Сергей Алексеев - Волчья хватка. Книга 3

— Где тётка? — глухо спросил он.

Арина откинула с лица слипшиеся волосы.

— Ой, мы тебя потеряли! Надо срочно спустить вино в погреб!..

И ступила на лестницу.

Ражный не дослушал, перескочил бочку и вылетел из парного, липкого пространства. Он понимал, что суетиться не следует, но солнце садилось, а до рассвета требовалось подготовиться к схватке, в первую очередь отпариться в бане и надеть чистую рубаху — непременный обряд перед пиром, будь он Свадебным или Судным. В общем, как перед смертью…

Вместе с солнцем стремительно падала температура. Арина настигла его уже возле бани, босая, в прилипшем к телу сарафане. Она даже волка не опасалась, бредущего всюду вслед за вожаком.

— Если не спустить бочку в холод, — трагично залепетала она, — не остановить бурное брожение!.. Вино прокиснет! Если уже не прокисло!

— Могли бы каменку растопить! — совсем не к месту и незаслуженно укорил Ражный, врываясь в парилку.

— Здесь и так жарко!.. Вячеслав?..

— Вам жарко!

Сгрёб охапку дров, затащил в баню и стал набивать топку. Молчун неожиданно дёрнул его за полу шинели и заворчал.

— Тебе–то чего? — огрызнулся Ражный.

— Хочет, чтоб ты не суетился, — вдруг объяснила Арина. — И выслушал!

— Потом! — отмахнулся он. — Сейчас времени в обрез!

Не суетиться не получалось, подстёгивала мысль о близком поединке. Вообще–то араксы начинали готовиться к нему за трое суток, поочерёдно и с чувством исполняя уставные предписания, дабы привести в лад душу, разум и тело. Накануне схватки всё имело сакральное значение и смысл, вплоть до мелочей, по которым гадали, как сложится пир.

—Мы сами хотели спустить , — дрожащим голосом умоляла Арина. —

Пробку забили!.. Через порог не смогли перекатить. Тётка Николая приехала и куда–то ушла с этим, с любовником своим…

Ражный вдруг вспомнил, что это у него пятый поединок и на подготовку к каждому не хватало времени. Всё делалось наскоро, впопыхах–соблюсти уставные правила не позволяли мирские причины.

—А если испортится?! — ужаснулась невеста. — Значит, кто–то из нас потерял честь? Скрыл порочность? Волк опять дёрнул его за полу.

—И ты в это веришь? — наконец–то услышал её Ражный.

—Не верю! Но слух по воинству разнесётся, ославят, замуж не возьмут… А какой позор родителям?! Знаешь, куда отправляют блудных девиц?!

—Дальше Сирого не пошлют…

—Если бы… В женский монастырь! Спаси нас, Вячеслав! Мы же тебя спасли. Если тебе поруку принесли и поединок завтра, то прежде нужно долги раздать. Она была дочерью аракса, обычаи знала и укор был справедливым. Ражный растопил каменку и побежал к сараю. Старая нестандартная бочка литров на двести сама весила, пожалуй, как содержимое, поэтому сёстры и не смогли одолеть высокий порог. Вячеслав вынес её из сарая, хотел укатить в погреб, но Арина повисла на руках.

—Надо стравить воздух на улице! Там высокое давление! Углекислота. Если что, весь погреб зальём. Хуже шампанского!..

Ражный попытался раскачать и выдернуть пробку, но девицы постарались от души, заколотили так, что не зажмёшь в руку.

— Просверлим! — нашлась Арина, кидаясь к сараю. — Дрель принесу!..

Спасла бы дрель или нет, неизвестно, однако Вячеслав уже вошёл в раж, уцепил пробку пальцами, чуть раскачал и вырвал! И в тот же миг пожалел об этом: фонтан взметнулся метра на три вверх, и через несколько секунд бочка укрылась растущим облаком пены. Сёстры возникли на пороге сарая, когда возле погреба восстала кроваво–красная гора.

— Это конец, — проговорила Ульяна. — Самое ценное вино, вино девичьего целомудрия…

Арина схватила руками ком пены, поднесла к лицу.

— Это уже не целомудрие… Уксус!

Её сестра впадала в отчаяние.

— Потому что там одни дрожжи! Из жмыха! Тётка нам подстроила!..

Ражный разгрёб пену, вставил пробку и забил её кулаком. Арина ужаснулась, но сказать ничего не успела, поскольку пущенная с откоса, бочка уже неслась к речке, набирая скорость, — тем же путём, каким катилась каменная глыба. Невесты послушали глухой стук, затем грохот камней и протяжный всплеск.

— Концы в воду, — заключил Вячеслав, когда стало тихо. — Валите на меня. Тяжёлая, не удержал. Виноват…

И вместе с бочкой укатились в реку суета и желание хоть что–то успеть перед поединком. Даже волк успокоился, отошёл и лёг, положив морду на лапы.

Невесты переглянулись и повисли у него на шее. Но молча, без восторга и воплей, как и положено будущим жёнам засадников. Он обнял сестёр, погрел их на груди и отстранил.

— Ты никому не скажешь? — молитвенно спросила Ульяна.

— Никому.

— Всё равно нужно посмотреть, — промолвила Арина. — Вдруг бочка уцелела?.. Эх, укатилось свадебное вино, расплескалось целомудрие!

— Разбилась, — уверенно и клятвенно заявила её сестра. — Бочка разбилась! Я слышала. Вином целомудрия напоили Аракс.

Гора пены растаяла, превратившись в небольшое кровяное пятно на камнях.

— Замойте следы, — посоветовал Ражный и пошёл в дом.

Котомка с имуществом так и висела на крючке возле лестницы. Он достал облачение поединщика, разложил на кровати и не спеша осмотрел. Латаная рубаха могла выдержать ещё не одну схватку, хотя швы слегка под растянулись, особенно у шеи и на рукавах, с портами вообще ничего не сделалось, вот рукавицы начали трескаться на сгибах и с тыльной части, но он вспомнил, что кулачного зачина не будет, и откинул их в сторону. Пояса же, добытого в турнирном поединке с Сычом, хватит ещё и внукам побрататься на ристалищах…

Вячеслав аккуратно сложил одежду в котомку, спустился вниз и, увидев на столе свой нетронутый завтрак, вспомнил, что ничего сегодня не ел, но махнул рукой: сейчас и вовсе лучше держать желудок пустым, всё равно промывать придётся…

Солнце село, и сразу же навалилась темнота. В баню он заглянул, чтобы взять горящую головню. Для того чтобы вытопить по–настоящему, надо ещё раз набить каменку дровами, выждать, когда прогорит до пепла, после чего дать выстояться. Готова будет не раньше, чем за полночь, когда нужно стоять у Поклонного дуба…

Он спустился к реке и сначала развёл костёр на траве, у самой воды, уровень которой подскочил более чем на метр. Волк остался сидеть на ступенях, наблюдая за приготовлениями, и в отсветах огня казался отлитым из бронзы. Ражный нарвал осоки на мочалку, сбросил шинель, разделся и, умывшись пламенем, ступил в Дивью реку. Или, точнее, в Аракс, как его называли в древности. Вода показалась тёплой и ничуть не перехватывала дыхание. Он забрёл по грудь, щупая дно ступнями, однако ила в этой суровой реке не было, только камень и песок. Тогда он нырнул, набрал пригоршню дресвы–всё, что угодило под руки, — и стал мыться. Растирал голову, шею, плечи, грудь и чувствовал, как разгорается кровь, а очищенная кожа начинает дышать окружающим пространством–воздухом и водой.