конь. Во дворе.

Про трофеи промолчал, отметила хозяйка одобрительно. Правильно. Не обидят.

— Ники займется.

— Все нормально будет, — заверил тот. — Прослежу.

Так, сказала сама себе Джеки, оставшись одна. Пора заниматься делом. Ключи, принесенные Ники, вещь нужная. Не придется ломать ящики в столе. Правда, добавился к трем знакомым еще один, дополнительный, но с этим придется разбираться отдельно. Сейчас важнее точно знать, на что она может рассчитывать, и размер ее основного имущества.

В малом ящике, как всегда с давних времен, обнаружилось немного монет на текущие расходы. Ну, понятно, немного, по размерам лордства. Обычному человеку хватило бы на парочку лет приятного существования без всякого отказу. Еще имелась вторая касса, у эконома лордства, но пусть этим Ники занимается. На то и назначение.

Важнее другое. В большом левом ящике рабочего стола хозяина хранилась весом в хороший пуд переплетенная в телячью кожу книга. Это не для всеобщего сведения, хотя и слегка менее важно, чем спрятанное в стене.

Иммунитетная грамота — важнейшая вещь для любого владетельного хозяина. Раз в пять лет в каждой провинции происходила оценка потенциала земель с целью более справедливого перераспределения налогов и, естественно, попадания в императорскую казну правильных сумм. Для этого проводились обмеры каждой городской общины с ее земельными угодьями.

Кадастр с точным указанием данных о владельцах любого имущества и их состояний проводили наместники провинций совместно с финансовыми учреждениями городов. Каждый житель был обязан в определенный день представить властям общины свою декларацию.

Тут многое зависело от гражданства человека и подчиненности его земель. Императорское или местное, города-государства, платящего дань, или колонии поселенцев и ветеранов. Местные налоги существуют всегда, и столице нет дела до их сбора и трат, но вот общегосударственные очень различались. Меньше всех, естественно, платили люди с имперским гражданством. Поэтому и доставалось с трудом. Кому угодно не вручали. Нет ни малейшего смысла казначейству за здорово живешь себя же лишать поступлений, раздавая льготы.

Но суть в том, что во многих местах откупщики брали на себя труд собирания налогов, выплатив предварительно оговоренную сумму сразу. Конечно, они и себя не обижали, норовя иной раз взять вдвойне и втройне в возмещение затрат. Понятно, откупщиков ненавидели повсеместно. Лорда, предлагающего четкие правила взимания налогов и пошлин, не рвущегося содрать с овцы шерсть поздней осенью, потому что она обязательно сдохнет зимой от холода, повсюду предпочитали непредсказуемым выбивателям прибыли.

Иммунитетная грамота давала возможность самому хозяину собирать налоги и выдавалась крайне тяжело. Требовался достаточно высокий уровень, не меньше лорда, и предварительно несколько лет соответствующих выплат налогов в казну, подтверждающих имущественный ценз просителя. Зато ее владелец получал изумительную возможность переманивать под свое начало нужных умельцев.

Чиновник, а в данном варианте твой же лорд, контролирующий проведение ревизий, имел полномочия уменьшить налог в тех случаях, когда в силу объективных причин снижалась продуктивность хозяйства. Так, если часть виноградных лоз погибла или засохли маслины, то они в ценз не включались. Но если владелец земли вырубил виноградные лозы или оливковые деревья, то ему приходилось привести уважительные причины, по которым он это сделал. В противном случае выкорчеванные деревья включались в ценз, и с уже не существующих требовали выплачивать налог.

Где живется лучше, чем под крылом честно берущего лорда? Это ведь он проверяет истинность декларации и наличие имущества в своих владениях. Если откупщик заинтересован отобрать как можно больше, такой хозяин — как раз напротив, преуменьшить достояние подданных, да и свое попутно.

Безусловно, с этим боролись на государственном уровне и даже проводились проверки правильности заполнения деклараций специальными агентами фискального ведомства. Иногда и взятки не помогали, и лорда с герцогом лишали иммунитетной грамоты, а заодно требовали недоимки за прошлые года.

Но это хорошо где-то в цивилизованных местах. На окраинах мира и ревизоры без серьезного войска могут запросто исчезнуть, и за предыдущие пять лет дополнительно распахать новые угодья. А уж количество пушнины или проданного меда с древесиной, сплавляемой на юг, проконтролировать и вовсе проблематично.