Кассандра Клэр - Сумеречные охотники. Город праха

— Это мы еще увидим!

— Увидишь, не сомневайся. На каждого из вас я могу призвать тысячу демонов. При таком численном перевесе не выстоят даже лучшие нефилимы. И пример бедной Имоджен прекрасно это подтверждает.

— Откуда ты…

— Я вижу все, что происходит на моем корабле. — Валентин сузил глаза. — Ты ведь понимаешь, что ее смерть на твоей совести?

Джейс втянул носом воздух. Сердце колотилось так, будто отчаянно пыталось вырваться из груди.

— Охотники пришли спасать тебя. Если бы речь шла о какой-то нежити, никто бы сюда не примчался.

Джейс вдруг сообразил, что совершенно забыл о Саймоне и Майе.

— Где они?

— Если ты про нежить, то они мертвы, — как ни в чем не бывало сообщил Валентин. — Сколько смертей еще нужно, чтобы у тебя открылись глаза?

Джейсу показалось, что в голове у него вихрится черный дым. Лопатку нестерпимо жгло.

— Мы это уже обсуждали. Ты совершаешь ошибку, отец. Может, ты и прав насчет демонов и даже насчет Конклава, но твои методы…

— Я не об этом, — перебил его Валентин. — Когда ты наконец признаешь, что ты такой же, как я?

Несмотря на холод, Джейса бросило в пот.

— Что?

— Мы с тобой одинаковые. Ты как-то сказал мне, что ты тот, кого я из тебя сделал. Так вот, я сделал из тебя свою копию. Ты такой же гордый, такой же смелый. И у тебя есть все, что заставляет других с радостью умирать за тебя.

В подсознании настойчиво билось что-то очень важное, что-то такое, что он знал, но забыл. Спину обжигала боль.

— Я не хочу, чтобы за меня умирали! — крикнул Джейс.

— Хочешь. Тебе приятна мысль, что Изабель и Алек готовы отдать за тебя жизнь. И сестра. А Инквизитор уже умерла за тебя, разве не так, Джонатан? И ты ей это позволил.

— Нет!

— Ты такой же, как я. Да и чему удивляться? Ты же мой сын, отчего бы тебе не пойти по моим стопам?

— Нет!

Джейс схватил торчащий из перил кривой железный прут, рывком отодрал его и выставил вперед зазубренным острием.

— Я не такой, как ты! — крикнул он и вонзил прут в грудь отцу.

Валентин разинул рот и покачнулся. На секунду Джейс с ужасом подумал, что ошибся и это на самом деле Валентин. Но потом тело отца начало рассыпаться, как рушащееся песчаное изваяние, запахло гарью, и прах Валентина рассеялся в холодном воздухе.

Джейс потянулся ладонью к лопатке. Кожа горела там, где руна бесстрашия выжгла себя дотла. Вдруг накатила невероятная слабость.

— Аграмон… — прошептал Джейс и упал коленями на железные мостки.

Он посидел неподвижно, ожидая, пока утихнет оглушительный стук крови в висках, и наконец встал. Ноги едва слушались от холода, кончики пальцев посинели. В воздухе пахло гарью, хотя Аграмон исчез.

Все еще сжимая железный прут, Джейс пошел по мосткам к лестнице. Спускаться по шатким скобам пришлось, держась одной рукой, и это моментально привело его в чувство. Он спрыгнул с последней скобы и оказался на других узких мостках, выходящих в огромный зал с железными стенами. По стенам на разной высоте бежали мостки, между ними виднелось хитросплетение труб. В трубах что-то гремело, и время от времени наружу вырывались струи пара, однако воздух это почему-то ничуть не согревало.

«Ну и местечко ты себе обустроил, отец», — подумал Джейс. Голые индустриальные интерьеры никак не вязались с образом Валентина. Хрусталь, сверкающий острыми гранями, был бы гораздо больше в духе отца. Джейс не знал, куда идти в этом лабиринте мостков и лестниц, и уже собрался спуститься наугад, как вдруг заметил на железном полу темно-красные потеки.

Кровь. Пятна еще свежие, едва начали засыхать. Чуть дальше еще пятно, и еще. Прямо как тропинка из хлебных крошек в сказке про Гензеля и Гретель.

Гремя сапогами по железу, Джейс пошел туда, куда вел багровый след. На драку не похоже… Скорее тут несли раненого. Наконец он оказался перед железной дверью, выкрашенной в черный цвет и пестрящей серебристыми щербинками и царапинами. На ручке алел кровавый отпечаток пальцев. Джейс покрепче ухватился за железный прут и толкнул дверь.

В лицо ударила волна такого холода, что перехватило дыхание. В помещении не было ничего, кроме металлической трубы, идущей вдоль стены, и кучи тряпья в углу. Из иллюминатора высоко под потолком падал скудный свет. Джейс с опаской шагнул внутрь, присмотрелся и понял, что в углу никакое не тряпье. Там лежал человек.

Сердце вновь начало бешено колотиться, как незакрытая дверь в бурю.

Пол был липким от крови, подошвы сапог отдирались от него с отвратительным хлюпающим звуком. В углу скорчился темноволосый парень в джинсах и синей футболке. Джейс склонился над ним, взял за плечо, перевернул и в ужасе уставился в застывшие карие глаза на белом лице. Это был Саймон. На горле и запястьях у него зияли чудовищные раны с рваными краями. Джейс осел на колени рядом с бездыханным телом и с тоской подумал о Клэри, о том, как она до боли сжимала его руки в своих маленьких пальцах и умоляла: найди Саймона! Я знаю, ты сможешь.

Он нашел. Но слишком поздно.

Когда Джейсу исполнилось десять, отец объяснил ему, как правильно убивать вампиров. Пронзить колом, отрезать голову и сжечь, как фонарь из тыквы. Испепелить на солнце. Или выпустить из жил всю кровь. Вампирам нужна кровь, чтобы жить, как машине нужен бензин. Судя по ранам Саймона, Валентин избрал последний способ.

Джейс протянул руку и закрыл Саймону глаза. Если Клэри придется его увидеть, лучше уж не таким.

Он хотел подтянуть ворот футболки повыше, чтобы прикрыть рану на шее, и тут Саймон шевельнулся. Веки дрогнули и снова открылись, сверкнули белки. Саймон еле слышно захрипел, верхняя губа приподнялась, обнажая острые клыки. В рассеченном горле заклекотало дыхание.

Джейс ощутил подступившую дурноту. Саймон еще жил. Но какую-же он должен испытывать боль! Он не может регенерировать, не может залечить раны без…

Без крови.

Джейс отпустил воротник Саймона, зубами задрал рукав и глубоко рассек себе руку вдоль предплечья зазубренным концом железного прута. Из раны выступила кровь. Джейс чувствовал ее резкий медный запах. Прут выскользнул из пальцев и с металлическим звоном упал на пол.

Саймон не двигался. Кровь уже бежала ручьем по саднящему запястью. Джейс поднес руку к самому его лицу, так, чтобы капли падали прямо в рот. Никакой реакции. Тогда Джейс приблизился вплотную, прижал порез к губам Саймона и прошипел, выдыхая облачка пара:

— Да пей же ты, идиот! Пей, тебе говорю!

Сначала ничего не произошло. Потом Саймон закрыл глаза, и Джейс ощутил в запястье резкий укол. Саймон впился в его руку выше локтя, выгнул спину и вонзил клыки еще глубже. Руку обожгла боль.