Настя Левковская - Прятки без правил

— Почему ты постоянно пытаешься сделать мне больно? Почему пытаешься… сломать?

Молчание. Оно затягивается. А я боюсь открыть глаза. Боюсь увидеть… Что? Злость? Равнодушие? Ехидную улыбку? Не знаю…

— Я не думал, что это так смотрится с твоей стороны, — наконец я дождалась едва слышного ответа.

И он заставляет меня возмущенно распахнуть глаза.

— Ты!.. — у меня не хватает дыхания, чтобы продолжить, но я кое-как справляюсь с собой: — Ты же мысли читаешь!

И опять молчание. Когда я уже почти срываюсь, Сфинкс отмирает.

— Мне казалось, что ты просто сама себя накручиваешь, — он устало опускается на пол рядом с моими ногами. — Мои действия говорили сами за себя, и я был уверен, что ты понимаешь их правильно.

Занавес. И полный шок в зрительном зале. Потому что… В голове не укладывается!

— Какие действия, ты о чем? — я истерически рассмеялась, нервно ломая пальцы. — Вот тебе действия! Ты свистнул меня из родного дома! Напугал до полусмерти! Угрозами страшной и мерзкой смерти заставил играть в твою… пошлую и грязную игру! Любая моя попытка хоть какой-то сопротивляться вызывала все новые угрозы!

Он молчал, и лишь все сильнее хмурился. Но меня несло, и остановиться я была не в силах. Все, накопленное за последнее время, вырывалось из меня резкими словами.

— А что ты мне устроил в финале третьего тура?! И вот это — действие! Насилие, самое настоящее!

— Тебе же понравилось, — негромкий, пробирающий до глубины души голос, и внимательный-внимательный взгляд.

— Понравилось! — рыкнула в ответ. — Потому что это банальная физиология помноженная на непонятную тягу к тебе. Но ты хотя бы задумался над тем, каково мне было потом?!

— Хорошо, просвети меня, — тяжелый вздох, и, кажется, глаза Сфинкса начали медленно темнеть.

Но мне было все равно. Надо было высказаться. А там — будь что будет.

— Я себя ощущала шлюхой, — зло выдохнула.

— И именно поэтому решила лечь под первого встречного?! — начал заводиться уже он.

— А что мне оставалось делать?! — и понимала, что веду себя, как истеричка, а остановиться не могла. — Ты меня поставил в такое положение!.. Выдвинул такие условия… Да у меня мозги от таких перспектив отказали напрочь! — и сразу вспомнился бедняга наемник, которому не повезло в тот вечер попасться на моем пути.

Я стиснула зубы. Не время для самобичевания. Сначала с этим все выясню, раз и навсегда!

Сфинкс опять умолк. Опустил голову и громко сопел. Эм, мне что, посчастливилось увидеть виноватого стража? Да ну, бред!

— И ты не могла подождать до ночи, как я и просил в записке? — кажется, он вспомнил, что лучшая защита — нападение. — Я как раз думал извиниться и все поменять!

С трудом вспомнила, о чем он, и скривилась. Ну да, была записка. Вот только я поняла это послание, как то, что я достала стража окончательно. А что еще я должна была подумать после всего того, что он на меня вывернул?!

— Прекрасно! — я всплеснула руками и резко откинулась на кровать: — Теперь еще и я виновата, да?! Я, между прочим, в отличие от тебя, читать мысли не умею! И все, тобой сказанное, принимаю за чистую монету!

Мой мучитель зарычал, как дикий зверь, а потом поднялся и навис надо мной. С меня сразу же слетела вся бравада. Я круглыми от страха глазами смотрела на суровое узкое лицо и совсем не понимала, чего ожидать.

— Ты дура, Алиса, — вдруг почти нежно проговорил Сфинкс. — И головой пользоваться толком не умеешь.

— Это еще почему? — уже осторожно поинтересовалась.

— Потому что, если бы умела, — интимно прошептал он мне в губы, — то давно бы поняла, что ни одну из своих угроз я не собираюсь выполнять. Кроме одной.

— Какой? — мой голос стал хриплым, а губы пересохли, но я прекрасно осознавала, что попытка их облизать будет засчитана, как провокация.

— Я буду у тебя первым. И единственным.

И на этом все мысли и вопросы закончились. Потому что Сфинкс меня поцеловал. Медленно, чувственно, наслаждаясь каждым моментом. А я… Как обычно, поплыла. Забыла обо всем. Разве можно помнить какие-либо обиды, когда тебя так целуют? Особенно, если целует он… именно он. Не знаю, почему так… Кажется, и у меня от этого зеленоглазого искусителя крышу уносит в далекие дали.

Рей — сейчас бы язык не повернулся назвать его по-другому — отстранился и одарил меня шальной искушающей улыбкой.

— Сегодня нас ни один штурм не прервет, — тихое обещание слетает с его губ, но я и так откуда-то знаю — все будет. Все и даже больше. Но меня это больше не пугает, совсем. И надо бы подумать, почему… Но не хочу. Совсем не хочу.

Выгибаюсь ему навстречу, так чтобы коснуться его грудью. И с удовольствием, с затаенным восторгом и женским ликованием, наблюдаю, как темнеют от страсти его глаза, как спиралью закручивается зрачок.

— Ты слишком много разговариваешь, — выдыхаю и, зарывшись пальцами, в огненные волосы, жестко притягиваю его к себе. И целую. Сама целую. Страстно. Бесстыдно. Щекоча языком тонкие губы.

— Как пожелаешь, — интимный шепот, а сильные ладони на миг сжимают мою поясницу. — Сегодня — все, как ты пожелаешь, моя девочка.

А я хочу чувствовать гладкую, немного прохладную кожу под пальцами. Вдыхать неповторимый аромат солнца и ветра. Целовать поджарое тело, да так, чтобы стонал и просил еще. Но одна проблема — слишком много одежды. И на нем, и на мне. Исчезла бы она, что ли?

— Ты быстро учишься, моя милая, — хрипло смеется Рей, слегка касаясь пальцами моего уже обнаженного бедра. — Что же дальше будет?

Удивилась ли я тому, что мое желание сбылось? Нет. Так правильно. И только так.

Мурлычу и, сходя с ума от собственной смелости, провожу языком по его груди, задеваю сосок, а затем возвращаюсь к шее. И замираю от восторга — мой загадочный Сфинкс даже вкус имеет солнца и ветра!

— Шалунья! — в его тихом голосе плещется смех напополам с возбуждением. — Но так мы не договаривались!

Миг — и мои руки сами заводятся наверх, а я ничего не могу сделать! Не хочу! Так — не хочу! Это же пытка какая-то — видеть, но не иметь возможности прикоснуться!

— Мои приказы в этом месте выше твоих, Али-и-иса, — выдыхает мне на ухо мой мучитель и окидывает жадным взглядом обнаженное тело. — Какая прелесть… Я просто потерялся… С чего бы мне начать?

— С меня? — провокационно облизываю губы и томно изгибаюсь, попутно удивляясь — и откуда что взялось?

— Какое заманчивое предложение, — Сфинкс смеется и легко целует меня в живот, отчего по всему телу разносятся волны жара. — Разве я могу отказать столь прелестной девушке?

Влажная восьмерка вокруг пупка, и я без всякого стеснения стону во весь голос. А этот… гад издевается! Жаркие поцелуи касаются бедер, коленей, поднимаются опять к животу, затем перепрыгивают на ключицу. Такое ощущение, что Рей нарочно! К тому же руки… так и лежали на пояснице!